Слабость плоти (СИ). Страница 83

Терра была укутана плотной сетью из мегаструктур, которые простирались до горизонта и далеко за его пределы. Огромные макрополисы поднимались в небо, террасами взбираясь на горные цепи созданные не естественными процессами природы, а работой самых обычных людей, желавших вернуть картины прекрасного мира до Долгой ночи и разорения дикой природы.

Вот только несмотря на то, сколько их было перед нашими глазами, ещё больше строений только создавались за их пределами, и каждая следующая башня будто бы пыталась переплюнуть соседнюю, отчего они становились всё больше и утончённей.

Однако даже самые старые и примитивные башни-ульи, наполненные миллиардной массой человечества, протыкали облака, а их верхушки сияли золотым светом, как маяки надежды для нового мира, к которому каждый день прибывали миллионы пилигримов, желавших хотя бы разок взглянуть на столь специфическое и уникальное место.

Нижние же уровни, куда не проникал свет, оставались домом для теней прошлого: полусгнивших машин, руин древних империй и мёртвых остатков тех, кто так и не принял новую эпоху. Своды внизу хранили воспоминания о темных временах объединительных войны и древних запрещённых технологий, что нашёптывали мне предложения «ознакомиться с ними поближе» — я чувствовал дыхание бесчисленных машин, так и ждущих своего часа подняться и вновь увидеть свет спустя тысячи лет, однако без проблем прогонял его.

Приземлившись к одному из крупнейших космопортов, что вместил целых четыре Глорианы, мы с братьями, а также несколькими тысячами наших сынов были встречены восторженными криками многомиллионой толпы, что слышала о сынах Императора лишь в новостях, да слухах. Наша аура давила во все стороны, как бы мы не сдерживались, а потому их реакция оказалась вполне ожидаемой.

Сыны Повелителя человечества редко вместе посещали Терру, так как просто не было повода, а потому лишь Хорус с Фулгримом уже успели провести свои процессии. Так что, можно сказать, настала наша очередь вдохновлять население столицы.

И пока Магнус с Лоргаром махали руками и сохраняли блестящие улыбки, мы с Пертурабо просто держали ничего не выражавшие лица и сохраняли спокойствие. Не всем быть великими ораторами и держателями сердца толпы, так как у каждого есть свои сильные и слабые стороны. Ради приличия я снял шлем, однако всё равно мой разум был занят оценкой земли и того, что стало с планетой спустя десятки тысяч лет войн и катастроф, а не попыткой провести впечатление.

Когда-то на этой земле расстилались необъятные массивы зелёных джунглей, густых и живых, но это было до того, как войны древности испепелили поверхность Терры, погрузив её в хаос разрушения. Океаны выкипели, континенты превратились в раскалённые пустыни без намёка на жизнь, а от величия прошлого остались лишь воспоминания. И всё же мир выстоял, сейчас пытаясь вернуться к былому и даже стать чем-то лучшим.

Теперь Терра кипела деятельностью, заполняя свои равнины и горы мегаполисами из бронированных сборных конструкций, где трудились сотни миллионов. Искусные мастера, собранные со всей галактики, а также простые чернорабочие и гигантские живые орудия, двигавшие колоссальные строительные машины, — всё переплеталось в едином ритме бурной деятельности.

Люди возводили новые монументы власти и величия, охватывая строительством даже самые далёкие горные цепи. Настоящей природы всё равно не хватало, и этот недостаток жёг разум своей неправильностью, мешая сосредоточиться на чём-то другом. Куда не посмотри, а за улыбками людей и великими инженерными достижениями сияли образы того, что уже не вернуть и заново не построить.

На западе, в скалистом горном поясе Шивалика, где согласно отчётам путники проводили ночи на древних дорогах, вымощенных мраморными плитами, сейчас почётно стоял караул планетарных сил обороны, ждущие нас, а потому избавившиеся от лишних людей. Несмотря на общую радостную атмосферу, десятки тысяч солдат, заполонившие дорогу, имевшую ключевую культурную ценность в седьмом тысячелетии, не радовали взор и не придавали столице лоска.

На востоке же, где знаменитая Читванская процессиональная дорога вела к великому Моханскому перевалу, легендарному месту, ставшему ключевой точкой столкновения войск в тринадцатом тысячелетии, и откуда открывался вид на огромный горный хребет, называвшийся на одном из уже мёртвых языков Махабхарат Лекх, нас ждали Кустодии — особые силы Императора, созданные с помощью его крови подобно улучшенным Астартес.

Они были облачены в золотые доспехи с багряным плюмажем из конского волоса на шлемах, и каждый из них выражал уверенность в себе и в собственные силы, столь же адамантовую как их верность нашему отцу.

Чуть на юге из неприступных гор поднимались первые из великих врат Примус, что поражали своим мрачным величием, словно являлись входом в логово мифического гиганта. Учитывая рост нашего отца, жившего здесь, это даже не было далеко от правды.

Украшенные лазуритом и серебром, врата сияли под солнцем, поблескивая при этом своими изящными фресками, служившими главным украшением этого чуда архитектуру, что вёл к дворцу монументальных размеров, занимавшем треть самого большого континента планеты. Мы спокойно двигались в эту сторону, однако почему-то у меня самого не было особого настроя и пиетета.

Возможно, на это повлияли тысячи просителей, собравшиеся у ворот и ждущие момента, когда сыны Императора достигнут его домена, чтобы рассмотреть их во всей красе. Конечно, у них не было и шанса войти внутрь, так как войска охраны, закованные в броню из нефрита и слоновой кости, неустанно следили за порядком, однако сама историческая ценность возможности наблюдать за этим событием явно стоило невероятно многого.

Никто даже не думал нарушать порядок, но от того и было чувство неестественного контроля. По неизвестной причине всё казалось слишком театральным, чересчур наигранным, будто бы мы шли не как заслуженные победители и герои войны, а как неудобные гости, которых никто не ждал, но при этом также не мог отказать впустить. Холодные взгляды охраны подтверждали мои мысли, а рассудок даже подсказывал имя того, кто мог быть не обрадованным нашим прибытием.

. . .

— …Забавно видеть вас всех — столь разных, но при этом одинаковых. Даже представить не можете, чего мне стоило убедить вашего отца пойти на компромиссы в вашем сознании и не сделать вас всех идентичными копиями друг друга. Было бы вообще прекрасно, если бы он согласился со мной сделать вас представительницами противоположного пола, но в этом плане он оказался почему-то слишком настойчив, — с неприятной улыбкой произнёс старик с длинными седыми волосами, что сейчас держал в руках золотистый посох с орлом на наконечнике. — В любом случае, зачем вы прибыли сюда в такое время? Если моя память меня не подводит, галактика ещё полна угроз, с которыми именно вам нужно разобраться, и кто-то, буквально созданный для выполнения этой миссии, точно бы не помешал.

Его тяжёлая ряса старика пропиталась потом, грязью и ещё варп знает какими жидкостями, отчего он скорее походил на бездомного, чем на одного из самых влиятельных людей галактики. Малкадор Сигиллит выглядел недопустимо древним для смертного создания, и это видно по одним его мертвенно холодным глазам. Сидевший в своём небольшом кабинете, он был в работе над целой грудой свитков, когда мы пожаловали к нему с приветствием.

Его спина согнулась, а дыхание прерывалось каждую секунду, будто бы он находился на своём смертном одре, и всё же, ощущение невозможной мощи всё так же исходило от его сгорбленной фигуры. Казалось, словно кто-то попытался спрятать звезду в куче лохмотьев, но при этом будто бы нарочно ошибся, «случайно», являя её лучи.

Самый близкий советник нашего отца, с которым они знакомы неизвестно сколько времени, из-за бессмертной натуры обоих псайкеров фантастического уровня. Конечно, наш отец безгранично сильнее него, но это сравнение уровня того, что «пульсар меньше суперновой». В любом случае, гнев первостихии находился в руках каждого из этих чародеев, однако к старику у меня нет и капли доверия.