Испытание славой (СИ). Страница 14

И если сначала Энрике удивлённо смотрел за тем, как я, макая хлеб в мясное рагу пачкаю скатерть, то по мере появления на ней знакомых ему контуров, над которыми он явно сидел сотнями и тысячами бессонных ночей, его взгляд становился всё острее и острее.

Макнув последний раз, я довёл линии до изученного португальцами места, затем поднял взгляд на старика.

— Мне нужны четыре каравеллы, сеньор Энрике, — тихо сказал я, не отнимая хлебный мякиш от стола, — за это я готов дать вам то, что не купить за деньги.

— Откуда у вас эта информация? — сглотнув ком в горле, также тихо спросил он меня.

— Человечество гораздо раньше, чем мы думаем, исследовало мир, — я пожал плечами, — мы лишь сейчас познаём то, что было давно забыто.

Он явно знал об этом, поскольку его взгляд прояснился.

— Вы историк? — поинтересовался он.

— В первую очередь путешественник, как и вы, сеньор Энрике, — ответил я чистейшую правду, — и которому позарез нужны корабли.

— У вас нет денег на постройку своих? — хмыкнул он.

— Есть, — соврал я, — но нет времени и к тому же, я прекрасно понимаю, что не смогу в одиночку разведать то, что узнал. А вот вы сможете, обеспечив себе всеобщее признание, а главное память потомков, как великий исследователь морей и океанов.

— Как многое вы знаете? — он посмотрел на линии западного побережья, которые я нарисовал.

— Мне нужно всего четыре каравеллы, сеньор Энрике, — улыбнулся я ему, — а не целая флотилия.

Его глаза расширились.

— Я могу заплатить вам, — быстро сказал он.

Мне хоть и нужны были деньги, но не признаваться же ему в этом.

— Как вы измерите горы золота, тонны слоновой кости и сотни тысяч рабов, которые получит Португалия и вы, благодаря этим сведениям, сеньор Энрике? — удивился я, — как это оценить в деньгах? К тому же, я ведь и сам, когда подрасту, могу получить это, поскольку информация о побережье есть только у меня. Я позаботился об этом и уничтожил те свитки, которые содержали эту информацию.

— Минута вышла, сеньор Иньиго, — задумчиво ответил мне старик, — предлагаю продолжить этот разговор в моём доме сегодня, после этого вечера. Мне тяжело скрыть, насколько ваша информация для меня важна, к тому же, вы явно не наивный юноша, который не понимает, чем владеет.

— О, я могу продать это кому угодно, сеньор Энрике, — согласился я с ним, — мои соотечественники, турки, французы, венецианцы, да что там говорить, даже арабы заплатят мне за это очень много.

— Почему же вы тогда пришли ко мне? — он внимательно посмотрел на меня.

— Родственная душа, сеньор Энрике, для меня не пустой звук. Я с детства грезил путешествиями, морем, но посмотрите на меня, — я провёл рукой по своему телу, — где я и где дальние переходы, когда я даже в повозку не в состоянии самостоятельно забраться.

Старик тяжело вздохнул, мои слова явно задели его за живое.

— Приезжайте ко мне, как только освободитесь сеньор Иньиго, я буду вас ждать с договором и кораблями, — сказал он, поднимаясь из-за стола и просто рукой растерев линии на скатерти, чтобы скрыть мой рисунок.

К удивлению своих спутников, он сказал, что они уходят и правда вскоре покинул вечер, никому больше ничего не сказав. Я же направился ближе к Пауле, где оказывается уже обсуждали три судебных поединка, на которых юноши будут решать, кто первый пойдёт с девушкой на свидание.

Ко мне подошёл Фернанду, и тихо сказал.

— Дедушка попросил провести вас к нему.

Я кивнул и показал Бернарду следовать за мужчиной, который проведя нас по коридору, рядом с залом, где мы находились, завёл в небольшую комнату, в которой сидели: герцог Браганса, король и ещё два незнакомых мне старика. Бернарду показали посадить меня в кресло и выйти, что он и сделал.

Я внимательно посмотрел на странную компанию.

— Всего один вопрос к вам, сеньор Иньиго, — сказал герцог Браганса, — насколько плох Каликст III? Только постарайтесь отвечать, максимально придерживаясь полученным из Рима данным своих источников, а не собственным размышлениям и догадкам. На кону слишком большие ставки для этого.

Я закрыл глаза, сделав вид, что задумался и затем минуту так посидев, снова открыл их и спокойно сказал.

— Папа вряд ли доживёт до конца этого года.

— Это ваш последний ответ, сеньор Иньиго? — герцог Браганса был задумчив.

— Да, ваша светлость.

— Это всё, что нас интересовало, — ответил он и показал, что я могу позвать Бернарда и быть свободным.

Поклонившись всем, я безропотно дал себя вынести из комнаты, где явно принималось какое-то решение.

— Вы слышали его, Ваше высочество, — герцог повернулся к королю, когда маленького графа вынесли из комнаты, — его слова подтверждаются сведениями и от моих источников. Папа очень плох.

— Планируем тогда сразу поход на Танжер? — задал вопрос король своим советникам.

— Да Ваше высочество, мы потратили слишком много денег, чтобы после смерти папы просто распустить такую флотилию, — кивнул один из стариков.

— Тогда тянем до последнего с Крестовым походом, и ждём смерти папы, упокой господь его душу, — ответил король.

— Слушаемся Ваше высочество, — подтвердили все советники его слова.

Едва я вышел с весьма странного совещания, как тут же забрал Паулу, извинился перед Фернанду, что вынужден покинуть вечер раньше планируемого и спросив дом, где проживает инфант Энрике, сразу отправился к нему на встречу, поскольку это было самое важное и ради чего я прибыл, собственно говоря, в Португалию.

Когда я появился на пороге его дома, старик хмыкнул.

— Вы заинтересованы в кораблях не меньше, чем я в карте. Зачем вам они?

— Перевозка денег, — тихо сказал я, — я не могу доверить это никому, кроме как собственным людям.

— Вы банкир, — он спокойно кивнул и показал Бернарду, куда он может меня посадить, и затем сесть в углу комнаты, чтобы не слышал наш разговор.

Когда мы снова остались одни, инфант пододвинул мне уже подписанную им купчую, где было написано, что он продаёт мне четыре корабля, полностью снаряжённых и готовых к походу, всего за один флорин.

Я удивлённо посмотрел на него.

— Я спросил о вас, — улыбнулся он, — данные вам рекомендации от людей, кому я доверяю, меня вполне устроили.

— Что же, — я поставил в купчей свою подпись, забрал её и пододвинув второй пустой лист, нарисовал уже то, что отрисовал тогда на столе в зале королевского дворца и затем довёл линию до самого юга, где нужно было поворачивать на восток, но я этого делать не стал, поскольку то, что есть водный путь в Индию, здесь до путешествия Васко де Гамма никто не знал. Разбазаривать такую информацию просто так было бессмысленно.

— То с какой уверенностью и точностью вы ведёте линию побережья, полностью совпадающей с изученными мной уже участками, наталкивает меня на мысль, сеньор Иньиго, что вы и правда знаете очень многое, — он посмотрел на меня внимательно, — я куплю у вас один сантиметр береговой линии за тысячу флоринов.

Прикинув сколько это будет, я пожал плечами.

— Это будет примерно сорок тысяч флоринов сеньор Энрике, а как я уже говорил, я не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы продавать информацию за столь смешные деньги.

Он задумчиво на меня посмотрел, затем поднялся и подошёл к сундуку, который стоял недалеко от стола. Сняв с шеи ключ, отпёр замок и поднял крышку, показав, что он полон кожаными мешочками. Взяв один такой, он вернулся и положил его передо мной. Я потянулся, развязал и блеск золотого песка бросился мне в глаза.

— Это добыча с последнего похода, — кратко прокомментировал он, показав на сундук, — и она ничто для меня, поскольку единственное что меня по-настоящему тревожит, доживу ли я до того момента, когда смогу полностью исследовать Африку.

— С полной картой возможно успеете, — согласился я с ним, — не нужно будет тратить кучу денег и времени на экспедиции, которые шаг за шагом исследуют побережье.