Локки 7. Потомок бога (СИ). Страница 28

— Локки, прекращай делать хорошую мину при плохой игре, — высокомерно посоветовал асгардец и сумел зажечь один из факелов, которые до сих пор таскал на своей мускулистой спине. Да, конечно, они промокли, но не очень сильно. Пламя всё же разгорелось, пусть и несильно, шипя от влаги и изрядно чадя.

— А ты лучше перестань меня недооценивать, — проронил я, глядя на стены, освещённые светом горящего факела.

Тут и там были изображены Древние: в профиль, в анфас, воюющие с кем-то и занимающиеся наукой.

Бог слегка сбледнул и проронил, начав догадываться:

— Нет, эта пирамида не может быть местом хранения источника энергии.

— А чем оно хуже других? — пожал я плечами и пошёл по коридору, старательно осматривая его в поисках ловушек.

Асгардец что-то неразборчиво пробормотал и пошёл рядом со мной, тревожно посматривая в сторону каменной двери, будто ждал, что сейчас её откроют ящеры.

Но даже когда мы без проблем миновали коридор, дверь оставалась недвижимой, хотя крокодилы, по идее, уже должны были достичь пирамиды.

— Почему они не входят? — проговорил бог, задумчиво сдвинув брови.

— Религиозный страх, — предположил я и провёл рукой по изображению сердца, выгравированному на очередной каменной двери. — Помоги мне открыть её.

Асгардец кивнул, положил факел на пол и между делом покосился на свою раненую руку. Кровь уже перестала хлестать из плеча, а раны покрылись коркой. Оно и понятно. Его тело гораздо более крепкое, чем у обычного смертного.

Мы с Хеймдаллем отворили дверь и проникли внутрь небольшого зала. Там воздух слегка потрескивал от энергии, сродни божественной. Теперь я чувствовал её, давеча перейдя на новый уровень, уже практически став богом. Энергия исходила от слабо светящегося зелёным светом древесного ствола, медленно и тяжело пульсирующего в середине зала.

Крона древа распадалась на тысячи тонких побегов, а те исчезали в потолке. Корни же уходили в потрескавшийся пол. А ещё тринадцать толстых, примерно с мою руку, лиан тянулись от древа к такому же количеству больших каменных саркофагов, накрытых крышками. Лианы проникали в них через отверстия в головной части. А сами саркофаги окружали древо, чьё сияние создавало мистический полусумрак.

— Хем, догадываешься, что это такое? — просипел я, указав пальцем на древо, чей глухой, умирающий пульс заставлял слабо вибрировать стены.

— Местный источник питания, — еле слышно прошептал он, открыв рот в великом удивлении, граничащем с благоговением.

Признаться, я ожидал от него другой реакции. Протеста, гордо вскинутой головы, раздражения, жгучей ненависти и злобного неохотного признания, что мне удалось выиграть наш спор. Ведь два часа ещё не миновали.

— Хм, и это всё, что ты можешь сказать? — недовольно выдал я и подошёл к ближайшему саркофагу.

— Нет, не всё, — шумно сглотнул он и положил руку на эфес меча, вонзив в меня буравящий взгляд с тлеющими искорками чуть ли не суеверного страха. — Кто ты такой?

— Локки, моё имя Локки. Ты так изумился, что забыл, как меня зовут? — пожал я плечами и навалился на толстую каменную крышку.

Та с большим трудом начала сдвигаться в сторону, оглашая зал душераздирающим скрежетом.

— Нет, Локки бы не сумел привести меня к источнику питания меньше чем за два часа. Башня ведь колоссально огромна изнутри. А ты шёл так, словно точно знал, куда нужно двигаться, — сдавленно произнёс бог и вытянул клинок из ножен.

— Хем, убери железку. Я Локки. Никто не надел мою шкуру и не напялил иллюзию меня любимого. Сам посуди, разве можно так искусно подделать мой неподражаемый голос, блестящий юмор и скромное до безобразия поведение? — усмехнулся я, с натужным пыхтением двигая крышку. — Я же тебе сказал, что меня в той комнате посетило озарение, будто сама Башня доверительно шепнула мне, куда топать.

Асгардец заколебался, мучительно сдвинув брови над переносицей. Меч в его руке медленно покачивался, отражая зелёное сияние пульсирующего, будто сердце, древа.

— Я тебе верю, — наконец сказал бог, бросив меч в ножны, а затем раздражённо добавил: — Ты специально спровоцировал меня на этот глупый спор! Ты знал, что сумеешь попасть сюда меньше, чем за два часа.

— Ага, — кивнул я и вонзил в асгардца подозрительный взгляд. — Кто ты такой? Где настоящий Хеймдалль? Он был не таким догадливым.

— Локки, ты самое невыносимое существо, которое я когда-либо встречал, — скрипнул золотыми зубами бог и подскочил к саркофагу, чтобы помочь мне.

Вместе мы быстро сдвинули крышку настолько, что увидели того, кто лежал под ней.

— Задери меня Фенрир! — ахнул асгардец, широко распахнутыми глазами глядя на труп Древнего, облачённого в истлевшие лохмотья. Они практически не скрывали его мумифицированного трёхметрового серого тела с перепончатыми лапами и головой, напоминающей осьминога. Растущие из спины крылья превратились в подобие тончайшего пергамента, а свисающие с подбородка щупальца изрядно сморщились.

— Хем, а ведь он живой, — пробормотал я и указал пальцем на истончившиеся веки Древнего. Под ними медленно ворочались глазные яблоки существа.

Глаза Древнего были непропорционально большими относительно вытянутого костистого лица, а из приоткрытой узкой щели рта с двумя костяными пластинами вылетало едва ощутимое дыхание.

— И правда… живой, — прошептал асгардец, мелко задрожав как простой смертный, коему во всём блеске и величии явился какой-нибудь бог.

— Предлагаю не будить его, а то мало ли что… Он тут лежит прорву времени. Наверняка его мозг уже повредился, а кое-какая сила могла ещё остаться. Вот он и обрушит её на нас, разозлившись, что мы его вырвали из сна. Я, к примеру, сильно злюсь на тех, кто мешает мне спать.

— Да, лучше его не трогать, — согласился Хеймдалль и шумно сглотнул. — Но что же это получается? Всё в Башне поддерживает энергия, которую это дерево высасывает из тринадцати Древних?

— Угу. Это какой-то биологический реактор. Можно сказать, живой организм из множества составляющих. Лианы пьют энергию из Древних, а потом она по более маленьким отросткам разносится по всей Башне, как по проводам.

— И что нам делать? Древние, кажется, уже неспособны поддерживать Башню в рабочем состоянии. Биение дерева совсем слабое и неровное. Ещё немного — и всё сломается.

— Есть у меня идея, как подзарядить Башню, но она тебе может не понравиться, — подмигнул я богу, снова получив порцию знаний, оставленных мне Ивримом. И они опять были очень и очень важными. Видимо, инфа действительно просыпается в тот момент, когда я думаю о чём-то касающемся её.

Глава 15

Сведения, ослепительной молнией вспыхнувшие в моей голове, относились к устройству этого чудовищного и одновременно прекрасного биологического реактора. И, в общем-то, в них особо уже и не было надобности, поскольку я и сам уразумел, как работает эта структура.

Однако кое-что всё-таки раскалённым шилом вошло в мой мозг, а именно — знание того, что тринадцать главных лиан выкачивают из Древних энергию с жадностью иссохшего от жажды вампира, сотни лет не лакомившегося кровью.

— Локки, какая безумная идея пришла в твою голову? — мрачно поинтересовался Хеймдалль.

В его янтарных глазах отражался зелёный свет пульсирующего древа, а пальцы крепко вцепились в борт каменного саркофага, служащего пристанищем осьминогоголового.

— Магия Древних сродни божественной силе. Так?

— Так, — кивнул бог, потревожив слипшиеся в сосульки грязные волосы, покрытые соком растений, через которые мы пробивались по пути сюда.

— Значит, в теории энергию Древнего можно заменить… твоей, — проронил я, заставив Хеймдалля вздрогнуть.

Он облизал губы и замотал головой.

— Нет, нет, нет. Ничего не выйдет. Ты представляешь, сколько энергии потребляет Башня? Да меня эта хреновина в мгновение ока высосет досуха.

— Не бойся, Хем. Всё сработает. Я знаю как…

— Я не боюсь! — выдохнул бог, оскорблённо вскинув подбородок. — Не смей называть меня трусом!