Черный к свету (ЛП). Страница 43

Я кивнула.

— Да, — сказала я, включая его. — Я оставила Пантера с ней.

Молоко начало закручиваться гипнотизирующими кругами.

Тут я кое о чём вспомнила и повернулась.

— Знаешь, я снова спросила её. О фотографиях. На твоём комоде?

— О? — вежливо поинтересовался Блэк.

— Да. Забавно, но знаешь, о ком она меня спрашивала? Кто именно заинтересовал её? — сделала паузу, ожидая, что он догадается. — Это был Мэнни.

— Мэнни? — Блэк моргнул, и в его глазах жило неподдельное удивление. — Почему?

Я пожала плечами, поднимая руки.

— Понятия не имею. Когда я спросила её о нём, она снова замолчала. Но Мэнни был именно тем человеком, на которого она смотрела на твоих старых вьетнамских фотографиях. Она искала его на каждом снимке в квартире.

— Странно, — пробормотал Блэк.

Это правда было странно. Я подозревала, что Блэк счёл бы это ещё более странным, если бы увидел, какой напряжённой стала Аура при виде этих фотографий. Она уставилась на Мэнни так, словно увидела привидение. Она брала их в руки и рассматривала так, словно запоминала каждую из них.

— Хочешь тоже? — спросила я у него, указывая на свой напиток.

Он покачал головой, но послал мне волну теплоты.

— Нам нужно доложиться «Прометарису»… точнее, Горрен, — Блэк выдохнул. Он положил руки на стойку и облокотился на них. — Она оставила мне несколько довольно раздражённых сообщений по поводу того, что мы сделали с особняком Ракера. Она, конечно, не знает и половины всего, но её техническая команда обнаружила, что кто-то скопировал файлы с его личного сервера. Этого было достаточно, чтобы у неё пошла пена у рта, и она пригрозила подать в суд.

— Она не может, не так ли? — я сняла портафильтр с кофемашины для приготовления эспрессо и высыпала влажные зёрна в наше мусорное ведро для компоста.

Блэк усмехнулся.

— Я бы с удовольствием посмотрел, как она попытается. Я подключил к этому Ларри, но думаю, он мог бы разобраться с этим и во сне. А я ещё даже не начинал угрожать ей.

Лоуренс «Ларри» Фаррадей был адвокатом Блэка.

Ну, одним из его адвокатов, но, безусловно, его лучшим адвокатом, и единственным, кого Блэк считал близким другом. Ларри до смерти пугал других адвокатов, несмотря на то, что за пределами зала суда был невероятно милым и почти безумным парнем. На самом деле я не беспокоилась о том, что на нас подадут в суд, особенно учитывая, сколько законов в настоящее время нарушал «Прометарис», но также и из-за Ларри.

Во всяком случае, я почувствовала укол дурного предчувствия.

— Не волнуйся, жена, — сказал Блэк, понизив голос. — Честно говоря, я думаю, она глубоко сожалеет, что вовлекла меня во всё это. Я подозреваю, что она упомянула Клуб Лайон Хантер, потому что думала, что я могу быть его членом. Я определённо думаю, что она предположила, что я был «в клубе» с Ракером и другими ублюдками, и что я не буду задавать неудобных вопросов или делать что-то, что могло бы поднять шумиху. Всё это бахвальство вызвано тем, что она понимает, что мне наплевать на защиту своих коллег-миллиардеров, и я бы с радостью сжёг империю Ракера к чёртовой матери дотла.

— Горрен знает об этой девочке? — спросила я.

Блэк провёл длинными пальцами по своим чёрным волосам.

— Я не знаю, — признался он. — Я бы предположил, что нет, основываясь на том, что она сказала. Я подозреваю, что она скорее думала, что мы перевернули всё вверх дном в поисках технических секретов Ракера и, возможно, материалов для шантажа. Но это только предположение. Нюанс «Я, бл*дь, не могу её прочитать» по-прежнему невероятно раздражает. Это заставляет меня предполагать гораздо больше, чем хотелось бы.

Конечно. Я совсем забыла об этом.

Я осторожно налила вспененное молоко в две порции эспрессо.

— Есть ещё какие-нибудь соображения по поводу обнаруженного вами импланта? — спросила я.

Блэк нахмурился ещё сильнее.

— Нет, — сказал он. — Это одна из причин, по которой мне нужно, чтобы Джем притащил сюда свою задницу, — он серьёзно посмотрел на меня. — Холо что-нибудь выяснил насчёт того, что Ракер засунул в девочку?

Я уклончиво склонила голову.

— Вроде того. Я уверена, что если ты принесёшь ему прототип, это поможет. Он говорит, что у неё это находится в основании черепа и на шее, как раз там, где на Старой Земле обычно крепились ошейники, ограничивающие способности видящего. Он не смог найти у неё больше ничего, что объясняло бы, почему её способности блокируются.

— Он может это убрать?

Я сделала первый глоток своего капучино и поколебалась.

— Возможно, — осторожно сказала я. — Само собой, он хочет удалить это, но сначала хотел бы получить ещё одно мнение от Джема, и ему очень нужна информация, которую мы, вероятно, можем получить только от научной команды в «Прометарисе». Он опасается что-либо предпринимать, пока не будет уверен, что случайно не убьёт её, пытаясь удалить это. Он также говорит, что там определённо есть какой-то органический компонент… если не органика в основной технологии, то как минимум интерфейс. Имплант излучает какое-то поле, и Холо думает, что именно оно душит и контролирует её aleimi… но он не может с уверенностью сказать, что произойдёт, если он вынет его. Маловероятно, что у них есть мины-ловушки, как на Старой Земле, но это может иметь непредвиденные последствия.

Я сделала паузу, наблюдая, как Блэк обдумывает это.

— Как ты думаешь, мы можем дать Холо доступ к научной команде на Ойстер-Пойнт? — спросила я. — Это означало бы гораздо более агрессивный подход, чем в прошлый раз.

Блэк нахмурился.

— Похоже, нам придётся это организовать.

— Тогда нам следует отложить вызов полиции, — осторожно предложила я. — По крайней мере, ещё на день. Мы же не хотим быть там, давить на учёных и читать их, когда по всему зданию бегают копы, расследующие дело об убийстве.

Блэк медленно кивнул.

Как и я, он был недоволен этим, но знал, что я права.

— Как по-твоему, в чём дело в действительности? — спросила я. — Я имею в виду стрелка. Это действительно из-за технологии? Или это просто месть?

Блэк заметным усилием выдернул себя из своих мыслей.

— Я не знаю, — устало признался он. — Всё ещё есть вероятность, что дело вовсе не в девочке. И не в технологии. В дополнение к имплантам и секс-торговле, Ракер был замешан в каком-то действительно странном дерьме. Он был ярым приверженцем технологической религии под названием лонгтермизм. Насколько я знаю, он фанатик.… Он ни за что не затыкался, если думал, что его окружают «единомышленники» или возможные новообращенные. Включая меня в некоторых случаях.

(Лонгтермизм — это реально существующее течение, которое сводится к идее, что каждое поколение должно думать не только о себе, но и о последующих поколениях, беречь планету, менять траекторию развития цивилизации к лучшему и пр., — прим)

Я кивнула, нахмурив брови и отхлёбывая кофе.

— Это вполне вяжется с имплантами, — сказала я.

Блэк кивнул.

— Возможно. Он хочет загрузить человеческое сознание в машины. Он одержим идеей бессмертия. Он также был сторонником широкомасштабного геноцида, чтобы горстка «избранных» могла прожить свою жизнь до конца своих дней… по сути, вечно… на нетронутой, обновлённой нанотехнологиями Земле, которая похожа на огромный курорт для таких богачей, как он. Простые люди, конечно, не смогут играть. Им достаётся рабский труд, в основном во внеземных колониях, на предприятиях по добыче полезных ископаемых и т. д., и всё это для «общего блага» — накопления ресурсов для немногих избранных. Роботы и искусственный интеллект сделают всё остальное.

— Прекрасно, — пробормотала я.

Конечно, эта идея не была совершенно новой для меня.

Я читала об идеологии, о которой говорил Блэк. Как и сказал Блэк, она была популярна в определённых кругах, связанных с высокими технологиями. Несколько раз она даже всплывала в моих разговорах с клиентами.