Пленница ледяного герцога (СИ). Страница 40

Первый сенатор нырнул к основанию источника и тут же накинул удавку на того, кто возился у священных корней. Незнакомец выглядел, как один из их отряда, и вроде бы не имел ничего общего с камбионами. Однако же он успел обнажить корни, сделать надрез и приложил полую трубку.

Азазель уговаривал себя терпеть во время Древа, чтобы одним прикосновением не превратить чужака в лед. Он воспринимал это так, будто на глазах вскрывали вены его матери. Нельзя поддаваться эмоциям, которых теперь уже слишком много. Заговор и сеть, которой оплели источник, должны исчезнуть раз и навсегда: он дойдет до самой сути.

Принцепс дернул крылатого на себя, ощущая сопротивление противоположной стихии. Левиафану и его союзникам удалось протащить огонь не только в миниатюрных снарядах. Демон — теперь сомнений не оставалось — полыхал и сопротивлялся там, где никогда не ступала нога недостойного. Азазель сжал сильнее, вынуждая пленника сбросить личину… На него смотрели знакомые и наглые серые глаза с вертикальными алыми зрачками.

— Альбинос, твою рожу как ни перекрашивай в цвета Ада, все равно останешься белее большинства из нас. Отступник, — почти выплюнул герцог.

Сатаниил, а это был он, усмехнулся в ответ.

— Ты успел в последний момент, старик. Ты все делаешь в последний момент, поэтому все время пропускаешь меня вперед. Твое время вышло, ты сдох и даже не сообразил. Наступила новая эра.

Азазель не собирался с ним разглагольствовать и тем более — позволить себя разозлить. Лучшем вариантом было бы нейтрализовать владыку Бездны и доставить его на суд сената, а если не получится… То и это нестрашно. Нейтрализовать уже достаточно. Для этого как можно быстрее лишить ублюдка доступа к огню.

Сатаниил всегда подстраховывался при помощи двойников и сейчас, наверняка, отправил сюда свое отражение. Но с его помощью можно вытянуть ближайшего двойника, а через него и самого Падшего. Вот почему Древо не могло перекрыть ему проход — он был абсолютно пустым, с огнем, горевшим где-то в глубине этой мало симпатичной оболочки.

Принцепс стремительно вытягивал из него энергию, формировал в жгут и выкручивал дальше из того, кто был связан с этим существом по цепочке… то есть из ближайшего двойника.

— Напрасно ты не упал под Левиафана или не отправился на погост, который вы почему-то называете перерождением. Брат убил, а, может, даже обратил бы тебя, а из нового рождения ты бы вылупился еще более никчемным, иллюстрируя тезис о том, что нельзя жить вечно и сохранять вечную силу… Скоро твоя боль затмит все, что ты испытывал прежде. Или ты этого и добиваешься, Эльдаир Агьяр?

Азазель понимал, к чему он клонит, но что толку в угрозах демона? Женитьбу все равно не скрыть. А о природе их связи с Фелицией не знали даже свои, а если догадывались, то что это меняло…

Он схватил бывшего ангела за правую руку, заметив там червоточину. Перевернул запястье и удостоверился, что прав. У Сатаниила на гладкой коже чернела метка зараженного — мутный как будто рыбий глаз. Вот почему он вынужден был бежать и вот почему, чтобы вернуться, ему требовался сок Древа.

— У меня есть ключи от твоей девочки. Личный артефакт артефактора, который она когда-то обронила, а я подобрал. Кто, по-твоему, привел ее сюда, указал на нужные пять камней и как ими воспользоваться. Я знал, что она дойдет глубоко, но чтобы настолько…

Перворожденный наконец удостоил племянника комментарием:

— Ты не открыл мне ничего нового, демон. Вы использовали Фелицию, чтобы собрать данные из сената, а я использовал ее иначе.

Сатаниил расхохотался каркающим смехом.

— Я всегда возвращаю то, что мне принадлежит. Тебе придется положить игрушку на место — и наблюдать, что от нее останется, после того, как поиграет тот, кто первый взял.

Азазель пропустил момент, когда нужно было ослабить натяжение и, наоборот, дернул резче, чем могло выдержать сплетенное им энергетическое лассо. Тело белобрысого растаяло в воздухе, отпустив и двойников, и оригинал, до которых Азазель больше дотянуться не мог.

Он прижался к стволу Древа всем телом и зарыл лицо в листву, наклонившуюся пониже. Сейчас помощь шла от него, но поддержка источника нужна ему даже больше, чем обычно.

Невидимая пелена, которую успел набросить Сатаниил растворялась, и Древо возвращало себе обычные свойства.

Камбионам это не сулило ничего хорошего. За первым энергетическим выбросом источника последовал второй, а затем и третий. Существа в капюшонах на несколько секунд зависли на одном месте, а затем полностью потеряли умение держаться в воздухе.

Азазель отстраненно наблюдал, как светлые воины полосовали их на ленточки. Он упустил того, кого был шанс удержать. Потерял половину отряда. А теперь ему предстояло добить брата. Вернее, то, что до сих пор принимало его форму. Всю последнюю эпоху Сатаниил и Левиафан действовали вместе. Погибли целые семьи и целые Дома. Чертогам нанесена рана, и сложно прогнозировать, оправится ли его народ.

Он позволил себя обмануть. Он учил собратьев самоконтролю и умению добывать «чистую» энергию, а их в это время уничтожал внешний враг, притворившись пожиравшей их мир болезнью.

— Почему? — мысленно воскликнул Азазель, обращаясь к материнскому Древу. — Почему не остановила?

— Тебя вели сердце и чутье. Если сын моего сына множил наш урон, то это не значит, что тобой руководили ложные предпосылки. Мои дети по-прежнему уничтожают себя сами. Это наше проклятие, и тебе под силу с ним справиться. Ты не повторишь ошибок своих братьев.

Разделся женский крик. Ариэль редко проявляла эмоции. Как и все они. Значит, ее драгоценного Дарьяла все же достали… Азазель убрал мечи; камбионы-перевертыши таяли на глазах. Они не предназначены для столь близкого контакта с Древом. Источник сбросил оцепенение и, кроме того, черпал энергию Азазеля.

Он знал, что Ариэль не попросит помощи — и не потому, что слишком горда. Они явились сюда уничтожить Левиафана, который продолжал прятаться под одной из масок. Но отчаяние племянницы волновало его больше, чем то, что ее чувства были обращены к недостойному.

Левиафан все равно погибнет… Фелиция, там далеко, лишила его родовой камень последних крупиц ворованной энергии. И Древо его больше не щадило. Азазель подлетел к Дарьялу вслед за племянницей. Та упала на тело, закрывая собой страшные рваные раны, и Азазелю ничего не оставалось, кроме как сжать шею юноши ледяной дланью.

Огонь уничтожал его, лед грозил превратить в камень. На стыке двух стихий он либо погибнет, либо нет. Вариант всего два. Азазель смотрел на вздрагивающую спину Ариэль и думал о том, что у него на вилле Фелиция, наверное, тоже рухнула на пол. Он давно отдал приказ Азу нести ее в покои, но в этот раз леопард его не слушался и следовал приказам жены.

Пепел опадал. Пошел дождь, но быстро сменился ледяным крошевом. Ардвин бурлила, озверев от количества крови за одни сутки. Клочки земли, отпущенные Небесным территориям, дадут небывалый урожай уже через месяц.

— Выходи, трус. Ты боишься посмотреть мне в глаза и прочитать в них свою судьбу. Я такой же, как ты. Я не заслуживаю смерти в одиночестве, брат, — гремел над ними голос. Такой же чистый и прекрасный, как во времена, когда Левиафан правил Чертогами. Постепенно он утихал…

А на Пурпурной вилле, над сводами в залах и в каждой комнате, звучал принцепс. Сдавленно и устало.

— Самуэль, ты отнес ее в спальню? Самуэль, почему вы молчите?

Глава 52. Фелиция. Ее битва

Я не знаю, сколько продолжалось наше бдение над камнями. До этого в хранилище случались беспокойные дни. Бывало, что артефакты не желали мне подчиняться, но здесь они как будто взбесились все разом. Энергетические потоки устраивали аномальные завихрения — из-за чего энергия грозила отправиться не по адресу, а рассеяться в небесах. Иногда сильные Дома свирепели и принимались поглощать ресурсы у малых.

Наводить порядок, следить за этим безобразием оказалось тяжело, но я строго-настрого приказала Крысюку и Азу меня не дергать.