Слабость плоти (СИ). Страница 75

Встречи с влиятельными личностями и выслушивание их желаний — это такая же часть работы, пусть куда менее неблагодарная. Потому как это хотя бы может развлечь, или просто познакомить с некоторыми интересными личностями. Потому как гражданские войны являлись локальной проблемой без особых рисков — ну что обычные люди, пусть даже вооружённые, могли предоставить в качестве серьёзной угрозы?

. . .

Представительница слуг Омнисии, от оригинального тела которой осталось лишь полтора килограмма серого вещества, скрытого в самом центре двухтонной механической многоножки с гуманоидным торсом, скрестила металлические руки и с любопытством наблюдала за шествием, что явно планировало добраться до её личной кузницы в попытке свергнуть её и установить новую власть на планете. Ей сильно не нравилась эта перспектива, что можно было понять по слегка опущенным антеннам на голове.

И если остатки человеческого мышления в разуме Лиань Хи не обманывали её, то эти люди были настроены серьёзно — молча шедшие единым строем, абсолютно синхронно и даже перестав тратить время на столь любимые органиками бесполезные вещи вроде моргания и дыхания.

Миллионы мужчин, женщин и детей двигались через орудия и армии скитариев, превращавшие их в груды мяса, однако никто даже не показывал страха или малейшего желания сбежать. Пустые и лишённые эмоций глаза казались странной аномалией, однако Лиань давно признала, что даже в прошлом не очень хорошо разбиралась в чувствах обычных людей, а потому даже не желала учиться тратить время на подобную чепуху сейчас, сбросив оковы мяса и костей.

— …Госпожа, вы уверены, что нынешний конфликт можно назвать исключительно гражданским? — рядом с техножрицой раздался голос куда более человекоподобного слуги Омнисии из генеторов, что даже обладал кусками плоти, настоящей чешуёй и всеми шестью руками. — Мои датчики показывают, что мозговые волны наших слуг несколько изменены чужеродной силой, и не могли так исказиться в случае простейших возмущений… Скажу честно, даже моего последнего биологического глаза достаточно, чтобы отметить их явно нечеловеческое поведение. Наши эксперименты не могли вызвать такое.

Лиань Хи не полагалась на столь бесполезные вещи как субъективные мнения, лишённые строгих фактов, а потому решила сама всё проверить. Мигом подключившись к десяткам тысяч камер, покрывших собой большую часть центрального района города, она начала сверхбыструю обработку данных.

И только когда спустя одиннадцать с половиной минут она заметила тёмный силуэт, двигавшийся на огромной скорости меж тенями и лишь на две десятых секунды показавший себя, техножрице удалось разобраться с потенциальным источником их проблем.

Трёхметровый ксенос с длинными кожаными крыльями на спине, чёрной хитиновой бронёй, а также уродливой головой летучей мыши оказался достаточно крупным аргументом, чтобы даже самые упёртые консерваторы признали очевидные и пришли к консенсусу:

— Хммм… — сохраняя всё тоже ледяное спокойствие, произнесла Лиань синтезированным металлическим голосом. — Думаю, теперь мы точно можем обсудить вашу гипотезу.

Глава 39. Ураганный ветер перемен

Хотя Викарий уже давно был не тем самым молодым и наивным юношей, что когда-то с восторгом смотрел на звёздное небо и желал выбраться за пределы стальной Башни, однако многие его качества, позволившие простому парню подняться удивительно высоко в иерархии крупнейшего культа галактики, всё равно остались в нём, став основой далеко неслабой личности, уже десятки лет верно служившей на благо всего человечества.

С каждым годом Схеналус покидало всё больше его сынов и дочерей, которые присоединялись к кампаниям Десятого легиона, однако именно Викарий сейчас занимал одно из самых высоких положений среди них всех. Лишь Кирах, добившаяся признания после ликвидации флотилии каких-то копавшихся в мусоре и отходах «крестоносцев-ксеносов», искавших своего чумного бога, и тем самым высоко взлетевшая в рангах Имперской армии, могла посоперничать с недавно ставшим магосом-эзотерикусом, курировавшем проект добычи и поиска важнейшего Чёрного камня.

Викарий и сам не понял, как добился такого повышения, занимаясь разработкой простейших алгоритмов обработки сверх-больших данных галактической топографии. Конечно, он всегда был довольно талантлив в математике и физике, а потому любил порой заняться решением задачек и попыток открыть нечто фундаментально новое. И, безусловно, это не простейшие головоломки вроде решения гипотезы равенства классов P и NP, а настоящие серьёзные вопросы, над которыми годами бились техножрецы куда умнее него.

Вот только именно он, каким-то чудом, нашёл на них ответ, и Викарий сам не понимал, как это произошло. Его наставник, проведший его с самого получения мантии и первых мозговых имплантов, до получения полноценного звания магоса одной из самых мистических и малоизвестных дисциплин, занимающейся работой надо всем, что выходило за пределы привычной науки.

И вопрос даже не в псайкерстве с тонкостями Имматериумом — культ Машинного бога вполне спокойно разбирался в работе с психической энергией, и лишь по причинам нестабильности той не любил с ней особенно взаимодействовать, хотя никаких запретов и не имелось.

По приказу Омниссии, культу нельзя было работать лишь с париями и изуверским интеллектом, однако всё остальное находилось вполне в границах допустимого. Те же поля Геллера создавали именно они, и профессионалы магос-псайкик занимались этой проблемой без всякого двоякого отношения к особенностям Эмпиреи. Эзотерикус же брал на себя задачи всех других феноменов, которые не объяснить таким простым и скучным ответом вроде «это всё проделки варпа».

Ведь существовало куда больше измерений, чем один Океан душ, и ещё больше феноменов, никак с ним не связанных, но которые всё равно могли принести пользу роду людскому. Архимагос Андер, например, занимался устройством эльдарской паутины, а сам наставник Викария несколько лет назад сфокусировался именно на поисках подпространственных карманов, куда могли запрятаться враги человечества и редкие беглецы, выжившие после гнева Императора и его сынов.

Во многом благодаря исследованиям последнего, Викарию вообще удалось создать алгоритм поиска излучения Чёрного камня, не резонирующего с материальным миром. Именно благодаря ему, у одного техножреца и получилось взлететь так высоко, хотя сам учитель и отказывался взять себе часть славы. Слишком уж работа Викария впечатлила его и остальной совет Марса вместе с самим Вестником Омнисии, высоко оценивших открытие, давшее способ находить редчайший материал практически по всей галактике.

Раньше на подобную разработку даже не обратили бы внимания, однако в последнее время начало появляться всё больше новшеств и идей, что двигали человеческую науку и служителей Омнисии семимильными шагами вперёд, не озираясь на старые привычки и традиции.

Хотя в последнее время эти самые традиции и так начали трещать под давлением ураганного ветра перемен, как и многие прочие вещи, которые тысячами лет держали культ на плаву и служили ему верной опорой. Вот только из-за того, что достижений столь много, даже самые отпетые консерваторы не могли сопротивляться потоку. Особенно когда вестники их веры сами продвигали новый путь в светлое будущее, лишённый старых формальностей и церемониала.

Сам Викарий признавал, что в нём не было особенно ярой веры в Машинного бога и Омнисиию, и имелось лишь великое почитание этой сущности и её воплощения, однако с этим не было проблем, так как с каждым годом к культу прибивалось всё больше подобных ему, медленно менявших религию под свои идеалы.

Молодые люди и старики, мужчины и женщины, с каждым годом становилось всё меньше техножрецов, проводящих большую часть своего времени проводя ритуалы и молитвы, и заместо этого занимавшиеся настоящей наукой. Это связано с прямыми словами владыки Ферруса и тонкими намёками Императора, в своих речах возвышавших величие самого разума и их заслуг, которые являются куда большим символом почитания, чем простая символика со словами.