Укрощение строптивого Дракона. Страница 3

Гулко барабанит по лакированным поверхностям карет, сразу по всем трем, наверняка.

Я сама качусь все время только рядом с одной из них, как положено по моим охранительным обязанностям, поэтому непрекращающийся стук капель хорошо слышу.

Как шумят кареты графа и мага – сейчас не могу сказать, конечно, но уверена, что так же громко.

Даже заметно громче, ибо они побольше в размерах, чем довольно маленькая крытая повозка графини.

В которой одну сторону занимает сама ее светлость, а на второй толпятся все ее служанки, ведь даже в такую поездку она зачем-то взяла четырех девок.

«Двух бы вполне хватило на самом деле, но тут уже чисто дворянские понты присутствуют, кто себе может побольше прислуги обеспечить. С другой стороны – она тоже госпожа всем посещаемым селениям и городкам, должна выглядеть подобающе, прислуги тоже должно быть побольше», – признаю я.

«Даже побольше госпожа, чем сам граф, ведь ее фамильное владение, но общаться с народом она не умеет правильно, а вот сам граф весьма силен в такой теме. Умеет быстро принять правильное решение и людей сразу понимает, поэтому все здешние заправилы с ним одним только стараются разговаривать», – приходится и такое мне признать.

Стою ведь все время сбоку от кресла графини, поэтому все могу сама хорошо рассмотреть.

У графа и мага даже по небольшой отдельной спаленке есть в каретах, чтобы долгая поездка на очень невысокой скорости как-то побыстрее проходила для высокого сословия в сладком сне.

Потому что расстояния здесь большие, дороги плохенькие, время в пути заметно быстрее проходит, если поспать несколько часочков.

Но не сейчас, конечно, когда колеса тяжелой кареты пробиваются сквозь размокшую дорогу, поэтому ее саму постоянно носит из стороны в сторону по той же колее.

Они катятся впереди, в сотне метров от нас, понемногу отрываясь по менее разбитой дороге от хвоста каравана вперед, так как перед ними дорога все же, хоть немного, но получше получается.

А нам уже продавленная широкими колесами тяжелых карет достается, что сильно замедляет скорость наших повозок.

Такой распорядок в пути устанавливает сам граф, чтобы оказаться подальше от своей супруги. Запретить катиться за ним графине он пока никак не может, но все остальное в его личной власти.

Еще сами капли необыкновенно крупные летят вниз с большой скоростью, что здорово усиливает шумовой эффект.

Вот по многочисленным повозкам каравана дождь стучит гораздо тише, они укрыты растянутой тканью, пропитанной соком местного растения, дающим эффект, немного похожий на наш каучук.

Еще прямо неистово бьет по мне, заставляя реально замерзать в конце очень жаркого лета.

На чертовом перевале, уже насквозь мокрая, да еще при спустившейся почти к нулю температуре, я чувствую себя очень хреново.

«Ну, все же не насквозь на самом деле я мокрая, – признаю я себе, пусть очень нехотя. – Это все остальные всадники и возницы совсем полностью и насквозь промокли. У меня все же из дорогого таслана спортивная форма пошита, сейчас надета вместо нижнего белья, поэтому мокрая ледяная одежда так уж прямо к моей коже не прилипает. Одна печаль, что потом делать, когда она окончательно развалится и износится? Даже не знаю, поэтому нужно к тому времени обязательно поменять свою теперешнюю работу на более спокойную, чтобы точно находиться под надежной крышей и зимой, и летом. Да, только в замке или городе, причем даже неплохая возможность так устроиться со временем у меня имеется. Но сейчас приходится крутиться, как белка в колесе, раз уж повезло выжить в первые дни перемещения через проклятый блуждающий портал и устроиться на довольно блатное здесь место».

«Гребанное средневековье! Как раньше наши предки мучились от капризов природы! И полного отсутствия непромокаемой синтетики! Это я еще здешней зимы даже не видела!» – нестерпимо хочется выругаться всласть и по-русски, чтобы добавить побольше знакомых матерных слов.

Глава 2

На родном языке, который здесь никто не поймет, но не удивится все равно чужому наречию.

Потому что я сама по своей нынешней официальной легенде приехала в здешнюю землю из очень далекой страны.

Легенда на самом деле вообще не моя, ничего я про местную жизнь не знала в момент встречи с первыми, как-то более-менее приличными людьми, относительно такими защитниками местной законности и порядка, так что уже они сами меня за северянку приняли.

«Ну, а что им было еще понимать, когда я уже четверых страшно голодных и вшивых разбойников сама забила, своими руками, ногами и парой дубин, у них же позаимствованных. Забила одного совсем, трое просто переломанными руками слабо шевелили. А ведь никакого другого оружия у меня тогда не имелось, кроме уже четырех дешевеньких ножей на поясах, – с теперь понятным удовольствием я вспоминаю первые часы после того, как стала попаданкой. – Перцовый баллончик пришлось полностью потратить в критический момент».

«Так ведь тошнило, прямо смертельно, после переноса, а как представила на себе одного из этих неимоверных вонючек, тошнота сразу ушла. Клин выбился клином!» – вспоминаю я свое состояние после портала.

Как именно сюда приехала и почему вообще тут оказалась – я никому не рассказывала еще и даже не собираюсь.

Сначала никак не могла, а теперь просто не стану, опасная очень такая правда для меня.

Одно дело – северянка-воительница, которая всерьез прониклась истинной местной верой, исправно посещает храмы и старательно молится, повторяя слова одного из религиозных блюстителей, произносимые с высокой трибуны для всего собравшегося на молитву народа.

«Такой можно даже гордиться искренне, вот, мол, что сила Святого Иова творит даже с ней, с истинной варваркой», – улыбаюсь я.

Отказалась от прежнего кровавого культа навсегда, теперь совсем примерная прихожанка стала, то есть уверенно шагает по пути полного исправления.

И быстро удаляется от костра в правильную сторону.

«Хотя я и так в прежней вере потенциальной северянки ни ухом, ни рылом», – приходится признать.

Совсем другой вариант – попаданка из какого-то другого мира, которая почти наверняка прислана сюда темными силами по таким же темным делам.

Никто тут ничего про чужие миры даже не подозревает, не стоит так сильно смущать своей инопланетностью храмовников и королевскую власть.

Они-то такое известие переживут, а вот я, как не рожденная под здешним светилом, Ириалом, точно вряд ли.

Такую сразу же положено на него, родимого, местного пламенного очистителя от всякой скверны, волочь неотвратимо и вязать покрепче!

Даже из очень-очень далекой страны приехала, как-то же самое тридевятое-тридесятое королевство в мультике про Шрека.

Очень жаркое оно, местное лето, на Паннонских равнинах, еще вчера я обильно истекала потом в сильно утомившем всех караванщиков долгом переезде до предгорий Сиреневых гор.

Чем дальше мы отдаляемся от цивилизации, тем дольше становятся переезды, тем труднее наш путь, хуже сами дороги и еще реже попадаются плотно обжитые людьми места.

Сама первый раз по такому протяженному маршруту еду, благо осталось только посетить последний городок в Сиреневых горах, потом мы все начнем возвращаться обратно в Ликвор, город на примерно восемь тысяч населения посередине Паннонской равнины.

Одни глухие леса, проселочные дорожки с едва заметными признаками благоустройства, множество небольших деревень, изредка попадающиеся села с церквями и обязательными веселыми местами, тавернами и трактирами.

Из интересного – только встречи с хозяевами таких мест, баронами и рыцарями, еще теми же королевскими рыцарями.

С ним граф разговаривает наедине, обсуждает свои вопросы, получает уверения в полной верности и что-то обязательно добавляется в его солидном сундуке.

Графиня тоже представляется благородному сословию, однако, на нее откровенно обращают очень мало внимания, раз есть полноценный муж для серьезных разговоров.