"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17 (СИ). Страница 21

Образ Ольги из сна не покидал меня, настойчиво всплывая в сознании каждый раз, когда я пытался сосредоточиться на учебе. Мои пальцы бесцельно перелистывали страницы конспектов по истории магии, но слова расплывались перед глазами, превращаясь в бессмысленные черные черточки - я снова и снова видел ее грациозно кружащуюся в моих грезах. Особенно удручающе выглядели записи Семена - его фирменные каракули, переплетающиеся со схемами и странными пометками на полях, больше напоминали какие-то таинственные руны, чем лекционные заметки, и я с тоской осознал, что в одиночку мне никогда не разобраться в этом хаосе.

Утром, застав Семена за завтраком, я решительно подсел к нему и, тыча пальцем в особенно неразборчивый абзац, с надеждой в голосе спросил: "Ну не мог бы ты перевести это хотя бы на общечеловеческий язык?" Мой друг весело рассмеялся, неторопливо намазывая на подрумяненный тост щедрый слой сливочного масла, которое тут же начало таять, образуя золотистые лужицы, а затем обильно полил все это густым янтарным медом. Отхлебнув ароматный чай, он с важным видом устроился поудобнее и начал свою лекцию: "Слушай внимательно. Вот ты никогда не задумывался, почему магические способности исторически были привилегией лишь определенных сословий - мастеровых, торговцев, дворян? Ведь, казалось бы, магия должна быть доступна всем, но нет..." - его глаза заблестели с тем особым огоньком, который появлялся всегда, когда он собирался поведать что-то действительно интересное.

Я пожал плечами:

"Ну, я знаю, что для пробуждения магии в роду нужен особый обряд. У каждого сословия — свой, но результат похожий: в семье появляется носитель, а дальше магия либо угасает, либо усиливается, если все её имеют."

Семён покачал головой, откусил тост и продолжил, размахивая им, как указкой:

"Это поверхностные знания. Всё это придумали, чтобы ограничить число магов."

Он придвинулся ближе, понизив голос:

"Где впервые появились маги?"

"Там, где были большие месторождения изумрудов," — автоматически ответил я.

"Да, это то, что знают все. Но современная наука нашла первопричину — изотоп бериллия. Любые камни, содержащие его — аквамарин, биксбит, морганит, гелиодор, — всё это источники магической силы. Наши предки добывали их, делали украшения..."

Он сделал паузу, глядя на меня значительно:

"Вот и первая каста — мастеровые. Торговцы, развозившие эти камни, — вторая. А дворяне, носившие их постоянно, — третья. Кто мог позволить себе постоянный контакт с бериллием, тот случайно мог стать магом."

Семён развернул передо мной карту из учебника, тыча пальцем в ключевые точки:

"Посмотри: Южный Урал, Индия, Китай, Африка, Латинская Америка... В Европе только Австрии повезло. Это и есть очаги древних магических цивилизаций. И причина всех войн."

"Запад, не имея доступа к камням, начал развивать технологии, обгоняя магические страны. Китайцы столетиями лавировали — одним продавали магические артефакты, другим — пушки. Но самыми жадными оказались англичане..."

Он усмехнулся:

"Несколько веков назад они устроили переворот, взорвав своих правителей, а потом начали захватывать все земли с месторождениями бериллия. Где-то преуспели — как в Индии. Где-то проиграли — как у нас."

"Но есть нюанс," — Семён понизил голос до шёпота.

"Не во всех месторождениях достаточно бериллия. Способы его поиска, накопления и использования — вот что отличает касты. И вот что скрывают."

"Нам расскажут об этих секретах каст?" — спросил я, удивлённо приподняв бровь.

Семён усмехнулся, откусывая очередной кусок медового тоста, и покачал головой:

"Посвящение в дворянство — исключительная привилегия Императорской семьи. Ну, разве что ты вдруг женишься на дочке императора…"

Он лукаво прищурился, наслаждаясь моей растерянностью.

"Или на его сестре, если, конечно, тебе нравятся дамы постарше."

Я фыркнул, откинувшись на спинку стула:

"Нет, спасибо. И первый, и второй варианты звучат как-то… угрожающе."

Семён рассмеялся, вытирая пальцы о салфетку, но глаза его стали серьёзнее:

"Секрет мастеровых хранят главы гильдий. Если у тебя нет магии, но ты талантлив, сначала придётся пахать на них — годами, десятилетиями, пока не 'выкупишь' их доверие."

Он сделал паузу, глядя на меня испытующе:

"А торговцы? Я даже не буду спрашивать, что там нужно сделать. Они берегут свои секреты пуще зеницы ока. Особенно те, кто начинал с контрабанды… а успешные торговцы все, так или иначе, в прошлом контрабандисты."

Я вздохнул, переваривая эту информацию.

"Так что узнать способ наделения магией нам не позволят. Разве что мы сами станем главами гильдий или… ну, знаешь."

Семён махнул рукой, отбрасывая нереальные варианты.

"Нас здесь учат использовать уже имеющиеся силы, увеличивать потенциал. На кафедре артефакторики — контролировать и экономить энергию. В медицинском вузе изучают, как магия влияет на организм. А военное применение…"

Он усмехнулся, глядя в окно, где солнечные лучи играли на шпилях университета:

"Это основа любой государственности. Сила — последний аргумент королей."

Я задумался, вертя в руках чашку с остывшим чаем:

"Значит, всё, что нам остаётся — это… играть по их правилам?"

Семён пожал плечами, но в его глазах мелькнул знакомый огоньёк — тот самый, что появлялся, когда он замышлял что-то дерзкое:

"Пока — да. Но кто знает, что будет завтра?"

За окном пролетела ворона, крикнув один раз — будто предупреждение.

Или вызов.

"Ладно, лечись, болезный", — ухмыльнулся Семён, натягивая потрёпанную кожаную куртку. Его глаза блестели с привычной насмешливостью. "А мне пора на учёбу. Эх, вот она, доля вольнослушателя — свободен, как ветер!"

Он театрально вздохнул, закинул за плечо потрёпанный рюкзак и направился к выходу.

"Пока, зубрила!" — крикнул я ему в спину.

Дверь захлопнулась, и в доме наступила тишина.

Дедушка, как обычно, с утра заперся в своей лаборатории — старом сарае во дворе, который он гордо называл "мастерской". В воздухе витал сладковатый запах трав и чего-то металлического.

Я задумался о той загадочной даме в вуали, которая так внезапно исчезла. "Давала нам неделю на раздумья… Может, дедушка, выйдя из больницы, её спугнул?" Но решать эту загадку я не спешил — проблемы надо встречать по мере поступления.

После завтрака меня потянуло в сон. Я устроился в дедушкином кресле у камина, и вскоре сознание поплыло…

Море.

Широкий пляж с золотистым песком, по которому струится лёгкий бриз.

И стройная фигура в облегающем купальнике, медленно шагающая к воде. Её бедра плавно покачиваются в такт шагам, а волны уже ласкают её ноги, поднимаясь всё выше…

Морская пена омывает её грудь, солёные брызги сверкают на коже.

Я заворожённо смотрю на неё, пока наконец не решаюсь поднять взгляд выше.

Ольга.

Её тёмные волосы развеваются на ветру, губы приоткрыты, глаза — глубокие, как само море.

И вдруг —

Тучи.

Тёмные, грозовые, они наползают со скоростью урагана. Гром грохочет так, будто небо разрывается надвое.

Ольга вскрикивает — и я просыпаюсь, вскакивая в кресле.

"Да что это за наваждение?!"

За окном уже светило солнце, а на столе тикали часы, напоминая, что обед давно наступил.

На кухне я застал Степана Фёдоровича, который с упоением уничтожал тарелку борща.

Красный, свекольный, наваристый, с густой сметаной, которая тала в горячем бульоне. Рядом лежал ломоть чёрного хлеба с толстым куском сала, а сам дед с наслаждением хрустел чесноком, морщась от остроты, но не останавливаясь.

"Присоединяйся!" — буркнул он, макая хлеб в борщ.