Слабость плоти (СИ). Страница 81

Стоило бы добавить в планы по посещению всех своих братьев и проверки уже знакомых мне. Очень сомневаюсь, что кто-то сознательно будет вредить человечеству с Империумом, однако всегда имелся куда более вероятный вариант — как ни печально, мы все без исключения не совершенны и можем угодить в ловушку. Все и каждый из нас могут стать инструментом в руках демонов, и, к сожалению, даже я не был исключением. И понимание этого было важнее всего — противоположное мнение бы значило лишь то, что я уже пал под их напором, и что война уже была проиграна.

Глава 42. Аврелиан

— Рад встретить вас, братья мои, и ещё радостней этот день из-за того факта, что нам удалось познакомиться в столь мирных и приятных для всех обстоятельствах. Конечно, мы все являемся великими вестниками священной войны и освобождения человечества от оков богопротивных ксеносов, однако не каждому ведь необходимо заниматься искусством клинка и пламени? Некоторым из нас должно быть свойственно как творить шедевры искусства, так и силой слова вести других в светлую эпоху невероятно яркого и долгожданного будущего. И пусть Хорус показался мне достойнейшим воителем, однако куда сильнее моё сердце горит, зная, что есть и другие братья, мечтающие о возвышения достижений человеческого разума, направленного в сторону исследования и созидания, а не разрушения, — с широкой улыбкой ответил великан, в котором было невозможно не узнать нашу родню.

Мы сейчас находились в одном из забавных замков рыцарей, недавно ставших частью Империума, а потому всё ещё имевших каменные стены и даже настоящие деревья внутри. И какое-то дерево, поставленное в честь примитивного праздника, удивительно подходило атмосфере нашей встречи.

Лорган Аврелиан, ещё один наш брат, больше всех схожий на отца своей бронзовой кожей и глазами расплавленного золота, обладал просто удивительной говорливостью, сопровождаемой вполне ярким характером и даже некоторой природной харизмой. Не лидера вроде Хоруса или Сангвиния, а пророка и агитатора, зовущего народ вспыхнуть пламенем революции и двинуться творить великие вещи одним кулаком.

Хотя его широкая и свободная ряса, будто бы снятая с какого-то архижреца примитивного мира, вместе с разнообразными символами, покрывшими его лицо, и немного смещали акцент с его речей на необычный внешний вид, который откровенно бесил Пертурабо и слегка забавлял Магнуса. Меня же он лишь заставлял глубоко о кое-чём задуматься. А именно об отношении Повелителя человечества к его собственным сынам, и нам в частности.

Наш поход с братьями на Терру уже начался, и сейчас мы прибывали на одной из относительно близких к Солу планет, чтобы объединить силы с ещё одним нашим братом, которого отец приставил к нам. Вообще удивительно, что он высказался насчёт нашего плана, полностью при этом одобрив, однако видя Лоргара, мне становилось понятно зачем Император это сделал.

Одним своим видом Аврелиан уже показывал, насколько он отличался от всех нас своим миролюбием и желанием склонять врагов словом, а не мечом. Далеко не самая плохая тактика, на самом деле, вполне достойная в некоторых случаях, если бы не одна очень немаленькая деталь — его обожествление нашего отца, слова почитания которого он умудрялся вставлять в практически каждое предложение.

Среди всех нас его «натуру» было проще всего выявить — проповедник и мастер слова, философ и теолог, который должен заниматься созданием пропаганды для всего человечества. Вполне логично, что отец пожелал создать кого-то вроде него, отчего «вшил» в него желания вникать во все мелочи дискуссий, любовь к демагогии и желание верить в какие-то яркие идеи всем своим сердцем.

Вот только что-то мне подсказывало, что наш отец несколько переборщил, когда его создавал, и сейчас, видимо, решил с помощью наших сил объяснить ему, как устроен Империум, чтобы предотвратить грядущие проблемы. А что-то мне подсказывало, что Лоргар точно станет их источником.

Сейчас нам как никогда не помешала бы помощь кого-нибудь из более харизматичных братьев, вот только нам так и не удалось взять с собой Вулкана, не говоря уже о ком-то другом. Резкая потеря уже трёх Примархов с поля боя галактической войны выглядит не лучшим образом, не говоря уже про четырёх — все понимали, что мы с Пертурабо, погрузившемся в улучшение нашей генетической кузни, и Магнусом, начавшем первые перспективы по развитию имперских псайкеров, являлись одними из наименее вовлечёнными в сам процесс завоеваний, а потому все закрывали глаза на наше отлучение.

Все всё равно знали, что мы не просто отпуск устроили, а решили собраться вместе ради объединения усилий в создании чего-то монументально великого. Моё понимание техники с металлом, мастерство Магнуса в работе с варпом и разносторонний гений Пертурабо не могли, работая вместе, не сотворить настоящее чудо. Один единственный артефакт или чертёж, но он точно выйдет невероятным. Проблема только в том, что приходилось думать ещё и о проблеме в лице Лоргара…

В наш стан «миролюбцем» ещё можно было отнести Дорна, продолжавшего свои вечные стройки крепостей с пустотными станциями, а также Робаута, продолжавшего развивать свою империю Ультрамара и решать всё её административные проблемы, вот только эти два любителя отчётов оказались слишком погружены в собственную работу, не желая даже думать о каком-то совместном путешествии.

Да и не был из них никто настоящим лидером уровня Хоруса, Фулгрима или Сангвиния, которые могли сейчас нам помочь — они все предпочитали сидеть и играть в своих когитаторах, а не общаться и заводить связи с братьями.*

В теории, можно было бы ещё связаться с Альфарием и попросить совета у него, однако что-то мне не хотелось связывать этих двоих. Простая интуиция говорила, что галактика может не выдержать совместную работу Гидры и Несущего слово, если те найдут общую идею, что зажжёт обоих любителей работать с умами других.

Вулкана же просто направили в дальний угол галактики разбираться с какими-то жукоподобными ксеносами, обладавшими удивительными способностями пожирать всю органику на планете и превращать её в новые образцы своей бесконечно биологической армии.

Пока их немного, то не отнесли к действительно серьёзной проблеме, и скорее всего вообще вычеркнут, как только Саламандры пройдутся по полям боя со своими огнемётами, однако из-за стремительного роста угрозы промедления были недопустимы. Он всем сердцем желал отправиться с нами, но долг оказался сильней.

И так как в настоящий момент Пертурабо являлся скорее жёстким балластом, что точно не поможет во время аккуратных разговоров, оставалось надеяться лишь на Магнуса, имевшего отличные академические знания и куда лучше меня разбирающегося в деталях работы человеческого разума. А разобраться в сознании нашего брата всё-таки придёться, так как в противном случае трудно даже представить последствия гнева отца, который-то и мои игры с Механикумом едва переносит, а уж за попытки создать новую религию в его честь может сотворить нечто действительно ужасное.

— …Согласитесь, действительно же велик наш Отец в своей вечной благодати и щедрости, что позволил нам заняться просвещением в столь мрачный час? Подобно великому божеству-покровителю, он защищает нас, ведёт в бой, и в то же время даёт возможность расти и творить. Моя душа поёт от осознания того, что нас с ним связывают столь крепкие нити родительской и духовной близости, — с самым настоящим придыханием, продолжил Лоргар, чем едва не вызвал у меня желание направить Гауссово оружие к виску, чтобы прекратить этот позор. Собственному или его — сейчас не имело разницы.

— Ты даже представить не можешь, как бы он выразился, если бы услышал тебя сейчас, — не скрывая мрачной усмешки, произнёс Пертурабо. Вот только прежде чем он продолжил, встретил мой раздражённый взгляд, заткнувший его на месте. К счастью, в дело сразу же вмешался мой другой брат.