Вкус музыки. Клубничный. Страница 6

Наконец, раздав инструкции, режиссер оставил нас вдвоем, попросив не опаздывать.

– К скольким пойдем? – обратилась я к Джейми, намереваясь сразу же выяснить, сколько времени будет у меня на отдых. Он потеребил браслет на руке и ответил:

– Я могу отсняться здесь первым, ты подольше поспишь и подойдешь часов в восемь утра, например. А уже после индивидуальных съемок будем снимать парные сцены.

– Окей.

Он погладил меня по плечу и взял за руку, сначала стянув с нее перчатку. Да, я все еще носила тканевые перчатки, скрывающие шрамы на ладонях. Даже для клипа придумали специальный дизайн летних перчаток, которые сочетаются со всеми костюмами.

– Пойдем осматривать остров. Выберешь, что тебе по душе.

– Ну, например, я влюбилась в наш домик на воде, – призналась я, придерживая платье, чтобы оно не колыхалось от небольшого ветерка. – Было бы классно снять что-нибудь там. И в океане.

– Ты читала сценарий, Ника? – В его голосе я услышала улыбку.

– Еще нет.

– Прочитай, там много всего интересного, в том числе и океан. Куда пойдем: к океану или поесть? – предоставил он мне выбор.

– Хочу пить и посидеть у океана.

– Тогда пойдем закажем тебе молочный коктейль и затем на берег.

Из бара мы направились на побережье, и Джейми быстро нашел спокойное место рядом с пальмами, где мы и остановились, сев на песок. Там мы общались, наслаждаясь чистым воздухом и вкусными коктейлями; себе он купил безалкогольный мохито.

– Твои тексты и их исполнение… изменились, – сказал он посреди нашего разговора о завтрашнем дне.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сейчас покажу на примере твоей партии в вашей песне «Убивая тебя».

Он достал телефон из кармана джинсов и включил песню, покачивая головой в такт музыке и закрыв глаза.

– М-м-м, все-таки ваниль, – пробормотал он, когда начался текст, а я недоуменно посмотрела на него.

– Издеваешься? – возмутилась я. – Это рок, а не сопливая попса для девочек-подростков. И вообще, там про убийство поется, Коул.

Он засмеялся, открывая глаза.

– Твоя подача и твои тексты, Баунти. Я чувствую музыку на вкус, и конкретно твоя партия в вашем первом альбоме – ваниль.

– Слушай, может быть, мой коктейль тебе подсовывает ассоциацию с этим запахом?

– Я говорю тебе про вкус, а ты мне – про запах. Я чувствую вкус музыки на языке, во рту. Хотя пил мятный мохито.

– А что поменялось теперь? – заинтересовалась я. – Ваниль исчезла? Испортилась?

– Сейчас в нашей с тобой песне в твоих словах – клубника. Ваших новых песен я не слышал, поэтому не знаю, что там, но скорее всего, тоже клубника.

– Ладно, допустим, и что тебе это дает? Ну, вкусы музыки.

Он лег на песок, закинув руки за голову и глядя в небо.

– Например, свою музыку я ощущаю как горький шоколад. Если музыка или текст будут не очень хорошими, то вкус испортится, и так я пойму, что нужно что-то переделывать. Помогает с тем, чтобы сто раз обдумать, прежде чем выпустить песню.

– Я до сих пор не понимаю, как ты чувствуешь музыку на вкус.

– Синестезия, девочка. И годы медитаций, что помогло развить ее еще больше. Кстати, насчет них: ты готова каждое утро или вечер к медитациям около океана?

– Да. А синестезия – это что? Болезнь? – Я легла рядом с ним на песок, глядя на него.

– Это такая аномалия.

– Классно, а у меня из аномалий только смена любимых ванильных десертов на клубничные. Тянет на клубнику и тошнит от ванили.

– Нетрудно догадаться почему. Возможно, поэтому и изменились вкусы твоих текстов. – Он поднялся с песка и протянул мне руку. – Вставай.

Я взяла его за руку и, поднявшись, неправильно наступила на ногу, с которой недавно сняли гипс. Несмотря на мягкий песок, было больно, и я зашипела, пошатнувшись и крепче вцепившись в руку Джейми. Он перехватил меня за талию, сильно прижимая меня к себе.

– Ника, – выдохнул он мне в ухо, сжимая меня крепче, и я почувствовала его горячие губы на своей шее. Мое тело тут же отозвалось желанием, которое я усиленно сдерживала, цепляясь за разум.

– Джейми…

– Ш-ш-ш, девочка. – Он уже гладил мои волосы. Затем его рука перенеслась к моему подбородку и приподняла мое лицо, вторая же крепко держала меня за талию.

Прошло несколько мгновений, в которые я даже не дышала, и Джейми коснулся своими губами сначала моей щеки, а потом его губы нашли мои. Он целовал медленно, изучающе. Я еще чувствовала привкус мяты на его губах.

Джейми углубил поцелуй, и его руки поползли вверх по моей спине, к застежке платья. Наполовину расстегнув ее, он принялся водить горячей ладонью по моей спине, отчего я еще крепче прижалась к нему.

Внезапно он подхватил меня таким образом, чтобы я обняла его ногами за пояс. Его рука оказалась на моей ноге под платьем, отчего меня пронзило сотней электрических разрядов. Я глубже задышала и крепко обняла его за плечи.

– Тебе удобно? – спросил он, оставив между нашими губами миллиметр.

Не в состоянии ответить, я кивнула и снова поцеловала его. Вскоре он сел на песок, не выпуская меня из рук, и я оказалась сидящей на его бедрах, чувствуя, что он сильно возбужден.

– Прости, мне не стоило целовать тебя, – извинился тут же он севшим голосом, гладя большим пальцем мое бедро.

– Нашел за что извиняться, – прошептала я, переводя дыхание.

И я снова почувствовала его губы на своей шее, в том месте, где бился пульс.

– Твое сердце бьется как у испуганной сладкоголосой птички. Не бойся, Ника, это просто поцелуи.

– Не просто-о-о-о, – простонала я, поскольку он начал спускаться ниже, к вырезу на платье.

Внезапно к моей лодыжке прикоснулось что-то маленькое, мокрое и холодное. Я взвизгнула и чуть не свалилась с Джейми, наклонившись на другой бок и отдернув ногу. Он подстраховал меня и пересадил на песок, ближе к океану, а сам напрягся на мгновение и затем засмеялся.

– Какой хороший пес.

Это и правда оказалось всего лишь животное, которое испугалось моего визга и теперь негромко рычало на нас.

– Прости, приятель, – сказал ему Джейми, все еще глубоко дыша. – Ты нас напугал. Ника, пойдем.

Мы ушли с частички пляжа, облюбованной собакой, и направились в сторону отеля. Каждый шел и думал о чем-то своем, но при этом Джейми крепко держал меня за руку и не отпускал.

Наконец мы дошли до своей частички отеля – домика на воде – и вошли внутрь. В нем было несколько спален и много свободного пространства, как в помещении, так и на открытом воздухе.

– Это была репетиция наших завтрашних съемок, – сказал Джейми, целуя меня в висок, и я почувствовала кожей его улыбку. – Если ты будешь так же реагировать на меня завтра, Баунти, то нашему клипу обеспечен миллиард просмотров, а тебе награда в номинации «Лучшая актриса».

– А может быть, в номинации «Лучшая пара актеров», ты тоже реагировал неплохо, – попыталась пошутить я.

– Может быть.

Он крепко обнял меня и сказал:

– Пойдем отдыхать, уже поздно. Твоя спальня здесь, моя в другой части дома. И завтрашняя медитация будет после съемок, не буду будить тебя рано. Сладких снов, Ника.

– Доброй ночи, Джейми.

На следующее утро я проснулась в шесть. Немного поворочавшись и поняв, что заснуть мне не удастся, я выбралась из постели. Все мои костюмы для клипа висели в шкафу, и я достала тот, в котором мне предстояло сниматься в ближайшие часы: красный купальник и поверх него полупрозрачное жемчужное платье для пляжа, не сковывающее движения.

Зайдя на небольшую кухню, я обнаружила на холодильнике записку от Джейми с просьбой съесть все, что он поставил на вторую полку. Там оказался йогурт, фруктовое ассорти, жареный хлеб, кокосовая и минеральная вода. Подумав, я достала йогурт и фрукты, а также бутылку обычной воды – и съела все с аппетитом. Никогда не любила завтракать плотно, и он, похоже, заметил это, несмотря на то что проводил со мной не так много времени.

Пока я собиралась, в голове всплывали образы вчерашнего вечера с Джейми. Я неосознанно коснулась пальцами губ и шеи и, опомнившись, отдернула их. Нужно просто сделать вид, что вчера ничего не было, что поцелуи и его откровенные прикосновения не выбили меня из равновесия.