Слабость плоти (СИ). Страница 89

Необъятные стальные города, больше и величественнее, чем самые крупные ульи Терры, вставали с поверхности колоссальными чудовищами, извергающими в небо огонь, тем самым отмечая очередной религиозный праздник культа.

Один из святых Омнисии, его сын и кровь, спустился на поверхность, чтобы принести слово их бога и направить слабых смертных на верный путь. Каждый из техножрецов покинул свои кузни и лаборатории, чтобы застать этот исторический момент, чтобы собственным глазами запечатлеть всю «красоту» столицы Механикума.

Хотя Марс и называли Красной планетой, но здесь не осталось почти ни клочка поверхности этого оттенка. Сверкающие серо-стальные конструкции опутали склоны гор, пока на всех вершинах и плато мира, названного в честь давно позабытого бога войны, поднимались города и заводы, имевшие исключительно серый, бурый и чёрный цвета.

Механикум никогда не задумывался об эстетике, и считал её лишь очередным дефектом нерационального и подчинённого эмоциям разума, отчего весь мир нельзя было назвать красивым ни по какому из определений этого слова. Вот только никто из местных жителей не смущался и даже не считал это проблемой.

Единственным достоянием природы, что ещё выделялось на общем фоне, был Олимп — самый крупный вулкан во всей Солнечной системе, господствовавший над марсианским пейзажем. Его головокружительно крутые скалы поднимались над поверхностью Марса почти на тридцать километров, отчего ещё более сюрреалистично смотрелось всё нагромождение конструкций и основания горы.

Далеко внизу, насколько хватало глаз, простирался кузнечный комплекс Олимпа — тысячи квадратных километров поверхности Красной планеты, занятых высокими зданиями фабрик, очистительными заводами, рабочими поселками, механическими мастерскими и сборочными цехами, никогда не прекращавшими свой труд.

В небе над вулканом парили огромные корабли-молельни, и с покрытых золотом цеппелинов через бронзовые громкоговорители транслировались бесконечные потоки бинарного наречия — самого священного языка машин, знакомого каждому местному жителю.

Следом за цеппелинами летали стайки дронов-черепов, за которыми тянулись ленты пожелтевших пергаментов все с тем же бинарным кодом, оповещавшем всех и вся о великом празднике.

На вершине Олимпа также заметно выделялся Храм Всех Знаний — высокая пирамида из черного мрамора, увенчанная куполом из блестящего белого камня и целого леса металлических шпилей, которые пронзали небо и выбрасывали в атмосферу облака дыма.

Каждое поселение на планете обладало очистительными средствами, что позволяли поддерживать жизнь на планете, отчего местные жители даже не задумывались над всеми отходами и будто бы даже принимали их существование в качестве знака великих возможностей человеческого разума.

Именно здесь располагался Келбор-Хал, генерал-фабрикатор Марса и избранный руководитель всего Механикума.* Высокий мужчина, практически полностью состоявший из металла, но всё равно сохранивший общий человеческий силуэт. Именно он организовал и провёл огромную процессию, где сотни тысяч слуг Омниссии встречали важнейшего гостя и самый близкий к ним легион, однако сам мужчина не выказывал ни толики заинтересованности в своём госте.

Гигантский Примарх в чёрной броне, казалось, абсолютно не интересовал его, даже несмотря на всю свою репутацию. И это не могло не привести к любопытству столь особенной фигуры, что двинулась прямо к нему через парад миллионов людей и сотен огромных машин войны — Имперские Рыцари и Титаны являлись гордостью вооружённой мысли Марса, которые могли обратить врага в бегство одним своим видом. И даже тысячи Астартес являлись не более чем средством поддержки, по их же собственному мнению.

Парад стал источником новостей и события на Красной планете, взбудоражившем практически всех событием. Всех, за исключением двух фигур, что собирались в тишине решить вопросы, а также обсудить будущее одной невероятно важной для всей галактики организации. И пусть это удалось сделать только когда окончилась формальная часть, оба мужчины были рады подвернувшейся возможности.

. . .

Кабинет одного из самых влиятельных людей в галактике был ожидаемо опрятным местом. Абсолютно серое помещение с крупным столом, парой таких же металлических стульев, и ещё целой кучей шкафов у стен, заставленных самыми разными артефактами и поделками из того же металла.

Машинные духи пели свои песни и хвастливо рассказывали про себя и свои возможности, которые честно впечатляли. Один только пистолет, стиравший из реальности, не мог меня не заинтересовать — а ведь подобных реликтов Тёмных времён и Долгой ночи здесь было не сосчитать.

Человек напротив явно каким-то образом уловил мой интерес, отчего уважительно кивнул, расположившись в своём кресле. Первое время мы просто молчали, рассматривая друг друга и отходя от гигантского парада, однако в результате именно я решил начать разговор, сразу же начав с темы, что должна пошатнуть уверенность фабрикатора-генерала:

— …Удивительный вы всё-таки человек, господин Хал, — спокойно произнёс я, расположившись за гигантский металлическим столом важнейшего из магосов. — Поднялись так высоко, не имея и малейшей капли веры в настоящего Машинного бога и Омниссию. Знаете, по своему это даже впечатляет, что в процессе вы не были раздавлены рукой моего отца.

— Можете считать меня старомодной личностью, так как всякие дикари-шаманы, пришедшие с чужих миров, не особо впечатляли меня ни сто лет назад, ни тысячу — не скрывая скепсиса, удивительно честно ответил почтенный техножрец. — Вот только даже самый старый консерватор может понять, что война с одним конкретным индивидом окончится лишь одним единственным вариантом — поражением и уничтожением всего, за что мы сражались. Механикум не имеет шансов на победу в борьбе с Императором, однако не против сотрудничать с ним. Наши интересы связаны с общим желанием спасти людской род, и разнятся лишь подходы к реализации. Вот только от того и любопытно узнавать, что один из его сынов решил зайти слишком далеко в свою игру в святого.

Его синтезированный голос источал яд с иронией, служившие хорошим и понятным маркером его отношения ко мне, однако мне на них было наплевать. Несмотря на всю атмосферу, навеянную этим человеком, мы оба понимали, на чьей стороне находиться настоящая сила.

— А разве я где-то показывал, что лгу? Слуги Омниссии пошли за мной, увидев возможности, описанные в их священных текстах и религиозных книгах. Машинные духи ловят каждое моё слово, следуя моей воли. Разве не это является признаком моей священной натуры? И разве простой смертный может оспаривать кого-то, одарённого высшей силой? — с усмешкой произнёс я, на мгновение прикрыв глаза.

Техножрец слегка задрожал, когда вся его аугментика на мгновение вышла из-под его контроля. Несмотря на явно великий разум этой личности, он всё равно оставался самым обычным человеком, ограниченным остатками плоти.

Машинные духи были абсолютно верны мне, и контроль над ними лишь обострился после открытия врат в другое измерение, отчего каждый образец его имплантов в моей власти. Всё-таки, его искусственное тело ничем не отличалось от очень хорошего боевого костюма, и даже если господин фабрикатор мог общаться с духами посредством редчайшей техники и особенной аугментации, у меня подобное получалось инстинктивно.

— Забавно, что из всех людей, именно вы убеждаете меня в истинности моей религии, пока я вынужден искать контр-аргументы, — изобразив усмешку, явно скрывшую волнение, ответил техножрец, как только к нему вернулся контроль над телом. — Но ситуация серьёзна. Ваши необдуманные действия стали причиной слишком многих резких изменений, которые не были согласованы со мной и оставшимся советом Марса. Подобное поведение уже стало источником хаоса и беспорядка, который…