Жезл жизни (СИ). Страница 41

В голосе приятеля прозвучала непривычная для него нота раскаяния — Потрошитель никогда и ни перед кем не извинялся. И Ярослав решил воспользоваться моментом.

— А кто управляет «Жезлом жизни»? Кто-то из недобитых жрецов Храма?

Тукеро вздрогнул, оглянулся, затем отрицательно помотал головой.

— Это всё делает сучка Сторми!

— Да, но как? — удивился Ярослав. — В Храме не было посвященных в секреты женщин, только обслуга. К тому же она слишком молода…

— Она… она сама призванная! Результат последнего удачного эксперимента жрецов! — Тукеро вытер внезапно вспотевший лоб. — Сторми… Это имя ее души, вселившейся в тело двенадцатилетней девочки, которую вы притащили из Тумтума, того городка, где меня взяли в плен.

Ярослав вспомнил бойню в степном форпосте — горы трупов, мужчин и женщин, вмешательство имперцев, поединок с Тукеро, и захваченных после победы людей — в основном подростков. Мог он видеть среди них Сторми? Мог, но он никогда не приглядывался к пленным — стеснялся, что стал причиной их бедственного положения.

— Просто не вериться, что это Сторми! — сказал Ярослав, пребывая в легком шоке от услышанного. Как-то не вязался у него в голове образ юной, сексуально озабоченной девушки, с должностью оператора «Жезла».

— Я не знаю, как именно она это делает! Всё, что связано с производством одержимых держится в строжайшем секрете! — Тукеро нервно покусывал губу. — Она сама установила в нашем отряде тот жесткий режим контроля за всем и каждым, позволивший поймать несколько шпионов Империи. Но… Как-то раз, когда она куда-то отлучилась на пару дней и мы крепко выпили, барон спьяну проговорился, что у нее есть рабочие записки какого-то Тарха.

— Тарх бы начальником лаборатории! Я лично всадил в него три пули, когда он сдал план нашего побега Верховному жрецу! — сказал Ярослав. — К тому времени «Жезл» уже был разобран и подготовлен к эвакуации, а все записи запакованы. Чтобы все это присвоить, а потом разобраться в управлении сложнейшей маготехнической установкой, надо обладать весьма специфическими знаниями! Как разведывательными, так и научными. Что за демоницу Тарх призвал в этот мир?

Тукеро только плечами пожал.

— Дружище, будем считать, что мы с тобой всё обсудили и… — Краснов с опаской огляделся по сторонам, словно их окружили всемогущие соглядатаи Сторми.

Потрошитель с надеждой поднял глаза на Ярослава.

— И… вражды между нами нет! — закончил Краснов, протягивая приятелю руку.

Тукеро радостно ее пожал и вдруг признался:

— Честно говоря, я рассчитывал, что ты, гость из другого мира, лучше нас всех разберешься со своей землячкой!

— Я сильно сомневаюсь, что она из моего мира! — мотнул головой Ярослав и повернулся к солдатам, так и сидевшим неподвижно всё время разговора. — Эти болванчики точно не оттуда — у нас давно не учат солдат обращению с холодным оружием.

— Выходит, что миров больше двух! — вздохнул Тукеро. — В пекло к темным богам того, кто придумал этот сраный «Жезл»!

— Раз ты так считаешь, то есть у меня к тебе большая просьба… — Краснов задумчиво потер подбородок. Потрошитель насторожился. — Узнай, где они прячут установку! Найдем ее, уничтожим, и больше этот кошмар не повторится!

— Эх, лучше бы ты меня сразу зарезал, Яр! Если меня поймают, то легкой смерти мне не видать! — Покачав головой, ответил Тукеро и добавил обреченно: — Постараюсь разнюхать, долг платежом красен! Ладно, пойду к своим… болванчикам. В отличие от живых, их можно надолго оставлять без присмотра. Одно достоинство у них не отнять — железная дисциплина! Они не бухают и не бегают в самоволки по бабам! Идеальные солдаты!

Хохотнув, Потрошитель вышел из казармы, а Ярослав резко развернулся к своим новым подчиненным и скомандовал:

— Встать! Смирно! — Те послушно встали и вытянулись, но их движения были слегка замедленными. — Да, похоже барон сплавил мне подпорченную команду работничков. Придется учитывать это при планировании боевых действий! — Тихо произнес Краснов и добавил «громким командным голосом»: — Эй, бойцы, слушайте меня внимательно! Я ваш новый сотник! Отныне вы подчиняетесь только лично мне, других офицеров не слушаете! Завтра выступаем в Дарн. Вам следует быть готовыми к длительному маршу — проверьте оружие, снаряжение, одежду и особенно обувь! На рассвете вам надлежит построиться в колонну по три в двухстах шагах за восточными воротами Рипуса. И ждать меня! А сейчас — отдыхать до первого луча солнца. Всем всё ясно, балбесы?

Последний вопрос был чисто риторическим — Краснов уже понял, что если отдавать «небесным воинам» приказы формальными фразами, исключающими двойное толкование, то и выполнять их воины будут, четко следуя каждому слову. Именно поэтому он уточнил, чтобы они построились в двухстах метрах за воротами. Иначе эти роботы могли умотать куда-нибудь подальше. А про обувь упомянул отдельно, так как уже столкнулся со случаем, когда из-за отвалившейся подошвы один из его разведчиков стер ногу по камням чуть не до кости, но даже и не подумал прекратить выполнение задания. Впрочем, доложить об этом затруднении он тоже не «додумался». В итоге подразделение чуть не лишилось боевой единицы.

Возвращаясь в отведенный под пункт временной дислокации особняк, Ярослав заметил на одном из перекрёстков две знакомые фигуры. Рон Турвиль что-то шептал Борову, у которого вместо отрубленной руки красовался крюк. Увидев Ярослава, оба замолчали, провожая его взглядами полными немой ненависти. Сворачивая к своему дому, Краснов не удержался и показал им парочку неприличных жестов, как бы намекающих на их нетрадиционные сексуальные предпочтения.

Поздним вечером, когда Ярослав уже разделся и лег в кровать, проверив засов, в комнате раздался едва уловимый скрип, заставивший его выхватить «Дезерт Игл». Одна из резных деревянных стеновых панелей провернулась на невидимых петлях. Из потайной двери выскользнула Сторми. Теперь стало понятно, каким образом она проникла к нему прошлой ночью — это снова была не магия, а спецподготовка.

— Не спишь, красавчик? — Она улыбнулась, скидывая прямо на пол сумку и накидку. — Согреешь одинокую девушку?

В тусклом свете масляной лампы ее глаза казались совсем не девичьими — в них мерцал холодный, расчетливый ум взрослой женщины. Женщины, знающей цену чужим страданиям.

Ярослав убрал пистолет и подвинулся, давая ей место, чтобы лечь рядом. Тонкая туника тоже полетела на пол и Сторми с каким-то всхлипом прижалась к мужчине горячим телом, закинув на него руку и ногу. Ее пальчики сразу нащупали уже немного привставший член и принялись неумело, но старательно его поглаживать. Краснов тихо млел от удовольствия, но лежал без движения, чтобы раззадорить партнершу.

— Ты такой… твердый, — прошептала она, прижимаясь губами к его шее.

Ее поцелуи были жадными, нетерпеливыми, словно она боялась, что он исчезнет. Ярослав чувствовал, как колотится ее сердце, как дрожат бедра, прижимаясь к его животу. Сегодня она пахла какими-то новыми духами, вероятно найденными в королевском дворце, чем-то терпким, как спелые ягоды, и в то же время нежным, как лепестки цветов.

— Ну, что же ты красавчик? Давай, шевелись! — она прекратила его ласкать и приподнялась на локтях, всматриваясь в лицо Краснова. — А, я поняла… Ты любишь всё делать неторопливо…

Ярослав провел ладонью по ее спине, ощущая под пальцами тонкие шрамы. Сторми вздрогнула, и слегка отстранилась.

— Не бойся, — пробормотал он, хотя сам не понимал, кого из них двоих пытался успокоить.

Она рассмеялась — коротко, хрипло, и вдруг резко села на него верхом, сжав бедрами бока. Ее пальцы впились в его плечи, а глаза приблизились вплотную — зрачки были расширены так, что не видно радужки.

— Я не боюсь, — сказала она, и в ее голосе звучала не девичья бравада, а холодная уверенность. — Кажется это ты боишься меня.

Ярослав хотел возразить, но она не дала — резко наклонилась и прикусила его нижнюю губу. Боль была острой, почти сладкой. Он вскрикнул, а она засмеялась снова и провела языком по его губам, как бы извиняясь. Потом опустилась ниже, целуя его грудь, живот, бедра… Ее губы обожгли его кожу, а потом — и вовсе лишили дара речи.