"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34 (СИ). Страница 78

— В армию?! — изумился Шлиппенбах. — Что женщине делать в армии?!

— Ну, Катарина могла бы стать замечательным военным врачом, — я пожал плечами. На мой-то взгляд это было очевидным, но для здешнего общества женщина в армии — дичь и абсурд. — Лечить умеет, крови не боится, санитарами командовать может.

— Знаешь, Алекс, — задумчиво начал Альберт, — твои суждения иной раз бывают очень оригинальными, но… — тут он усмехнулся, — но сейчас ты просто фантазируешь. Женщина-хирург, да еще военный… Это… — он замялся, подбирая нужное слово, — это… Невозможно это, вот что! Да и неприлично к тому же.

— Брось, — отмахнулся я. — Тебя в детстве матушка пеленала и купала, все видела.

— Но это в детстве! — возмутился граф. — Даже не в детстве, а во младенчестве!

— Здесь все то же самое. Только размер побольше, — немудреная шутка вызвала у нас обоих приступ хохота. Психологическая разрядка, что вы хотите…

— Что у вас такого смешного? — как рядом с нами оказалась Катарина, мы и не заметили. Следов крови на ее платье уже не было, вместо них темнели мокрые пятна.

— Прости, Кати, но наши грубые шутки не предназначены для воспитанных благородных барышень, — Альберт даже привстал и поклонился.

— Тогда подвиньтесь хотя бы, шутники, — что интересно, Кати подошла к лавке с моей стороны, так что, когда мы исполнили ее просьбу, присела ко мне. — Доктора Грубера к врачу везти нужно, — уже серьезным тоном сказала она.

— Разве ты не извлекла пулю? — удивился граф.

— Извлекла, — согласилась Катарина. — Но и только. Заживить рану без целительных артефактов я не смогу. А сама по себе она будет заживать долго, доктор уже совсем не молод.

— Ты права, — признал я. — Но в любом случае нам придется провести здесь несколько дней. Ему хуже за это время не станет?

— Думаю, не станет, — ответила девушка не сразу, чем и порадовала. Это хорошо, когда люди сначала думают, а потом говорят. — Но зачем нам здесь находиться? И почему еще несколько дней? Вы же меня освободили уже! Надо отцу и маме телеграфировать! И, кстати, что с Мартой? Ее тоже освободили? И как вы меня нашли? И почему…

— Тише, тише, — я поспешил прервать поток вопросов, которым Катарина явно намеревалась нас захлестнуть. — Мы тебе обязательно все расскажем, чуть позже. Но сначала ты расскажи нам, что с тобой произошло?

Глава 16

В лесу, в лесу зеленом…

В рассказе Катарины об обстоятельствах ее похищения ничего принципиально нового мы не услышали — почти все нам уже рассказала еще в Ландсхуте Марта Йеске. Разве что мы узнали, что Орманди, выдававший себя за ордонанс-капитана Мальфи, заманил баронессу в карету, утверждая, что имеет для нее письмо от родственников из Кенигсберга, прочитать которое она обязательно должна не на виду у посторонних, а уже в карете приложил к ее лицу какую-то мокрую тряпку и в себя девушка пришла только спустя несколько часов где-то в незнакомой обстановке. А дальше…

— Этот доктор Вайсман как будто хотел залезть ко мне в голову, — Катарина аж поежилась. — Омерзительное ощущение! И сам он мерзкий человечишка, все время глядел на меня нагло, как на… — Кати попыталась подобрать слово, но так и умолкла. Должно быть, приличные слова ей на память не приходили, а произносить неприличные не позволяло воспитание. — Нехорошо так говорить, но когда ты, Алекс, пресек воздействие Вайсмана на меня, я выстрелила в него с удовольствием. Прости меня, Господи! — она истово перекрестилась.

— Но зачем он это делал? — не понял Альберт. Я, кстати, тоже не понимал, но лезть с вопросами не спешил.

— Я сама не могла понять, — тут Катарина сверкнула глазами, — но однажды подслушала его разговор с этим Мальфи. Они почему-то были уверены, что я знаю какую-то важную для них тайну, и хотели узнать ее сами. Может быть, они меня с кем-то перепутали?

Хм, вот уж вряд ли… Я бы, например, не перепутал Катарину ни с кем, даже если один раз всего и увидел бы. Но послушаем дальше…

— Так продолжалось каждый день, иногда по несколько раз, — продолжала Кати. — Потом Мальфи стал часто ругать Вайсмана, что тот ничего не может, и надо приглашать настоящего мастера. Я знаю, они писали какому-то Мансфельду в Зальцбург…

— Мансфельду в Зальцбург?! — со своей кровати подал голос доктор Грубер. — К вам хотели позвать Иоахима Мансфельда?! Хвала Господу, мы успели вовремя!

— Кто такой этот Мансфельд? — встревоженно спросил Альберт.

— Инквизитор, специалист по допросам одаренных. Иногда проводит расследования в интересах Империи. Одаренный шестого разряда. Достоверно известно полтора десятка случаев, когда после его допросов люди сходили с ума, и ни одного, когда кому-то удавалось хоть что-то от него скрыть, — сухо ответил доктор.

Альберт помянул черта и его дерьмо, тут же виновато покаявшись перед кузиной. Надо же, похоже, барышню это высказывание не особо и смутило. Я и сам не удержался от эмоционального комментария, но мне-то проще, я выразился по-русски и никто меня не понял. Главное, сам душу отвел.

— Потом меня повезли сюда, — Кати грустно улыбнулась. — Я не понимала, почему меня никак не освободят, ведь мой крестный — сам король Фердинанд Второй. Но оказалось даже лучше, свободу мне принесли свои, — Кати улыбнулась снова, на этот раз ее улыбка просто сияла как весеннее солнышко.

Настала наша очередь рассказывать. Рассказчиком по общему молчаливому согласию назначили Альберта, и ему пришлось поведать кузине всю историю, начиная с моего самого первого поединка с Орманди, еще учебным оружием. Впрочем, получалось у графа очень даже неплохо, похоже, писать протоколы на полицейской службе он сможет такие, что начальство будет зачитываться, даже домой их брать, чтобы не отрываться. Да и устные его доклады будут иметь оглушительный успех.

— Вот поэтому нам и нужно некоторое время тут отсидеться, — закончив с изложением наших похождений, назидательно сказал он. — Если уж в этом запутанном деле каким-то образом замешаны имперцы, полицмейстер фон Прюлль обязательно попробует нас найти, а здесь у него с этим возникнут немалые сложности. Мы же через несколько дней выедем отсюда, доберемся до Ландсхута и полицмейстера фон Штеккена, а оттуда отправимся в Мюнхен.

— Все равно не понимаю, — вздохнула Катарина. — Я же действительно не знаю никаких тайн! И все это — какое-то глупое недоразумение!

— Ты Орманди и Вайсману это говорила? — поинтересовался я, изо всех сил стараясь скрыть сарказм.

— Конечно, и не один раз! — с чувством подтвердила баронесса.

— И сколько раз они к этим твоим заверениям прислушались?

— Ни разу, — пристыженно признала Кати, до которой, кажется, только сейчас начала доходить вся серьезность положения. — Кстати, а где мои вещи? Надеюсь, они не пропали? — да уж, каким бы сложным это положение ни было, женская натура свое взяла.

— Нет, с ними полный порядок, — доложил доктор Грубер. — Начальник станции в Ландсхуте приказал забрать ваш багаж из поезда, затем его изъял полицмейстер фон Штеккен и ваши вещи сейчас хранятся в полиции.

С видимым облегчением баронесса вздохнула, но тут же лицо ее опять погрустнело.

— И переодеться не во что, — с тяжелым вздохом посетовала она. Ну да, для благородной барышни проблема весьма серьезная. А вот на отсутствие служанки не жалуется, молодчинка.

Разговор сам собой утих, все занялись своими делами. Катарина вооружилась иголкой с нитками и принялась приводить в порядок одежду доктора Грубера, Альберт взялся заряжать опустошенные при освобождении кузины гнезда барабанов для карабинов и револьверов, Герхарда наша хозяйка озадачила доставкой большого количества воды уж не знаю для каких целей. Мне дела не нашлось, и я, прихватив Дюрнбергера, улизнул на двор, где и пристроился на лавке.

Чтение как-то не шло, и я принялся обдумывать недавний разговор. Что-то меня в нем не очень хорошо зацепило, что-то было сказано не то или не так…

Ну, во-первых, очень уж по-дурацки смотрелась сама история про попытки выведать у Катарины какую-то тайну, которую она сама не знает. Нет, умственный уровень Орманди я по-прежнему оценивал невысоко, тот же его заказ двух карет в Ландсхуте лишний раз это мое мнение подтверждал. Я-то боялся, что нас пытаются хитро обмануть, подсовывая дурацкое, на первый взгляд, действие, а оно и правда оказалось дурацким, потому что исполнял его этот дурак. Но так лопухнуться — это слишком даже для него. Во-вторых, в дело явно вовлечены имперцы. Прикажете и их считать идиотами? Можно, конечно, но я бы не стал. Недооценка противника — дело, знаете ли, рискованное и опасное.