Инженерный Парадокс 5 (СИ). Страница 28

А сейчас Барышникова действительно плакала — от неотомщённой обиды, от того, что над ней посмеялся этот щенок. От того, что он неуязвим… И от призрачного смеха проклятого Карла, который послышался ей несколько раз!

— Нет, это решительно невозможно! — шмыгнув носом, вытерла слёзы баронесса, хлопнув ладонью по столу. — Разнылась, как пансионерка после первого бала и ночи с гусарским полком, — криво ухмыльнулась она. — Есть шанс… Но риск…

И женщина замерла на несколько минут, глубоко задумавшись. Наконец, решительным движением кивнула, привела себя в порядок и активировала терминал.

— Я желаю беседовать с доном Каритти, — надменно сообщила она, как только терминал показал соединение.

— Баба, — ухмыльнулась омерзительная, смуглая рожа абонента с той стороны. — Старая, но ничего. Можешь ко мне подвалить, прочищу твои дыры, — оскалилась смуглая ряха, блестя золотом в зубах.

— Я — баронесса Барышникова, требую связи с доном Каритти…

— Требуешь, гы-гы-гы! Ну недолго, скоро рот будет занят, — ржала омерзительная морда.

Отношение южан из картеля к женщинам не было секретом для Барышниковой. Как не было для неё секретом и существование этой транснациональной, полуподпольной организации, «Ла Эмэ», специализирующейся на телесной алхимии. Торговля и усиление своих членов, в большинстве своём, аристократов… но это не точно.

Главное то, что организация была сильной, опасной, в ряде случаев способной соперничать с Империями. И обращаться к ним Барышникова ОЧЕНЬ не хотела, но это был единственный выход.

— А теперь слушай, шваль, — удерживая ровным голос, отчеканила она. — Я знаю имя того, кто убил Андреа Каритти. Сам он уже мёртв, но у него есть наследник. И если я не услышу дона, а буду слушать твоё рыгание — основной наградой я попрошу твою отрубленную башку, с гениталиями, засунутыми в грязную пасть. Через минуту я разрываю связь.

— Пута Мадре! — выругался смуглый, на миг картинка пропала, а вскоре появившаяся рожа, уже без идиотской ухмылки сообщила: — Дон Каритти выслушает тебя, женщина.

Проснулся я с…. неприятными ощущениями. К счастью — исключительно физическими. Очевидная интоксикация, перевыработка желудочного сока, расширенные сосуды оболочек головного мозга, как следствие — пульсирующая головная боль.

Но это — мелочи, которые для менталиста не проблема. Утихомирить мозг и желудок заняло у меня не более полуминуты, как и подстегнуть почки и печень. Вскоре надо будет посетить туалет, но пока разберёмся с важным. А именно — с психологическим состоянием и фоном нейромедиаторов. Собственно тем, ради чего и затевалась вчерашняя пьянка.

И тут выходило, что всё более, чем неплохо. Зарождающиеся нервозы и психозы отступили, более того, похоже, общий гормональный фон выровнялся.

— Икси, — негромко произнёс я. — Насколько я понимаю — я в порядке?

— Да, Марк. Приветствую вас.

— Привет.

— Гормональный баланс тоже выровнен, — сообщил искин.

— Хм? — приоткрыл я глаза.

Закрыл. Открыл ещё раз. Посмотрел. Зрелище было… нельзя сказать, чтобы плохим. Скорее даже в чём-то привлекательным: копна волос, спина, стройные ноги и привлекательное место их произрастания. Вот только личность обладательницы этих деталей, не обременёных никакой одеждой, наводила на разные мысли… Впрочем, для начала я прикрыл покрывалом увиденное.

Зрелище, конечно, приятное, на удивление. Но несколько не своевременное. Поднялся, расположился в кресле, кивнул на поставленную крабиком кружку кофе.

— Я её затащил в койку? — негромко поинтересовался я.

— С прискорбием вынуждена констатировать, Марк, что я не знаю.

— Не понял, — удивился я.

— После некоторого количества этанола, Марк, ваше взаимодействие со мной перешло на более глубокий… интимный…

— Уже не смешно. Ты меня ещё в групповом сексе обвини.

— А в этом обвиняют?

— К делу.

— Как скажете. Я ощутила состояние опьянения. Часть кластеров памяти повреждена, как и записей. Я просто не знаю, Марк.

А я задумался, буквально выдирая воспоминания. Так, Федя бодающий своей шапкой машину… Кирпич, использующий пиньяту, как средство от сбоящего импланта, вполне успешно, во всех смыслах. Глория, тащащая меня… танцевать? И всё. То есть инициатор данного действия пока неизвестен, а последствия могут быть… разными.

— Поздравляю с консумацией брака, Марк, — присела искин-хулиганка на стол, облачённая в белое кружевное бельё.

— А она была? — поднял я бровь. — Кроме того, поздравлять стоит с тем, что стало частью жизни. И что помнишь.

— А вы не…

— Ничегошеньки, — пожал я плечами.

— Но выравнивание вашего гормонального фона… хотя да, совершенно не обязательно следствие консумации.

— Вот-вот. Скорее всего, она… Но как-то совершенно по-дурацки, даже если что-то было.

— Нетипично.

— Слабо сказано. Ладно, пока буду работать и ждать. Дальше посмотрим, что будет.

— А не желаете, для надёжности…

— Нет!

— Но может…

— Икси, не поднимай эту тему.

— Зануда вы, Марк. Она, скорее всего, была не против.

— Это достоверные данные?

— С вероятностью…

— Тогда недостоверные. Я — работать, — отрезал я, погружаясь в терминал. — И да, — на секунду отвлёкся я.

— Что, Марк?

— Второй завтрак сюда нужен. Повкуснее, наверное…

— Передам Вильгельму, Марк.

И, перед тем как погрузиться в работу, я взял со стола планшет с ежедневником. Задумался на минуту. Добавил в список дел «Супружеский долг». И задумался над тем, ставить ли напротив плюс, или минус. Но довольно быстро решил дилемму: поставил вопросительный знак и начал работать.

Глава 8

Доходный дом Кузнецовых, зона контроля Гаражных, Нижний город, Новгород, Глория

Глория проснулась в прекрасном настроении, первое время не понимая — отчего. Потянулась, не открывая глаза, приподнялась…

— Так, — нахмурилась она своим ощущениям.

Открыла глаза, огляделась, взглянула на себя под одеялом, улыбнулась… И замерла, с улыбкой и нахмуренными бровями. Подумала так немного, хмыкнула, свесив руку с кровати и нащупав свой планшет. Открыла ежедневник и вбила туда новую графу и запись: «Супружеский долг: ✓»

Откинулась с улыбкой на кровать, думая о том, что вчера выдался удивительно интересный, да и приятный день. И даже не только в его завершении дело, хотя и оно… было очень и очень. Основным было то, что: она впервые за всё время с гибели рода расслабилась. И давящие мысли окружающих были почти не заметны.

Глория отдавала себе отчёт, что похотливый взгляд на привлекательного человека противоположного пола нормален. Но от этого понимания её не становилось легче, это давило. Как и алчность, попытки использовать… Эмоциональный фон людей зачастую никогда не выливался в слова или действия, но ощущать его было всегда тяжело и неприятно.

И тут Марк, с мягкими и приятными эмоциями. А потом — Гаражные. Нет, ангелами они не были, но совсем не засоряли эмоциональный фон в её адрес. Так, какие-то отголоски, на которые она просто не обращала внимание. И за это тоже стоило сказать спасибо Марку: её… муж поставил себя так, что Гаражные даже в мыслях не посягали на «его».

Это при том, что Марк не проявлял агрессии и многое прощал — это Глория установила точно. Добился уважения и опаски просто тем, что он — такой. И Гаражные понимают, что то, что Марк не может простить, лучше не только не делать, но и не думать об этом.