Чужак. Книга 1: Пепел империи (СИ). Страница 51

Талиан промолчал. Поднял на меня взгляд. В нём не было страха — но и уверенности не было.

— Слухи. Только слухи. Но говорят, это не просто зверь. Нечто, что разрывает могучих воинов, будто тряпки. Никто не вернулся, чтобы рассказать, что именно там обитает. Мы знаем только место.

Он сложил карту и протянул мне. Я взял её, стараясь не показать, как холодком прошлось по позвоночнику от его слов.

— Ты отправляешься один, это будет опасно — продолжил он. — Лошадь, провизия, немного снаряжения — всё ждёт у ворот.

Мы вышли из казармы, и у ворот меня уже ожидал вороной жеребец с острым взглядом и характером. Его звали Мрак — подходящее имя. Он фыркнул, когда я подошёл, будто заранее знал, куда мы направляемся.

Пока я поднимался в седло, Айрон подошёл ближе. Взгляд его был серьёзный, но в глазах теплилось то, что не скажешь словами. Он крепко пожал мне руку.

— Будь осторожен, друг. В этот раз — всерьёз.

— Я знаю, — тихо ответил я, кивнув. И, может, впервые с начала всего этого чувствовал, что за мной действительно кто-то стоит.

Талиан подошёл сзади, поправляя перчатку.

— У тебя месяц, Кай. Ни днём больше. Если ты не вернёшься — Вайта казнят. Королева не любит ждать.

Я вздохнул и посмотрел на него с решимостью.

— Тогда не буду терять времени.

На выходе из города, на тренировочной площадке, я мельком заметил знакомую фигуру — тот самый скели, с которым мы только что били друг друга до крови. Он отжимался под пристальным взором того самого серебряного командира, лицо и броня которого запомнились мне надолго.

Наши взгляды встретились.

Он — ни слова. Только короткое, еле заметное подмигивание. Улыбка без улыбки.

Я не ответил — просто кивнул. Но внутри стало тепло. Может быть, именно так начинается настоящая мужская дружба. Через боль, через бой. Через удары, что сближают крепче, чем сотня разговоров.

Я усмехнулся, чуть подстегнул Мрака и выехал за ворота.

Вперёд. К пещере. К неизвестному.

Глава 17. Новая цель

С того момента, как я покинул город скели, дни потянулись серой нитью, растворяясь один в другом, как струи дыма, что поднимаются над костром. Я ехал сначала по широким равнинам, где ветер свободно гулял среди высоких трав, пряча в себе запах дикой мяты и чего-то прелого, будто сырой земли. Потом были редкие рощи, а затем тянущиеся до горизонта поля, когда-то, возможно, обработанные человеческими руками. Сейчас заросшие, как заброшенные мечты. Местами попадались и горы не такие уж и высокие, но достаточно суровые, чтобы заставить меня пыхтеть, когда я поднимался по склонам, ведя лошадь за повод.

Мрак, оказался терпеливым. Но мы ладили. Я делил с ним пищу, чесал за ухом, когда мы останавливались на привал. Иногда ловил на себе его тёмный, чуть-чуть насмешливый взгляд, как будто он знал обо мне больше, чем я сам.

Ночи были самыми тяжёлыми. Пустые, звёздные, пронзительно тихие. Я лежал, завернувшись в плащ, вглядывался в небо и вспоминал… Вспоминал бункер. Тот металлический саркофаг под землёй, где я услышал о надвигающемся конце. О том, что мир может исчезнуть. Не от голода, не от мечей, не от болезней, — а просто… исчезнуть из-за своих же ошибок.

Я не знал, как с этим справляться. Что с этим делать. Только одна мысль билась в голове, как заблудившаяся птица, это то, что нужно двигаться вперёд. Пока есть путь — иди. Пока бьётся сердце — дерись. Пока дышишь — живи.

В те ночи я часто листал журнал. Тот самый, что забрал из бункера — система настояла. Говорила, что в нём важные данные.

Почерк был небрежный, но разборчивый. Где-то между строк — следы отчаяния, где-то — злость, где-то — надежда. Этот человек, оставивший записи, был учёным. Или инженером. Он знал гораздо больше, чем мог вместить мой разум, воспитанный в приюте, рудниках и редких книгах что удавалось найти.

На одной странице я наткнулся на странную заметку «Магические кристаллы подвержены регенерации при воздействии прямого солнечного света в течение от трёх до восьми месяцев, в зависимости от концентрации потока. В условиях поверхности способны восстанавливаться до 60% начальной ёмкости.»

Я перечитал её раз десять. Кристаллы… восстанавливаются? Сами? От солнца?

Это было безумием. Или чудом.

Я знал, что такое кристаллы. Жил среди них. Добывал. Видел, как быстро они теряют силу. Но чтобы... восстанавливаться? Это могло изменить всё. Всё. Если бы только… если бы это было правдой.

И была ещё одна строчка, почти невидимая на полях.

«Энергия солнца — самый мощный источник. И самый недооценённый. Почему мы забыли о нём?»

Я не знал, что такое «солнечные батареи». Он часто упоминал их в других записях. Какие-то панели, устройства, что превращали свет в силу. Люди прошлого, те, кто жил до Разлома, владели искусством преобразования. Не магии — но почти. Технологии. Я никогда не понимал, почему им стало этого мало. Почему они полезли глубже, копать в самое сердце мира, вырывать кристаллы, рвать землю — будто сама планета была их игрушкой. Или врагом.

Они хотели большего. И получили Разлом.

Мир в обмен на энергию.

Я вздохнул. Закрыл журнал и прислонился спиной к дереву. Где-то вдалеке, за туманной полосой горизонта, чернели развалины. Когда-то это был город. Люди там жили, любили, спорили, строили. Теперь… только ветер и камень.

Иногда я видел города на расстоянии — силуэты на фоне заката. Сломанные башни, рухнувшие мосты, тени того, что когда-то сияло. Они напоминали мне о том, кем были мы. И о том, кем могли бы быть.

На седьмой день пути лес стал гуще. Деревья тянулись к небу, как если бы хотели скрыть его от моих глаз. Воздух здесь был сырым, насыщенным ароматами мха, хвои и прелой листвы. Птицы пели. Звук живой, настоящий, в отличие от мертвенной тишины руин.

Я ехал неспешно. Конь шёл уверенно, ступая мягко. Но что-то в воздухе изменилось.

Я остановился.

Шорох. Глухой. Будто кто-то прошёл по траве.

Я спрыгнул с лошади. Привязал повод к стволу дерева. Затем медленно, шаг за шагом, стал продвигаться вперёд, стараясь не шелохнуть ни одного листа.

Звук повторился.

Я пригнулся. Переполз за куст. И, наконец, выглянул.

На небольшой поляне кто-то разбивал лагерь. Я насчитал человек семь. Не федераты. Не скели. Обычные люди. Один разводил костёр, двое возились с палаткой, кто-то собирал дрова. Женщина в потрёпанной одежде чистила рыбу. И… ребёнок. Маленькая девочка. Она сидела на коряге и болтала ногами, напевая себе под нос.

Сердце сжалось. Я не видел людей… ну в плане тех что жили за стенами королевства… с тех пор, как сбежал из столицы. Они были другими. И всё же — такими знакомыми.

Я уже собрался осторожно обойти поляну стороной, как девочка повернула голову. Прямо на меня. Глаза её расширились.

— аааа! — закричала она. Голос тонкий, как звон колокольчика. — Там кто-то есть!

Всё произошло за мгновение. Мужчины подскочили, выхватывая ножи, копья, кто-то взял арбалет. Я выпрямился и шагнул вперёд, подняв руки.

— Стойте! Я не враг! Не нападаю! Просто прохожу мимо!

— Кто ты?! — закричал один из них, высокий, с чёрной бородой и шрамом на щеке.

— Путник, — ответил я. — Один. Без оружия наготове, только на поясе. Просто услышал шум… хотел убедиться, что вы не монстры.

— Ага, думаешь мы поверим?! — рявкнул другой.

Копья приблизились. Я стоял, не шелохнувшись. Только глаза мои бегали по лицам. Уставшие. Напряжённые. Не злобные — скорее, напуганые.

— Если бы хотел напасть — уже бы напал, — сказал я спокойно. — Но не за этим пришёл. Я… просто странник.

Молчание. Девочка выглядывала из-за матери, с интересом уставившись на меня. Кто-то из мужчин смотрел на мои сапоги, испачканные лесной грязью, и проверял ремни у меня на поясе.

Наконец бородач понизил копьё.

— Странник, говоришь… Не изгой? Сейчас их много ходит.

— Я не из них. Клянусь.

Он прищурился.