Испытание славой (СИ). Страница 12

Их фальшивую идиллию разрушил я, заговорив о делах.

— Я как понял сеньор Фернанду, меня представят Его высочеству Афонсу? — поинтересовался я у него.

— С большой уверенностью да, сеньор Иньиго, — переключился он на меня, — дедушка сказал, что Его высочество, был вами весьма заинтересован.

— Есть какие-то правила, какие мне нужно знать, как иностранцу?

— Правила разговора с правителями всегда одно, сеньор Иньиго, — улыбнулся мне Фернанду, — не лезть на рожон и говорить много комплиментов.

— О, ну это я могу, — рассмеялся я, — у меня большой опыт общения с королями.

— Тогда не думаю, что у вас будут проблемы, — кивнул он.

— Когда лучше подойти к инфанту Энрике? — продолжил я спрашивать его о самом важном для себя.

— Лучше в начале вечера, сеньор Иньиго, — задумавшись ненадолго, ответил Фернанду, — он редко когда остаётся даже до середины приёма, его мало интересуют придворные дела, как впрочем и вообще любые другие дела, кроме моря.

— Это правда, что его иногда называют прозвищем «Мореплаватель», хотя он сам никуда не плавает?

— Да, но это больше шуточное прозвище сеньор Иньиго, — улыбнулся Фернанду, — инфант Энрике действительно хотя сам никуда не плавает, но является меценатом и организатором всех морских экспедиций последнего десятилетия по изучению западного Африканского побережья. Рекомендую вам не упоминать это прозвище в его присутствии.

— Благодарю вас, сеньор Фернанду, — склонил я голову, — хочу также сказать, что бесконечно благодарен вам и вашему роду за то гостеприимство, которые вы мне предоставили и надеюсь, что однажды смогу отблагодарить вас схожим радушием.

— Мир очень тесен, сеньор Иньиго, — мужчина пожал плечами, — я уверен, что так оно и будет.

За разговорами, мы вскоре подъехали к замку, являющемуся королевской резиденцией и носившего название «Святого Георгия» и были далеко не первыми, кто приехал на вечер. Десятки повозок, всадников и сотни слуг, суетящихся, чтобы всем помочь пройти внутрь, всё это бросилось мне в глаза и когда Бернард вынес меня из повозки, к нам подбежало сразу два слуги, узнавших Фернанду де Браганса.

— Сеньор Фернанду, рады вас видеть, — один из них низко поклонился нашему спутнику, — а его светлость удостоит нас своим визитом? Для него выделено место рядом с Его высочеством.

— Вряд ли, — задумчиво покачал головой Фернанду, — дедушка по крайней мере ничего мне не говорил об этом.

— Тогда мы вам покажем, куда вы можете сесть, — слуга поклонился ему ещё раз, затем мне, и повёл нас внутрь.

Я разумеется привлекал к себе сотни взглядов, Паула ещё больше, но никто не подошёл, видя, что мы рядом с Фернанду де Браганса. А вот когда мы оказались в огромном зале, где было весьма душновато из-за тысяч горящих свеч, к нам потянулись первые паломники из числа молодых людей и мужчин.

— Сеньоры, — парень лет двадцати, в красном костюме, поклонился сначала Фернанду, затем мне и заинтересованно посмотрел на Паулу, — сеньорита.

— Его сиятельство Иньиго де Мендоса, — обратился ко мне Фернанду, показывая, что они хорошо знакомы с подошедшим, — позвольте представить вам сеньора Пауло Брагу.

— Ваше сиятельство, — поклонился мне парень, но его взгляд был прикован только к Пауле.

Я холодно кивнул, приветствуя чужого знакомого.

— Сеньорита Паулой Джудиче, позвольте представить вам сеньора Пауло Брагу, — Фернанду соблюдая этикет, представил парня и Пауле.

— Все наши друзья с Фернанду говорят, что вы ваше сиятельство, словно сказочный дракон, заточили прекрасную принцессу в высокой башне, — с улыбкой обратился ко мне юноша, — и никого к ней не подпускаете.

— Досужие слухи, сеньор Пауло, — я мягко улыбнулся ему, несмотря на явную провокацию, — если у любого мужчины чистые помыслы и знатный род, мой дом всегда открыт для предложений руки и сердца сеньориты Паулы.

Мои слова «утром свадьба, вечером секс» весьма сильно охладили его пыл, но недостаточно для того, чтобы он совсем отстал.

— Вы тогда разрешите ваше сиятельство, если сеньор Фернанду представит остальных наших друзей, сеньорите Пауле? — сделал он вторую попытку, — слухи о её красоте были даже слегка приуменьшены и кто знает, может быть она рассмотрит среди отпрысков знатных родов того, кто окажется ей по душе.

— Прошу вас, сеньор Иньиго, — к его просьбе присоединился и сам Фернанду де Браганса, явно мечтая поскорее оттащить Паулу от «злого дракона», коим меня тут недавно окрестили.

— Как я могу противиться такому напору молодости, — вздохнул я, разрешая и тут же счастливые мужчины увели Паулу к большой такой кучке двадцати-тридцатилетних дворян, где я прямо физически увидел, как слюни похоти стали растекаться по полу, грозя затопить весь зал, при одном только приближении к ним девушки.

— Остро не хватает нам сейчас, сеньора Аймоне, — заметил тихо Бернард, — обычно он выступал щитом и отгонял от Паулы всех этих щенков.

— Мой просчёт Бернард, — вздохнул я, — нужно было брать его с собой, Марта не сильно спасёт её, если кто-то начнёт настаивать на своих чувствах.

— Ну хотя бы она не одна, — не согласился со мной швейцарец, поскольку Марту я нарядил тоже и приставил к Пауле, как это и было положено для девушки её положения. Конечно, я видел, что рядом с другими девушками на вечере кружились родственники, мамы и другие зоркие блюстители их чести, мне же пришлось рассчитывать только на Марту, поскольку никому другому я не доверял, да и некого было больше просить о сопровождении девушки. Так что повариха, бледная от волнения, сейчас стояла позади Паулы и ничего не понимая из ведущихся на латыни разговоров, испуганно периодически смотрела в мою сторону, пришлось её даже успокоить кивком, что я сам всё вижу и ей достаточно только меня позвать.

— Иньиго! — услышал я знакомый голос, и когда Бернард повернулся, разворачивая меня, то я увидел подходящих ко мне двух священников в сане архиепископов.

— Ваше преосвященство, какой сюрприз! — притворно ахнул я, и низко ему поклонился, — какая радость встретить соотечественника в пусть и прекрасном, но чужом городе.

Каррильо де Акунья протянул мне руку, и я без особых колебаний поцеловал его перстень, поскольку мы с ним не были врагами, а выразить ему уважение при свидетелях было нелишним. Второй священник с большим интересом смотрел за нашим разговором, и Каррильо де Акунья представил меня ему.

— Архиепископ Луиш Анес, генеральный викарий архиепископа Лиссабона, позвольте познакомить вас с моим хорошим знакомым, графом Иньиго де Мендоса.

Я поклонился священнику.

— Много слышал в Риме о кардинале-дьяконе Жаке Португальском, — тут же соврал я, поскольку это имя узнал только вчера от своего учителя, когда стал узнавать кто вообще заведует душами паствы в городе, — приятно познакомиться с его правой рукой.

Архиепископ мягко улыбнулся и тоже протянул мне руку, и я тут же поцеловал и его перстень, выражая свою покорность.

— Сеньор Каррильо был прав, есть ещё в Кастилии молодёжь, ценящая старость, — ответил он.

— Как иначе ваше преосвященство! — ахнул я, и перекрестился, — мои учителя свет гуманитарных наук, только у таких опытных людей можно этому научиться.

— Да, и кто же ваши наставники, молодой человек? — поинтересовался у меня архиепископ, явно несильно рассчитывая услышать знакомые имена, но я, разумеется, зашёл с козырей.

— Кардиналы Хуан де Торквемада, Виссарион Никейский, Латино Орсини, Просперо Колонна, Родриго Борджиа, — быстро перечислил я своих знакомых кардиналов.

Глаза старика широко распахнулись.

— Они ваши наставники? — переспросил он, словно не веря моим словам.

— Иньиго долго жил в Риме, Луиш, — Каррильо снисходительно похлопал его по плечу, — так что круг его знакомств весьма обширен.

— Это правда, ваше преосвященство, — поклонился я ему, — недавно я побывал во Флоренции, где познакомился с архиепископом Антонином Пьероци, мы так чудесно с ним поужинали и я узнал от него столько многого! Мы молились с ним целую ночь!