Глаза падших (СИ). Страница 38

Но воздух был наполнен другими тревогами.

Последняя жертва оказалась ненужной. Людей могли спасти, если бы только не трусость того, кто командует Магбуром. Войска, находящиеся за стенами, столкнулись с дилеммой: необходимостью спасти товарищей, и строгой дисциплиной с обязанностью исполнять приказы вышестоящих. И этот конфликт выбил почву из-под ног десяти тысяч живых, деятельных и отлично подготовленных воинов.

Под эти мысли я бесцельно бродил внизу, по площади, среди толпы. Лучше уж ненавидеть Гуннара, чем вспоминать погибших друзей и товарищей.

Хотел было навестить Силану, но столкнулся с плачущей Кейной, нянчащей Джаргаса. Сквозь слёзы женщина рассказала, что Плейфан сейчас на собрании знати, с другими архонтами и аристократами.

Я не нашёл, что сказать Кейне, оставив её переживать своё горе в одиночестве. Ей, как и мне, было кого оплакивать. Но винить Маутнера я не мог. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти в том числе и свою любовницу.

Поэтому оставалось лишь идти по холодной площади, толкаясь среди беженцев. Передо мной то и дело возникали фигуры, смазанные лица, звучало бессмысленное бормотание, слова, которые, как каждый из них надеялся, смогут меня утешить. Несколько выживших представителей Серых Ворóн, которые оказались в колонне, забрали к себе Данику и Галентоса и теперь защищали их так ожесточённо, что никому бы и в голову не пришло с ними спорить. Многих беженцев вернули буквально с порога смерти, в каждом чувствовалось звериное упорство — наслаждение в горящих глазах и оскаленных зубах. За тех, чья плоть не смогла вынести последнего участка пути — и, возможно, самого избавления, — боролись с твёрдой решимостью отчаяния. Смерти приходилось тянуться за этими слабеющими душами, тянуться, хватать и через силу тащить в небытие, ибо целители использовали все свои умения, чтобы ей помешать.

С трудом мне удалось отыскать собственное небытие глубоко внутри и теперь я совершенно не желал покидать его бесчувственные объятия. В них боль могла лишь едва заметно саднить где-то на границе сознания, и даже эти границы отодвигались всё дальше и дальше.

Иногда смысл слов просачивался внутрь: офицеры и солдаты сообщали подробности — о размещении беженцев, о погибших или выздоровевших, о конфликтах, о перемещениях и прочих вещах, которые, по их мнению, мне следовало узнать. Всё-таки формально я всё ещё был тем, кто нёс ответственность за сохранение этих людей.

Последний приказ Логвуда…

Осторожные выражения были излишни, информация поглощалась без всякого чувства. Слова уже не могли причинить мне боль.

Можно сказать, я находился в каком-то трансе, до тех пор, пока рядом не оказалась Анселма.

— Дерьмово выглядишь, брат, — перехватила она меня за плечи, толкнув в безлюдный переулок, на грязном покатом льду которого был набросан мусор.

— Сестра, — слабо усмехнулся я. — Забавно, что мы наконец-то можем говорить открыто. Уже плевать на тайны.

— Ну, кричать об этом я бы всё равно поостереглась, — хмыкнула она. — Во всяком случае на твоём месте.

— Ты не захочешь на нём оказаться. Я, впрочем, тоже не хотел.

— Знакомые слова. Ты говорил их ещё при нашей первой встрече, будучи в составе подкрепления, идущего на усиление имперским легионам.

— И правда, — поводил я плечами. — Казалось, совсем недавно, а по факту…

Девушка вздохнула.

— Держись, Кирин. Ты уже показал, что являешься сильным человеком. Ты не сломался ранее, не сломаешься и сейчас. Люди умирают. Все. В любой ситуации. Вне зависимости от обстоятельств. Иногда по глупости, как сейчас. Иногда эпично и пафосно, как Логвуд. Ты и сам… Хорес, да и сам скоро ноги протянешь — считай, что встретишься со всеми на том свете.

— Мило, — приподнял я бровь. Улыбка против воли возникла на губах.

Анселма легонько стукнула меня по плечу.

— А то, — ухмыльнулась она. — Смерть — это естественно. Единственное, что в нашей ситуации вызывает гнев — то, что она пришла слишком рано. Кердгар Дэйтус и его шавки ещё поплатятся. Из Тире уже отправились корабли, причём не какие попало — шесть мощных пароходов, пятнадцать тысяч солдат, среди которых полторы тысячи инсуриев и две тысячи сионов. Ещё пятьсот магов. По сути, приказ императора перебросил в Нанв хорошие силы сдерживания бунта. Что, пожалуй, логично, ведь войска Челефи не покинут Малую Гаодию. Когда же Господин Вечности раздавит смутьяна, Кашмир перестанет гореть и будет лишь тихо тлеть.

— Солидные силы… и ты возглавишь их, верно?

Сестра рассмеялась.

— Уже в курсе? Немудрено… Да, через полторы недели, когда они прибудут сюда, я приму командование, — голос девушки звучал взволнованно. — Хорес, такая мощь в моих руках! Ух… — она мотнула головой. — В общем, с такими силами я уже получила от Чибато Ноното заверение, что он сумеет уговорить Гуннара отправить как минимум половину своих солдат с нами. А это плюс пять тысяч минимум. Сам уголёк тоже рвётся в бой — отомстить и очистить репутацию. Получается двадцать тысяч человек. С учётом элитных войск и инсуриев, которых в рядах сайнадов попросту нет, мы разобьём воеводу Дэйтуса и начнём освободительный поход.

— Снова заново, — дёрнул я плечами.

— В этот раз с вами будем мы, — Анселма встряхнула меня. — Выше нос, братишка! Если повезёт, ты сможешь сам поучаствовать в этом, прежде чем… кхм…

— Прежде чем умру. Ты ведь только что свободно говорила об этом, откуда смущение?

— Это уважение к твоим чувствам, дубина, — проворчала она. — Впрочем, вижу, тебе оно не нужно.

— Анселма, — серьёзно посмотрел я на неё. — Когда я умру… можешь кое-что пообещать?

— Кое-что могу, — настороженно кивнула сестра. — Если это будет в моих силах.

— Присмотри за Силаной Плейфан и её… моим сыном, Джаргасом. А лучше — уговори её переехать в Империю — к Моргримам.

Анселма присвистнула.

— А ты даром время не терял! Уже и ребёнка сделать успел. Вперёд всех, между прочим!

— У вас есть всё время мира, — рассмеялся я. — А мне нужно было спешить.

— Спешить… — проворчала она. — Ничего не обещаю, твоя Силана… Я ведь её помню. Она упрямая, как стадо баранов!

— Та ещё дурочка, — нежно прошептал я. — Ты права. Но я не хочу, чтобы она снова рисковала собой, пытаясь вернуться на трон Монхарба. Это пограничный город, слишком близко расположенный к Сайнадскому царству. Силане придётся находиться в постоянном напряжении, готовиться в любой момент к новой войне, вторжению или диверсии. Я не хочу ей такой жизни. К тому же, уверен, отец или Лиам сумеют придумать, как разыграть факт её положения архонта. В общем, своего не упустят. Я согласен на это. Играйте в политику, раз у вас есть на это время, — сделал я акцент на последнем слове. — Сохрани я жизнь, то, конечно же, не допустил бы этого, но раз обстоятельства складываются так… То пусть лучше Силана проживёт тихо, мирно и спокойно, и ни в чём не будет нуждаться.

Анселма закусила губу и скрестила руки на груди. Какое-то время девушка смотрела сквозь меня, глубоко задумавшись.

— Хорошо, — наконец произнесла она. — Я постараюсь организовать это. Не то чтобы подобное потребует запредельных усилий. Внуку матушка будет рада. Факт того, что он бастард… Не проблема, можно будет сказать, что брак состоялся в Монхарбе, просто все записи были уничтожены нашествием сайнадов. Бумажку состряпать будет нетрудно, учитывая положение Моргримов. Следовательно, твой внук полноценно войдёт в род, а жена… она не будет в чём-то нуждаться. К тому же, не думаю, что её деятельная натура согласится просто так просиживать зад. Сто процентов придумает, как и чем заняться, принося пользу роду. Главное — чтобы она не решила закусить удила, попытавшись остаться в Монхарбе. Ты прав в том, что это будет очень и очень трудно.

— Я поговорю с ней об этом, — кивнул я.

До прибытия флота из Империи Пяти Солнц осталось порядка десяти дней. Кердгар Дэйтус скорее всего начнёт осаду Магбура, ибо число его войск, по предварительным подсчётам, уходит за пределы в пятьдесят тысяч человек. Плюс имеется возможность запросить подкрепление… если он уже это не сделал. К счастью, большинство его людей — обычные ратники, плохо обученные и недисциплинированные. Однако число… оно играет роль.