Любовница поневоле. Страница 28

Кажется, туалетные разговоры становятся традицией.

— Не задерживайся, — приказывает Доминик.

Я следую за Элис и даже не чувствую взглядов. И тогда вспоминаю слова Экрота о том, что вервольфы не делят ни с кем своих женщин, и все встает на свои места. Это не бордель, нет, это место, где можно похвастаться новой пассией.

Человеческой конечно же.

Туалет ничем не отличался от обычного, что несказанно меня обрадовало. Потому что это вполне могла оказаться дырка в полу и лопухи. Насколько я поняла, здесь все максимально приближено к естественности. Дикая природа, законсервированная под куполом. Так что ожидать можно было чего угодно.

Видимо, облегчение при виде кабинок и раковин написано на моем лице, потому что Элис, глядя на меня, снова рассмеялась.

— Вервольфы любят природу, — объяснила она, — но не настолько сильно, чтобы отказываться от благ цивилизации. По крайне мере те, кто здесь собирается.

— Есть те, кто предпочитает лопухи?

— Есть разные. Любители совсем дикой природы, которые принимают второй облик и уходят глубоко в горы. Говорят, что их зверю это нужно. Но как по мне, — ее глаза весело сверкают, — так они просто не могут заплатить за удобный полигон, и потому что этот клуб для…

— Альф и их гостей, — заканчиваю я за нее.

— Да, — улыбается рыжая. — Ты, оказывается, уже в курсе.

— Доминик рассказал.

Мы прекращаем свою беседу, когда я закрываю дверцу кабинки, чтобы вернуться уже через пару минут. Элис как раз стоит возле зеркала и поправляет макияж, хотя, на мой взгляд, он идеален и поправлять там нечего. Она явно пошла сюда ради меня, и я ее не разочаровываю.

— Прим Конелл тоже альфа?

— Ричард? Нет. Альфа — его брат, поэтому у нас есть доступ к этому замечательному месту.

— Замечательному? — кривлюсь я.

— Ты не видела местный спа! Термальные источники под открытым небом. Горячие-горячие, даже когда идет снег.

И все-таки это мужской клуб, в котором вервольфы отдыхают со своими… девочками.

— А жены альф здесь тоже бывают?

— Нет, — смеется Элис, подтверждая мое предположение. — У волчиц свои места для развлечений.

— Они не знают?

Рыжая даже отрывается от зеркала и смотрит на меня так, будто я сама пришла из леса.

— Конечно же они в курсе. Но принимают правила игры. Альфы женятся на волчицах, чтобы продолжить род, а потом находят себе женщину, с которой интересно будет и в постели, и вне ее.

Как при этом чувствуют себя волчицы? Принимают правила игры? До сих пор помню, что почувствовала, когда узнала про измены Дэнвера. Мне хотелось придушить его, а заодно ту девицу! Мне было больно. Но может, для принимающих правила сразу это нормально? Одри вот хочет быть женой альфы из-за престижа! Нужен ли ей сам Доминик? Вряд ли.

Что я вообще знаю про мир вервольфов?

— Ты давно встречаешься с Ричардом?

— Почти два года. У нас все серьезно.

Да уж, два года — это, пожалуй, не легкая интрижка. Я отворачиваюсь, чтобы помыть руки, но Элис все равно улавливает мой взгляд.

— Здесь есть такие, как Марк и Анджела. Они вместе семнадцать лет.

— Семнадцать?!

— Я тоже удивилась, когда узнала. Познакомились друг с другом, когда были еще подростками, и с тех пор неразлучны.

— И он тоже женат на волчице?

— Конечно. Он же альфа.

Она говорит это так спокойно, что я снова вскидываю голову.

— Тебя саму это не смущает? Такие отношения.

— А должно? — фыркает Элис. — Он влюблен в меня, не в свою жену. На мне бы он все равно не женился. Это означало бы изгнание из стаи. И детей бы у нас не было.

Это правда. Дело в каком-то генетическом коде, из-за которого в парах человек-вервольф невозможно зачатие младенца. У вервольфов в принципе проблемы с рождаемостью, поэтому в их обществе брак с человеком не просто не поощряется, а достаточно жестко наказывается отлучением от семьи и рода, как это было с Дэном.

Когда я выходила за него замуж, мне было безразлично будут у нас дети или нет. Я любила и была любима. Я вообще тогда мало задумывалась о будущем. Но каково это, быть с мужчиной семнадцать лет и при этом не быть с ним? Знать, что после ваших встреч он возвращается к жене и детям. А вот у вас с ним детей никогда не будет, и ты никогда не станешь на одну ступень с его семьей.

Для меня это за гранью.

— Мой тебе совет, — говорит Элис, когда я поравнялась с ней, — прими их правила и наслаждайся жизнью. Я заметила, как на тебя смотрит Доминик. Ты его крепко зацепила, так что, если будешь умной, альфа станет из твоих рук есть.

Я не собираюсь рассказывать ей, что наши отношения с Домиником временные. Учитывая, чья она любовница. Поэтому предпочитаю промолчать, а вот рыжая продолжает:

— Но вервольфы не любят, когда вмешиваются в их устои. В общем, не строй иллюзий, что он на тебе женится или что-то вроде этого. Чем раньше ты это примешь, тем лучше.

Скажи мне кто-нибудь это четыре года назад, я бы послала этого советчика куда подальше, а сейчас я всего лишь сцепила зубы и подавила нервный смешок. Вот что бы я получила, выбери я тогда его, а не Дэнвера, — встречи для секса несколько раз в неделю, красивые платья и премиум-статус. Муж ангелом не был, но у него хотя бы хватило смелости пойти против волчьей системы. Но и альфой он тоже не был, а им вроде как обязательно продолжать свой род, чтобы вервольфы не загнулись и не выродились. Вопрос в другом: что им мешает любить своих волчиц?

Если Доминик привез меня сюда, чтобы в очередной раз указать мое место, ему это удалось. Может, для Элис все это было в порядке вещей, но не для меня. Такие отношения точно не для меня.

Доминик, видимо, уже обсудил свадебные приготовления и ждал неподалеку, а когда я подошла ближе, притянул к себе.

— Все в порядке?

— В полном, — киваю я. — Что у нас дальше в программе?

Он переплетает наши пальцы и тянет уводит в сторону боковых дверей.

— Пойдем.

Мы идем по коридору, стены которого покрывает имитация мха, поднимаемся по каменным ступеням и очень скоро оказываемся в номере, который тоже стилизован под живую природу. Пол укрыт травяным покрывалом, кровать представляет собой гамак, растянутый между четырех столбиков, каменный столик и пни-стулья, водопад вместо душа. Стены здесь полностью прозрачные, что только добавляет единения с лесом, но кажется я начинаю привыкать ко всей этой «дикости». Ну или мне становится все равно.

Стоит нам переступить порог номера, я закидываю руки за шею Доминика и первой его целую. Вкладываю в этот поцелуй все свое яростное желание. Мы же здесь за этим! Зачем еще любовницы вервольфам? Не баллады же под луной слушать?

Доминик перехватывает мои запястья и заводит их над моей головой прежде, чем я успеваю добраться до пуговиц на его рубашке и ощутимо прикусывают мою нижнюю губу. А после толкает меня к мшистой стене, впечатывая в нее всем телом. Впечатывая меня в себя.

Я не остаюсь в долгу, кусаю его в ответ и потираюсь бедрами о его член. Пока что через одежду, но учитывая, что на мне нет белья, получается достаточно остро.

— Что Элис тебе сказала? — выдыхает Доминик, отрываясь от моих губ.

— Ничего.

Его глаза сверкают гневом и возбуждением. Альфа совсем неравнодушен ко мне, и я это читаю не только по глазам. Мне в живот упирается вполне ощутимый бугор.

— Что я говорил про ложь, Шарлин?

— Она сказала то, что я и так знаю. Что человеческие женщины нужны вам исключительно для развлечений. Что я нужна тебе для секса. Так что хватит тратить время на разговоры! Сделай наконец то, ради чего мы здесь!

Наверняка за приказы альфе по головке не погладят, но я прижимаюсь к нему тесно-тесно, как кошка потираюсь о его тело. Он же хочет этого. Хочет меня. Так пусть получит!

Только это и получит.

Взгляд Доминика вспыхивает желтым. Не просто желтым, он загорается такой яростью, что у меня перехватывает дыхание.

— Предпочитаешь верить кому угодно, только не мне, — рычит он.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: