Рубиновый рассвет. Том I (СИ). Страница 16

— Ну что, очкастый, раз такой умный — выходи, проверим, на что твои замечания годятся!

Гилен повернул голову в его сторону.

— С удовольствием, — наконец сказал он, и в его голосе прозвучало что-то такое, отчего у матроса невольно дрогнула уверенность.

Гилен и Риччи заняли позиции на утоптанной земле. Матрос тяжёло перекатил топор в руках, его мускулистые плечи напряглись - и вдруг тело его дрогнуло, окутавшись сизоватым свечением. Навык активирован: "Ярость бури".

Но Гилен уже двигался.

Его копьё метнулось вперёд не для удара - для точного касания. Остриё упёрлось в кадык Риччи ровно в тот миг, когда тот только начал замах. Весь его рывок, вся ярость застыли в одном мгновении.

— Ты мертв, — спокойно констатировал Гилен.

Топор с глухим стуком упал на землю. В толпе воцарилась гробовая тишина. Даже капитан перестал жевать свою вечную зубочистку.

Риччи медленно поднял руки, ощущая холодный пот на спине. Он даже не успел понять, как проиграл.

Сайлос на секунду оторвался от своих склянок. В его глазах мелькнуло что-то вроде... удовлетворения.

Мейер крякнул, выплюнув зубочистку.

— Это как это? — он ткнул пальцем в сторону оцепеневшего Риччи. — Он даже не успел топор поднять!

Гилен опустил копье, его голос звучал ровно, без хвастовства:— Не стал ждать, пока он разгонится. Сильные навыки — бесполезны, если ты не успеваешь их применить.

Из толпы вышел другой матрос — поджарый, с жилистыми руками и парными тренировочными клинками в руках. Его движения были отточенными, словно он привык драться не силой, а скоростью.

— Ладно, это было несложно. А, очкарик? — он крутанул клинки в воздухе, перекрестив их перед собой. — Давай-ка проверим, как ты справишься с тем, кто не стоит на месте, как мешок с говном.

Гилен оценил его взглядом, затем сменил стойку — его тело слегка развернулось боком, ноги встали шире, копье опустилось ниже, почти параллельно земле. "Стойка змеи" — готовность к молниеносному выпаду и мгновенному отступлению.

Матрос рванулся вперед, клинки сверкнули в воздухе. Но...

Гилен не стал ждать.

Его копье метнулось вверх, не для удара — для подсечки. Древко с треском ударило матроса по голеням, сбивая его с ног. В тот же миг Гилен шагнул вперед, и острие копья уже касалось горла падающего противника.

— Ты тоже мёртв, — сказал он просто.

Тишина стала еще глубже. Даже капитан перестал ворчать.

Матрос, шлепнувшись на песок, уставился на Гилена с немым вопросом. Он даже не понял, как проиграл.

Сайлос наконец отложил склянку, его тонкие губы дрогнули в едва заметной ухмылке.

— Капитан, — произнес он сухо, — похоже, вашим людям есть чему поучиться.

Мейер нахмурился, но в его единственном глазе вспыхнул огонь азарта.

— Ладно, Рубиновый... Может, ты и прав. Но давай проверим, как ты справишься с тем, кто не лезет вперёд, как слепой кабан!

Из толпы вышел третий матрос — огромный, с щитом и коротким мечом.

Бой только начинался.

Гилен сузил глаза, оценивая нового противника. Матрос стоял, прикрывшись массивным щитом, короткий меч выглядывал из-за его края, словно жало скорпиона. Стойка "Железная стена" — классическая защитная позиция, рассчитанная на контратаки.

Гилен перехватил копье, опустив его острие чуть ниже. "Стойка стервятника" — готовность к быстрым, хлестким ударам в любую открывшуюся щель.

Первый обмен ударами был осторожным — матрос не бросался вперёд, а Гилен не торопился атаковать в лоб. Деревянное древко звонко стукнуло по щиту, но опытный боец даже не дрогнул, лишь слегка развернул плечо, гася удар.

— Ну что, очкарик, так щит не пробить, — усмехнулся матрос, делая короткий выпад. Меч просвистел в воздухе, едва не задевая Гилена, но тот отскочил, сохраняя дистанцию.

Гилен не ответил. Вместо этого он начал давить.

Не силой — ритмом.

Он наносил удары не в щит, а по его краям, заставляя противника перенапрягать запястье. Каждый раз, когда матрос пытался контратаковать, Гилен отступал ровно настолько, чтобы меч проходил в сантиметре от него, а затем тут же возвращался, бьющий точно в момент восстановления равновесия.

Матрос начал дышать тяжелее. Его щит, такой надежный вначале, теперь казался слишком медленным.

И тогда Гилен подловил его.

В момент, когда противник инстинктивно приподнял щит, чтобы блокировать очередной удар, Гилен резко сменил траекторию — не в бок, а вниз, ударив древком по голени. Матрос не упал, но на мгновение открылся.

Этого хватило.

Острие копья плавно скользнуло вдоль края щита и упёрлось в горло.

— Ты тоже мёртв, — сказал Гилен, слегка запыхавшись.

Матрос замер, затем медленно опустил щит. В его глазах читалось не раздражение, а уважение.

— Чёрт возьми... Ладно, это было чисто.

Капитан Мейер расхохотался, хлопая себя по бедру.

— Вот это да! Рубиновый, да ты оказывается не просто очки протираешь!

Сайлос, наблюдавший за всем этим, наконец отложил свою склянку. Его глаза сузились — он что-то записывал в блокнот.

Гилен выпрямился, смахнув каплю пота со лба. Он не использовал Алый взгляд, не прибегал к скрытым возможностям. Это была чистая победа.

Но где-то в глубине души он чувствовал — настоящие испытания ещё впереди.

Капитан Мейер расстегнул ворот рубахи, широко ухмыляясь.

— Вот после такого, Гилен, и куется настоящий металл! — Он шлёпнул ладонью по столу так, что задребезжали склянки Сайлоса. — Ну-ка, признавайся, где такому научился? В каких потаённых академиях ковали твою выправку?

Гилен снял очки, протирая их краем рукава. В его глазах мелькнуло что-то отдалённое, будто он на секунду заглянул куда-то за пределы этого мира.

— Сегодня я занят, — ответил он ровно, возвращая очки на переносицу. — Но вечером готов ответить на пару вопросов. С одним условием — до самой экспедиции команда не притрагивается к выпивке.

Тут же по залу прокатился ропот.

— Да как же так-то?! — взвыл коренастый корабельный кок, шлёпнув кружкой по столу. — Мышцы без доброго рома — что паруса без ветра! Вялые!

— Ага! — подхватил другой, потрясая бугристым бицепсом. — Кровь греть надо, а то в жилах лёд нарастёт!

Гилен медленно потер переносицу, будто пытаясь выдавить из себя остатки терпения.

— Тому, кто первым придумал эту идиотскую поговорку про мышцы и выпивку... — его голос прозвучал тихо, но так, что даже Мейер перестал ухмыляться, — ...я бы вырвал ногти. По одному.

Наступила тишина. Даже Сайлос приподнял бровь, явно заинтересовавшись.

Капитан первым опомнился.

— Ладно, ладно! — засмеялся он, разводя руками. — Без бухла, так без бухла. Но вечером расскажешь всё — откуда ноги растут у твоих фокусов с копьём. И без этих..." — он крутанул пальцем у виска, — ...странных намёков на пытки, а?

А в тени, за его спиной, тени шептали что-то, что не слышал никто, кроме него.

"Они не готовы..."

"Никто не готов..."

Гилен наблюдал за матросами, и в его голове зрела горькая мысль: "Смертные словно одержимы идеей самоуничтожения. То травы дурманящие, то зелья огненной воды, то порошки, превращающие разум в бредовый хаос. И это без всяких войн и катаклизмов..."

Тренировочный день продолжился с неослабевающей интенсивностью. Капитан Мейер, забыв на время о своей любви к рому, превратился в настоящего полководца: групповые манёвры - команда отрабатывала перестроения, где каждый матрос знал своё место. Гилен отметил про себя слаженность их действий, хотя и видел, как можно улучшить синхронизацию. Тактические отступления - Мейер заставлял их отрабатывать не только атаки, но и организованный отход. "Мёртвые герои никому не нужны!" - орал он, когда кто-то пытался проявить излишнюю храбрость. Боевые построения - команда тренировалась быстро переходить от рассыпного строя к плотным защитным формациям, что особенно важно против численно превосходящего противника.