СССР против НЛО (СИ). Страница 2

Коротко обсудив положение, я повернулся к Фёдору:

– Ну что, давай запускай.

Он кивнул, нажал на кнопку – и отправил в путь устройство «Мух разведывательный электронный».

Шпионский мух тонко пропищал на взлёте и скрылся в фургонном окне. И совсем скоро проник в соседский дом посредством форточки. Там он выявил наличие в комнатах представителей инопланетных форм жизни в изрядном количестве. А ещё мальчика Серёгу и его маму, которые о соседстве космической жизни, естественно, не подозревали. Вскоре устройство «Мух» было уничтожено этой самой инопланетной жизнью, предположительно прихлопнуто предметом обуви.

Мух погиб, его было жалко. Утешало то, что свою миссию он выполнил, засёк противника и везде понатыкал камер с микрофонами. Также утешало то, что у нас этих мухов – целая коробка.

Видя такое дело, мы с Федей навели на дом излучатель и применили спецсредство против зелёных космических вредителей. Это комплекс из ультразвука, микровибраций и локальных ноосферных возмущений. Надо сказать, очень полезная разработка: для людей безвредно и неощутимо (зафиксированы, правда, случаи, когда попавших под воздействие неудержимо тянуло сочинять стихи), а вот на пришельцев действует кардинально.

– Три, два, один… Включаю.

– Ух, неплохо пошла!..

Такое надо видеть, и я не отказал себе удовольствии: выбежал из фургона во двор и стал наблюдать через забор.

Да, зелёных в доме было прилично, в окна и двери ломанулся целый табун. Во дворе с них слетела вся маскировка, и они, обгоняя друг друга, толкаясь и визжа как поросята, понеслись в сторону огорода и скрылись в зарослях смородины. Получилось красиво, что там и говорить.

Тут оказалось, что любовался забегом зелёненьких космических тушек не только я один. Из-за угла дома появился высокий мужчина в светлой рубашке и строгих штанах со стрелками. Инженерного вида, с тубусом под мышкой. Это вернулся с работы глава семейства, и время для этого он выбрал не самое подходящее.

Сделав два медленных, неуверенных шага к крыльцу, он повернул голову и встретился со мной взглядом. Глаза его были как два сверкающих свежевымытых блюдца, немаленького такого диаметра. И я вполне мог его понять.

– Показалось, – объяснил я и пульнул в него небольшой дозой гипноизлучения.

Лицо его тут же приобрело нормальный вид, он моргнул раз пять, задумчиво закивал и пошагал по направлению к дому.

Спустя некоторое время я уже стучался в двери этого дома.

Открыл уже знакомый мне хозяин дома, он успел переодеться и теперь был в белой майке и спортивных штанах.

– О, привет, Никита, заходи, – сказал он дружелюбно. – Серёжка у себя в комнате.

Да, эти люди меня в новом облике как бы знают, я для них соседский мальчик. И моих фальшивых родителей, которых пока и не существует, но при необходимости они могут появиться, тоже знают. Вернее сказать, думают, что знают. Так и должно быть, не зря же мы с Фёдором тыкали в кнопки на приборах – кое-что умеем. Эти наведённые нами ложные воспоминания потом, когда мы отсюда исчезнем, тоже исчезнут вместе с нами. И обычная советская семья – инженерный папа, мама библиотекарь, сын школьник – никак не пострадает.

Было бы, конечно, куда удобней, существуй возможность ввести обитателей дома в какой-нибудь безвредный анабиоз, отыскать по-тихому то, что нам нужно, и отбыть себе восвояси. Увы – гадская КВА этому противодействует, и настолько сильного влияния на хозяев жилища не допускает.

Просто прийти к хозяевам и сказать: так и так, я, мол, из будущего, из такой-то Службы, а разрешите-ка мы у вас тут проведём некие поиски, тоже нельзя. Нет, прийти и сказать, в принципе, можно – но это если ты хочешь, чтобы появились люди в белых халатах и отвезли тебя отдохнуть несколько дней в интересной компании. Поэтому приходится придумывать, планировать и проводить оперативные мероприятия. Ну, зато так интереснее.

На хозяев жилища воздействовать было нельзя, зато можно на их соседей. В смежном отделе работают отличные спецы, способные в два счета убрать мешающих проведению операции жителей соседнего дома. В этот раз они сработали как обычно безукоризненно, дом были полностью в нашем распоряжении. Как коллеги разобрались с жильцами, нас с напарником, в общем-то, и не интересовало.

Нет, Служба не позволяет себе ничего незаконного в отношении советских людей, да и не советских тоже. Ни похищения, ни, тем более, чего похуже не практикуются. Куда делась семья из дома и двора, что заняли теперь мы с Федей? Может, маме выдали горящую путёвку в Пицунду, по линии профсоюзов, на всю семью. Или папе одобрили долгожданную командировку за границу – в Монголию, на полгода, и он всех туда радостно с собой увёз. Вот примерно так оно обычно и делается.

А между тем мальчик Серёга, черноволосый и взъерошенный, сидел у себя за столом и что-то увлеченно мастерил. Заглянув ему через плечо, я сразу узнал прищепочный самострел для стрельбы спичками – мы его проходили на третьем, кажется, курсе. Да, интересная вещь.

– Ну что, сыгранём в хоккей? – предложил я Серёге, тем самым сразу беря быка за рога.

Настольная игра, новенькая и сверкающая, стояла поблизости, на табурете. Металлические плоские хоккеисты, красные и синие, посматривали на меня с голубого поля, и взгляды их показались мне тревожными – они как будто что-то чувствовали.

– В хоккей? – Серёга задумался. – Да что-то не хочется.

Он помолчал, как будто и сам удивлённый своим ответом. Игру Серёге купили совсем недавно, недели ещё не прошло. Да советский пацан в здравом уме отходить от неё не должен, он будет играть даже сам с собой днями напролёт, ещё и по ночам будет втихаря подниматься. А Серёга вот не хочет. Так и работает эта мерзкая КВА – уверенно и неотвратимо. Метафорический бык, которого я только что потрогал за рога, не то чтобы бодался, но посматривал на меня с очевидной неприязнью.

Ну, неотвратимо – это если никак не противодействовать. А мы с Фёдором для того сюда и прибыли, чтобы неотвратимость эту того, отменить. Поэтому я и натянул на себя облик не чей-то, а именно мальчишки-школьника.

Да, да: космические бессовестные человечки решили наложить загребущие свои зеленые лапки на настольный хоккей, игру советского детства.

– Давай, давай, какое может быть «не хочу». – Я уже тащил прямоугольную конструкцию на стол, попутно вызывая в Серёгиной голове воспоминания о том, как ловко он вколачивал шайбы вот в эти вот пластмассовые ворота. – Хоккей сам в себя не поиграет.

Моему малолетнему товарищу ничего не оставалось кроме как убрать со стола лишнее и занять позицию, зажав пальцами хоккейные крутилки. Я произвёл вброс шайбы в центр площадки, и игра вскипела.

В академии темпоральной разведки и контрразведки игру настольный хоккей мы, конечно, проходили, изучали – на четвёртом курсе, когда уже стало известно, кого куда, в какую эпоху распределяют. Мы даже изучали теоретическую часть: изобрёл игру какой-то канадец (что и неудивительно, правда?), в Союзе она появилась ещё в тридцатых, существовало несколько моделей, ну и так далее. Так что теперь в нашей с Серёгой игре главным для меня было не переусердствовать. Но Серёга оказался хорошим игроком, и для того, чтобы счёт на боковом табло закончился на отметке десять-восемь в его пользу, мне даже не пришлось сильно поддаваться.

– Ещё матч? – предложил мой разгорячённый и довольный соперник.

Вот это было правильно, а то придумал: не хочу, не буду. Показатель на шкале опасности в поле моего виртуального зрения, что до этого болтался в тревожном розовом, переместился в приятный и спокойный салатовый. И это тоже было неплохо.

– Давай, но позже, – показывать плохой пример и отказываться от хоккея было бы с моей стороны стратегически неправильно, но играть было больше некогда. Главной моей задачей оставалось отыскать пресловутое КВА: вместилище архетипа, в данной случае – хоккея.

Оно, вместилище, должно располагаться в радиусе пяти метров от самого предмета, так что КВА почти наверняка располагалось где-то в доме, а скорее всего – здесь, в комнате. Обычно оно маскировалось под какую-то вещицу, чаще всего как-то тематически связанную с предметом или явлением, которые пытаются умыкнуть. Например, когда покушались на песню про зайцев из фильма «Бриллиантовая рука», КВА-вместилищем оказался игрушечный резиновый зайчонок.