Слабость плоти (СИ). Страница 70

А мои братья, какими бы дураками не были бы, всё равно оставались единственными существами в галактике, с которыми я ощущал хоть какую-то связь и возможность общаться на равных, отчего мне не хотелось терять ни одного из них. Даже если придётся вступить на очень скользкую серую дорожку, находящуюся на границе между злом и добром, мне хотелось сохранить наши отношения и не допустить его глупого падения.

— Мне известна твоя увлечённость варпом, однако хочу напомнить, что далеко не все чародеи являются невинными и добрыми сущностями, — сурово ответил я. — Абсолютное большинство из них не могут справиться со своей силой, и либо падают в руки иномировых ксеносов, живущих в Имматериума подобно рыбам в бесконечно глубоком и тёмном океане, либо просто сходят с ума от могущества и власти над чужими жизнями. И даже говорить не хочу про тварей вроде эльдар или орков, чьи колдуны унесли несчётные жизни сынов и дочерей, просто чтобы подпитать свои ритуалы. Против подобных существ нам требуется секретное оружие, которое должно оставаться в тайне как можно дольше. Потому как если они добудут усилитель своих сил, то нам всем станет куда хуже, так как из-за сложностей добычи самого камня, разбросанного по всему космосу, мы не можем гарантировать, что это самое оружие не будет создано кем-то чужим и использовано уже против нас.

— Тебе удалось найти его месторождения? — с надеждой спросил Магнус, чьи мысли с каждым моим словом становились всё ближе к земли и дальше от его далёких мечтаний.

— В некотором роде, — пожав плечами, ответил я. — Мои люди и помощники среди Механикума по всей галактике находят крупицы, весом в несколько десятков килограмм максимум, которые затем сразу же уходят на изучение. И так как его пока у нас слишком мало, чтобы создавать великое орудие или пускать в массы, отчего следует оставить в качестве последнего аргумента. Ну или помощи героям, что смогут присоединить ещё множество миров в лоно Империума. А потому, если ты в который раз перепроверил мои расчёты, и убедился в их точности, то предлагаю начинать процесс преобразования. С каждым днём твои сыны не становятся здоровее, и их боль только множится

— Но последствия… — тень печали опустилась на лицо короля Просперо. — Простят ли они когда-нибудь меня? За то, что лишил их самого сокровенного? Обрезал крылья и не позволил подняться к небесам, среди бесконечных просторов которого постоянно сам летаю? Да и непонятно, как отец отреагирует на наши действия. Может мы всё-таки постараемся найти другое решение? Изменение плоти явно является проблемой, связанной со связью с Океаном душ, а потому мы можем поискать именно там первопричину всего проклятия…

— Но известно ли тебе, кто именно скрывается в глубине психических волн? — жёстко ответил я. — Да, скорее всего вы с отцом являетесь сильнейшими сущностями в этом месте, но ты сам должен был понимать, изучив тысячи книг по военному делу, что сила со знанием далеко не всегда являются ключом к победе. Коварство, хитрость и манипуляции погубили куда больше великих людей, чем сталь клинка или импульс снаряда болтера. Задумывался ли ты хотя бы на мгновение, что некое порождение Эмпиреи могло специально повлиять на твоих сынов, чтобы затем через них ударить по тебе, и тем самым перерезать горло единственному легиону, действительно разбирающемуся в угрозах варпа? Потому что именно так я бы и поступил, если бы обладал подобными силами. Один раз враги смогли забрать нас у отца и разбросать по всей галактике, так что им мешает опосредственно повлиять на наших сынов, чтобы через нас достать и самого Повелителя человечества?

Хотя я опасно близко подошёл к грани, которую отец настоятельно просил не переходить, но сейчас это было необходимо. Магнус должен был усвоить, что Имматериум полон угроз, которых не побороть одним хитрым заклинанием. Лучше уж вложить в его разум страх с сомнениями, чем затем сожалеть о лишней горячности и самоуверенности.

— Если бы мы знали про такие угрозы, то смогли бы создать средства борьбы с ними. Темнота невежества является источником нашей боли и страданий… — уже куда более вяло ответил чародей, печально осматривавший своих сынов.

— Мы живём не на каком-то тёмном мире, где поклоняются колесу и не знают, сколько ужасных тайн скрывает вселенная. И видя все чудеса, на которые мы сами способны, ты действительно веришь, что нет способа превратить даже самое обычное знание в оружие? Мне потребовалось бы менее часа, чтобы с помощью десятка вирусов уничтожить все вычислительные средства на этом мире, способные принимать сигнал в любой форме. Думаешь, наш отец, ты сам или какой-то сверхсильный ксенос-колдун не смог бы подобное сделать с информацией, впитываемой обычным разумом? Не смогут превратить знание о лекарстве в ключ к нашему падению?

Опечаленный Магнус ещё минуту стоял над самыми мутировавшими из Тысячи сынов, что выглядели скорее как гигантские опухоли, чем люди или космические десантники. Благодаря лучшим медикаментам галактики удавалось временно блокировать физическую боль, но мой брат точно чувствовал поражение души, что приносило куда большее мучение. Я замечал её благодаря экстремально повышенной мозговой активности, но настоящий чародей должен был прекрасно ощущать саму агонию.

— …Включай машину, — сдавшись и опустив голову, ответил Магнус. Мой брат оказался невероятно горделив и уверен в своих силах, однако, к счастью, мне удалось застать его в момент своей главной слабости, когда он не смог исцелить самых дорогих себе людей, как бы не старался искать ответы в варпе. А потому был готов к особенно экстремальным решениям, сейчас казавшимися единственно верными.

Кивнув ему, я мигом запустил алгоритм, что привёл в действие механизм, нависший над одной единственной капсулой, где помощь требовалась скорее всего. Алое свечение рун начало размеренно сиять, показывая стабильную работу ритуальных кругов чародея, что особенно контрастировали с показаниями моих экранов, целой мириады проводов, опутавшими каждую камеру, а также массивные серебряные генераторы в форме черепов, чьи глаза излучали изумрудный потусторонний свет. Орочья технология была чем-то безумным, но всё равно возможной для копирования с некоторыми оговорками.

Машины, изменённые мной и Магнусом, являлись слиянием двух кардинально разных типов мышления, а потому любому стороннему лицу показались бы чем-то не способным работать от слова совсем. Вот только мы оба были Примархами, а это не просто звание или титул.

Мы обладали способностями делать невозможное возможным, особенно если вместе работали над одной задачей. Алый король оказался достаточно образован, чтобы понять мои чертежи, а моих попыток изучить варп с техникой зеленокожих оказалось достаточно, чтобы разобраться в его странных манускриптах и гримуарах, позволяющих менять реальность с самыми настоящими душами путём изменения потоков психической энергии.

— Начинается, — спокойно произнёс я, когда два столь чуждых свечения начали смешиваться. Машины молчали, издавая единый гул работы, пока сам воздух начал слегка дрожать от мистического света, смешиваясь в каком-то безумном танце, окружавшем тело космического десантника, поражённогл особенной болезнью.

Несмотря на то, что ни один из нас не был мастером плоти и генетики, одно качество Изменения плоти мы усвоили — оно неразрывано связано с варпом, и чем больше некая личность погружалась в использовании сил Эмпиреи, тем хуже им становилось. А потому решение казалось очевидным — лишив разумного псайкерских способностей, проклятие прекращало развиваться и становилось самой обычной болезнью.

Надетый на голову Астартес шлем обладал небольшим куском Чёрного камня, а также ещё несколькими десятками рунных цепочек Магнуса, что влияли на саму душу испытуемого. Максимально аккуратно, стараясь ничего не сломать больше нужного, наша машина делала нечто невероятное — разрывала связь души с Имматериума и навсегда лишала возможности колдовать.