Г.Р.О.М. 3 (СИ). Страница 24

Впрочем, мы таких и ищем.

«Гость» закрыл калитку на щеколду.

— Хозяева! — промычал он. — Пенсию принёс. Где вы там, мать вашу?

Не дождавшись ответа, мужик пошёл в сторону дома. Заглянул в окно, но там кухня, бабка лежала в дальней комнате, отсюда её не видно.

Я наблюдал за ним из сарая, стараясь не дышать, чтобы не выдать себя раньше времени. Мы могли перехватить его сразу, но… надо же понимать, правда ли он этим занимался или нет. Для себя понять.

Но скоро сомнения ушли. Он это, точно.

Потому что он взял топор, который Глеб рубил дрова, и собрался идти внутрь. Поэтому его и прозвали Раскольниковым…

А память услужливо подкинула картинку из моей первой жизни: газета, которую я читал, чёрно-белое фото дома и два тела, накрытые простынями с тёмными пятнами. Именно здесь, именно в этом доме, именно сегодня.

Молоденькая девушка и парализованная бабка ничего бы ему сделать не смогли, но тот всё равно орудовал топором. Бандит работал редко, но жёстко. А в случае с Настей он ещё… не, об этом думать не хочется. Ведь она же тогда сидела дома в этот момент.

Но пора действовать.

— Берём, — сказал я.

Раскольников отшатнулся, когда из дома к нему шагнул Костя. Бандит замахнулся было для удара, но тут же заорал, когда Левитан отобрал топор в грубой манере, аж рука хрустнула и повисла, как сломанная ветка, стремительно начиная синеть.

Никаких церемоний, он свои намерения, свою звериную суть уже показал.

— Рот ему зажми! — распорядился я. — Чтобы не орал. А то бабку разбудит.

Подобрали кусок половой тряпки с крыльца, сделали кляп, грубо прижали и связали руки, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. Мне неважно, что он скажет, я с ним уже когда-то говорил, этого хватит.

Я вытащил у него из кармана поддельное удостоверение почтальона и складной нож, его и раскрыл. Ножик импортный, американский, с лезвием-щучкой и вогнутыми спусками, как у бритвы, очень острый. Пока ещё острый и новый, помню, что когда Раскольникова крепили опера на горячем, на этом ножике уже был труп и следы ржавчины от крови.

Глаза бандита расширились от ужаса, когда он понял, что мы не менты. Боится до усрачки, а людей убивал — никогда не боялся.

А пока мы его упаковывали, Ярик приготовил парниковую плёнку, которую мы притащили заранее. Следов быть не должно.

— В машину его к тебе? — спросил Глеб, разматывая плёнку вокруг парализованного от страха грабителя. — В багажник и увозим?

— Не, — я помотал головой и показал куда его надо спрятать.

— Туда? — Ярик уставился на туалет. — В натуре?

— А куда ещё это говно девать? Только хорошо упрятать надо, чтобы не всплыл.

— Не всплывёт, — равнодушно заметил Левитан. — Там г-гиря б-была, я видел.

Через двадцать минут, когда вернулась Настя с покупками, мы спокойно сидели на завалинке, парни курили, я рассказывал им, как тогда с Юлькой выслеживали наркобарыгу.

Настя нам тепло улыбнулась… а ведь если бы мы не пришли сюда, её бы уже не было в живых. Даже не знает, какой участи избежала. И пусть не знает, мы зато сами знаем, что спасли человека и избавились от зверя.

Осталось ещё трое таких грабителей, но пахан в ту банду уже не придёт. Он со своей карьерой «почтальона» вдруг завязал, бесследно пропав. Остальных тоже не ждёт ничего хорошего.

— Чай будете? — предложила Настя. — Я пряников купила. Или картошки вам всё-таки пожарить? Там лучок зелёный уже подрос.

— Настя! — закричала бабка из дома. — А пенсию-то принесли али нет?

— Какая пенсия? — девушка повернулась к дому. — Рано ещё!

— А! А мне послышалась, что пенсию принесли… совсем уже оглохла, старая.

У меня тем временем пиликнул пейджер. Я прочитал, кивнул своим, мол, пора валить, дела не ждут, а с этим мы закончили.

Через пятнадцать минут, поговорив с Седовым через таксофон, я уже знал, в чём суть, и объяснял всё парням.

— Как я и думал, так и случилось, — сказал я. — Те два тела решили, что могут нас кинуть. Человек Седова проследил за Костиком с Лесником, и дал оперу расклад. Так что не зря его подключил.

— И чё он нарыл? — у Глеба сразу стал серьёзный вид.

— Они связались с неким Балагановым из службы безопасности банка, у него долгов в казино куча, и обещают ему с этим помочь. И нам про него не сказали. Значит, это основная схема, чтобы вскрыть всё без нас, вообще без наших ключей.

— Они могут открыть ячейку? — спросил Глеб.

— Козлы, — добавил Ярик и сплюнул.

— М-может их к-к этому т-типу закинуть? — предложил Костя и добавил со своим порой слишком мрачным чувством юмором: — П-пусть т-тоже с-сполна горюшка хлебнут.

— Успеют. Главное, что они смогут открыть ячейки без этого, — я достал и позвенел ключами. — Но они пока не знают номера ячеек, поэтому с меня их трясут. Значит, у этого Балаганова нет доступа к именам клиентов и не знает, что где лежит, но у него может быть доступ к конкретным ключам, или он знает, как его сделать.

— Или просто медвежатника в хранилище запустит, — предположил Ярик. — Камеры вырубит и запустит, тот сам всё вскроет.

— Могут и так сделать. Как только скажу — они сразу там всё и вычистят. Но это вопрос времени, я думаю, узнают номера и без нас.

— Значит говорить не надо, — заметил Глеб.

— Надо, — я усмехнулся, — нам в итоге даже проще будет всю схему отработать, чем если бы без них начали, к нам вообще никаких хвостов не ведёт. И я учитывал, что захотят кинуть. Пусть тащат, но можно слить Веселку, что компромат у них, и они хотят продать его кавказцам…

— Ого, — Ярик удивился.

— Но ячейки в итоге приедут к нам, — сказал я и оглядел всех, — Надо только обдумать получше. Смотрите, что можно с этим сделать…

Глава 11

Пришлось посидеть и подумать, чтобы уже к утру план был не просто готов, а чтобы уже выполнялся. Что-то начнётся ночью, а что-то только утром, но уже к завтрашнему вечеру или даже раньше я буду знать, что лежало в ячейке, а враги к тому времени вцепятся друг другу в горло, хотя бы некоторые из них.

Ключевой пункт плана — старые знакомые, с которыми нужно будет увидеться уже сегодня. Собрались в одном из парков подальше от центра города, якобы встретились все случайно. Даже Денчик подошёл, хотя снайпер нам вряд ли пригодится, но он же всё равно в команде, должен знать, чем мы занимаемся. А Валерка будет читать сообщения на пейджерах и созваниваться по необходимости.

— И что придумал, Лёха? — с беспокойством спросил Глеб. — Я-то завтра не смогу помочь.

— А ты завтра отдыхай, — проговорил я. — Ночью тебе придётся с нами скататься, а завтра на отдых. Но всё равно не теряйся.

— Да чё я шланговать-то буду? Не в моей привычке. Всё равно придумаю, как вырваться, чтобы никто не спалил, — заявил он.

— И не сомневался в тебе, брат. Но если всё ночью утрясём, то завтра будет проще. Но придётся кое с кем поговорить. Костя, ты со мной. Ярик, давай и ты тоже. Алибека ещё возьмём, съездим на «северянку».

— Кого прессовать надо? — тут же оживился брат.

— Кузю. Нашего знакомого автоугонщика.

Не так давно этот Кузя наехал на Алибека и попытался поставить его на счётчик. Но мы ему доходчиво объяснили, в чём он ошибся, и Кузя в качестве компенсации морального вреда был готов угнать любую тачку по нашей наводке.

— Пусть они воруют всё из ячеек, — сказал я. — Пусть тащат к себе в машину, но тачку после этого у них угонят. Скорее всего, это будет грабёж со стволами, но нам неважно. Надо только продумать всё так, чтобы груз в этот момент был в машине.

— А он возьмётся за угон? — Ярик нахмурил брови. — Тем более, с разбоем?

— А ты помнишь, как он сказал? Сказал, что угонит любую, — я выделил последнее слово интонацией. — Не какую-то конкретную тачку, а любую. Так что за базар отвечать придётся.

— Так-то да, за базар отвечать надо. За язык никто не тянул.

В криминальном мире каждое слово имеет особое значение. Если не сделаешь так, как говорил, то из-за этого обязательно будут проблемы, а Кузя и правда сказал «любую». Перепугался тогда бандит, брякнул, вот и пусть отрабатывает.