"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ). Страница 30

А тем временем ее супруг, старший Дубов, как всегда, шлялся по ресторанам, пропивая остатки своего влияния и состояния. Скотина, мысленно бросила она. И младшенький — весь в отца. Тот наивно полагал, что смог тайно улизнуть из дома под покровом ночи, отправившись кутить с дружками. Но в этом доме, под высокими сводами родового особняка, от Княгини ничего не ускользало. Каждый шаг, каждый вздох, каждая сплетня — все было на учете. Потому что истинным кукловодом здесь была она.

— Ну что, Николаша, — голос ее звучал томно, но в нем чувствовалась сталь. — Что делать со шпагами будем? Карасев наотрез отказался играть по-хорошему, а по-плохому на него не надавишь — старый черт крепко стоит на ногах. А внук его… — она сделала маленькую паузу, — проскользнул по краешку. Не успели вовремя прижать. И теперь, после этой дурацкой аварии, охранка зашевелилась.

Николаша повернулся к ней, и в его глазах мелькнул холодный расчет.

— Марфа Васильевна, не волнуйтесь, — произнес он, приближаясь. — Пойдем другим путем. Если князь не представит шпаги на выставке, устроим похищение. Люди у меня есть. Лучше малый позор, чем глобальный скандал.

Она приподняла бровь, оценивая его слова.

— А шпаги куда денешь? — спросила она, медленно проводя пальцем по краю бокала.

Охранник хохотнул, и в его смехе было что-то звериное.

— Залягут на дно Ламанша. Вместе с исполнителем. Он будет уверен, что выкрал их для заказчика, а мои люди ликвидируют его. Они не присвоят шпаги — честные убийцы, — усмехнулся он.

Марфа задумчиво кивнула, но в ее глазах вспыхнуло предостережение.

— Гладко стелешь, Николаша. Смотри не проштрафься. Любовник ты хороший, и охранник верный… но все должно быть чистенько.

Он наклонился к ней, и его дыхание обожгло ее кожу.

— Будет так, как вы хотите, Княгиня.

А за окном, в темноте ночи, тихо шелестели листья, будто шепча тайны, которые никогда не станут достоянием света.

***

В полумраке кабинета, затянутого сигаретным дымом, за старинным дубовым столом сидели двое. На столе — потертая папка с грифом «Совершенно секретно», две стопки и почти пустая бутыль темного стекла с остатками терпкого домашнего самогона.

— Читал доклад? — спросил первый, седой, с глубокими морщинами у глаз, напоминающими шрамы. Его пальцы, покрытые старческими пятнами, медленно постукивали по столу.

— Читал, — ответил второй, свежевыбритый налысо, с холодными, словно лезвия, глазами. Он отхлебнул из стопки, даже не поморщившись.

— Ну вот, везунчик же. В деда что ли пошел? — усмехнулся седой. — И как удачно сложилось — и под присмотром, и уже на государевой службе.

Второй кивнул, отодвигая папку:

— Все так же будем смотреть и наблюдать?

— Да. Такие, как он катализаторы событий.

Тишина повисла между ними, прерываемая лишь тиканьем старых настенных часов.

— Еще по рюмашечке? — предложил первый, наклоняя бутыль.

Второй покачал головой, вставая:

— Хватит. Не в том мы возрасте, чтобы до утра на посту стоять.

Седой хрипло рассмеялся, но тоже поднялся, опираясь на трость с серебряным набалдашником.

— Расходимся.

Он задержался у окна, глядя в ночь, где где-то вдали мерцали огни города.

— И все же интересно… во что это всё выльется.

Его собеседник уже надевал шинель, но на секунду замер.

— Во что-то большое.

Дверь закрылась за ним почти бесшумно.

Глава 13

Я проснулся от пронзительной боли во всем теле. Казалось, кто-то ночью заменил мои мышцы на раскаленные прутья железа. Даже простейшее движение - поворот головы - вызывал волну мучительных спазмов. "Черт возьми, так вот что значит настоящая тренировка", - скрипя зубами, я попытался сесть на кровати.

Пальцы дрожали, когда я натягивал футболку. Каждый подъем руки ощущался как подъем штанги. "Вот оно, коварство этого проклятого доспеха", - мысленно ругал я себя. Он так ловко маскировал усталость, что я и не заметил, как перегрузил организм. Тело требовало расплаты за вчерашний героизм.

В ванной я долго смотрел в зеркало на свое бледное отражение. Темные круги под глазами, взъерошенные волосы, легкая дрожь в руках. "Похож на зомби после марафона", - усмехнулся я своему отражению. Холодный душ немного привел в чувство, хотя каждая струйка воды на разгоряченную кожу воспринималась как удар хлыста.

Аромат свежесваренного кофе и поджаренного бекона манил из кухни. С трудом преодолев лестницу (каждый шаг отзывался болью в бедрах), я застал привычную картину: Семен с важным видом разливал по чашкам крепкий эспрессо, а Степан Федорович, уткнувшись в утреннюю газету, методично уничтожал яичницу.

— Ну что, Казанова? — Семен протянул мне чашку с ехидной ухмылкой. — Как ночные подвиги? Уже представишь свою таинственную незнакомку или продолжим гадать?

Я фыркнул, стараясь не морщиться от боли, когда опускался на стул:— Может, хватит уже трепаться?

— Ой, да ладно тебе, — Семен игриво подмигнул. — Ты же сам предложил найти мне пару. Может, у твоей тайной возлюбленной есть сестра?

Старый артефактор отложил газету, его проницательный взгляд будто просвечивал меня насквозь. В его глазах читалось понимание - он точно знал, что я вру.

— Ты вчера явно был не на свидании, — тихо произнес Степан Федорович, отрезая кусок ветчины. — Но твои секреты останутся при тебе. Просто помни - если понадобится помощь, моя дверь всегда открыта.

Кофе в моей чашке давно остыл, образовав на поверхности маслянистую пленку. Я машинально водил вилкой по краю тарелки, оставляя замысловатые узоры в остатках яичницы, в то время как Семен с жаром рассказывал о новой симпатии из своего факультета. Его слова пролетали мимо моих ушей — весь мой мир сейчас сузился до четырех нерешенных проблем, которые давили на сознание, как бетонные плиты.

1. Военная академия

Меня буквально тошнило от необходимости придумывать легенду. Каждый день военной академии — это риск. Что, если кто-то узнает, что я не обычный курсант? Что, если мои "особые занятия" вызовут вопросы?

"Лаборант должен помочь, — убеждал я себя. — У них наверняка есть отработанные схемы".

Но даже мысль о том, чтобы снова войти в ту лабораторию, заставляла сердце биться чаще. Доспех, тесты, боль... А что, если в следующий раз будет еще хуже?

2. Магическая академия

Диплом артефактора манил, как маяк. Официальный статус, доступ к архивам, уважение. Но для этого нужно было:

Вызубрить тонны теории по артефакторике

Сдать практикумы по наложению чар

Разобраться в алхимических составах

И все это — параллельно с военной подготовкой.

"Семен поможет, — утешал я себя. — Но сможет ли он пояснить то, что сам изучал годами?"

Я украдкой взглянул на него. Он сейчас так увлеченно рассказывал о какой-то девушке с кафедры иллюзий... Нет, перегружать его своими проблемами нельзя.

3. Работа у Степана Федоровича

Старый артефактор явно что-то знал. Возможно, даже догадывался о "Витязях". Его предложение о помощи не было пустой любезностью — это был билет в мир настоящей артефакторики, без академической шелухи.

Но сколько у меня останется времени? Между академией, лабораторией и попытками не забыть поесть и поспать — смогу ли я выдержать еще и работу?

4. Программа Зильберштейна

Это было самое важное. Ключ ко всему.

Зильберштейн знал, на что я способен. Его программа — не просто тренировки, а дорожная карта моей... чего? Силы? Карьеры? Или чего-то большего?

Но что, если тесты покажут, что я посредственность? Что, если моя "чистая энергия" окажется просто курьезом, а не даром?

"Как все успеть?"

Вопрос висел в воздухе, как запах гари после пожара. Ответ пришел неожиданно простой:

Шаг за шагом. Одно за другим. Сначала — Зильберштейн. Потом — все остальное.