Наследник пепла. Книга V (СИ). Страница 15

Сейчас мне больше было интересно то, что происходило с другими пятёрками. Я изучал своих соперников. Но, кроме всего прочего, кроме сил и умений курсантов, в дело подготовки боевых групп вмешалась и политическая составляющая.

В связи с тем, что уже две недели ничего не было слышно об отце Зорич и о дяде Голицына, их обоих можно сказать изгнали из пятёрок — не желая с ними иметь никакого дела. Ну вот, вдруг выяснится сейчас, что они дети изменников Родины. И что тогда? Тогда вся пятёрка срежется сразу на старте.

Но показательней всего была именно ситуация с Радмилой. Её место в пятёрке заняла никто иная, как Снежана Морозова. Именно она встала на место Радмилы. Более того, из всех девчонок, собранных в пятёрке, она оказалась самой сильной и принялась тренировать остальных. За что девчонки из группы были ей невероятно благодарны.

Соответственно, в какой-то момент из шестидесяти боевых магов сложились одиннадцать боевых пятёрок, и ещё пять человек оказались вроде как не у дел. Из них сложили пятёрку, которая по всем своим параметрам должна была стать слабейшей.

И именно в этой пятёрке оказались и Голицын, и Радмила. Но они до сих пор не разговаривали друг с другом и даже не смотрели друг на друга. Поэтому, как они будут взаимодействовать, я вообще не понимал.

Что касается собственной группы, меня больше интересовало, как мы будем противостоять против классических пятёрок — со стихийниками, и сильными боевыми магами.

В какой-то момент я понял, что наша пятёрка, по сути, состоит из сильно разноплановых магов. У меня была магия огня, причём, от двух линий крови сразу. Мирослава — рунистка, которая могла усилить каждого, но не могла считаться полноценной боевой единицей.

Дальше и вовсе начались танцы с бубнами. Тагай — менталист, который не особо мог показать свою ментальную сущность, а в своей второй магической направленности был следопытом, то есть фактически только видел следы магии. В принципе, я понимал, как можно его использовать, но не как боевую единицу.

Итого, уже минус двое из пятёрки.

Костя. Но Костя мог хорошо дать в жбан. Этого у него не отнять. А вот с магической специализацией тоже были некоторые проблемы.

«Ну что, — думал я, — в крайнем случае он влюбит в кого-нибудь противника по-быстрому. Скажем так, это пол единицы».

И оставался Артём Муратов.

Тут мне стало даже немного грустно. Конечно, здорово, что он мог законспектировать толстый том за одну ночь, но что он мог сделать в боевых условиях? Выпустить его с этим толстым томом, чтобы он дал им кому-нибудь по тыкве? Я усмехнулся, но достаточно грустно.

Итак, наши шансы на успех, казались мне не очень-то и серьёзными. Но потом я вдруг подумал, не просто же так Муратов пришёл на боевой факультет?

Нам нужно было с ним обстоятельно поговорить. С другой стороны, всё то, что я перечислил в своём уме, можно было компенсировать рунными цепочками Мирославы.

Защиту и даже физическую атаку можно было поставить на очень высокий уровень, недоступный практически никому из курсантов.

Единственная проблема заключалась вот в чём: рунные цепочки — это длинная последовательность различных рун. Их нанесение занимает много времени. И, во-первых, Мира не успеет наложить их непосредственно перед боем.

А, во-вторых, она ещё и выложится при этом полностью, сама будет с нулевым резервом, что уже минус. И это при том условии, что её саму не заставят выходить на поле боя.

И вот всё это вместе доставило мне несколько часов упорных размышлений.

Однако я решил, что для того, чтобы принимать все решения, нужно посоветоваться с самой группой и выработать тактику и стратегию уже всем вместе.

Турнир для каждой из пятёрок должен был состоять максимум из четырёх боёв. То есть, на День Урожая предполагался турнир новичков, где двенадцать пятёрок сначала разбивались на шесть пар в произвольном порядке друг с другом.

По итогу выбывали четыре самые худшие команды, набравшие меньше всего очков. Оставшиеся восемь начинали сражаться между собой по турнирной системе.

Конечно, всё это было упрощённо. При должном уровне надо было бы устраивать несколько боёв, чтобы сразиться с каждой группой. Но День Урожая — это был праздник, а не турнир боевых магов. Но даже в таком турнире нужно было не ударить в грязь лицом.

И достойное выступление на турнире предполагало, что Мирослава будет накладывать на нас рунные цепочки сразу с базовыми и отдельными улучшениями для каждого.

И когда я всех собрал и озвучил свой план, девушка немного побледнела и сказала:

— Для того, чтобы эффективно усилить вас всех четверых, плюс чтобы мне ещё хватило на саму себя, мне потребуется артефакт накопления энергии, потому что собственного источника у меня никак не хватит.

— Угу, — кивнул я, думая, к кому обратиться по этому поводу.

— Просто максимум, на что я буду способна, это зарядить вас на первый бой. А вот дальше мне придётся уже заряжаться от чего-то. Поэтому подобный артефакт — это буквально необходимость, без которой наши шансы становятся достаточно призрачными. Кроме того, наложение рунных цепочек на каждого — процесс довольно длительный.

Девушка покачала головой.

— Я вообще не уверена, что успею это сделать между боями, — продолжила Мирослава. — Я ещё не настолько опытный рунист, чтобы запросто усиливать и защиту, и атаку, и улучшать отдельные характеристики. Это нужен достаточный опыт, возможно, ни одного, а десяти-пятнадцати турниров.

— Понимаю, — кивнул я. — Но, Мирослава, не беспокойся, ты в любом случае нам поможешь. Тут самое главное, как я понимаю, упирается во время. Что я могу на это сказать? Я попробую уточнить по поводу существующих правил у Вяземского и Собакина. Есть ли возможность накладывать эти самые рунные цепочки до выхода на поле? Причём я обосную, что это именно из-за того, что процесс этот долгий и на него тратится значительное время.

Тут я вспомнил свой каторжанский быт.

— Просто если мы имитируем в своём турнире нападение на Стену, то, например, ту или иную пятёрку перед выходом на дежурство усиливают, и это делают накануне. То есть, если надо, обмазываются жиром, заряжают артефакты, накладывают те же самые руны. Я постараюсь найти такие доводы, которые убедят наших преподавателей, что это необходимо.

— Вить, — Мирослава посмотрела мне в глаза. — Спасибо тебе огромное.

— Ну, спасибо не спасибо, — проговорил я. — Полагаю, что за это тоже придётся заплатить свою цену.

— В смысле? — не поняла девушка.

— Ну, я более чем уверен, — сказал я, — что разрешение на предварительную подготовку мне дадут, но при этом, скорее всего, прикажут выводить тебя на поле боя наравне со всеми. Поэтому нам, кроме атаки и защиты самих себя, придётся всем вместе защищать ещё и тебя.

— Ребят, учтите, — я перешёл к остальным. — Тагай, — сказал я, посмотрев тому в глаза. — Поскольку у нас из ярко выраженных стихийников я один, тебе придётся, скажем так, меня усилить, но с неожиданной стороны. Поскольку ты следопыт, ты можешь следить за всем тем, что происходит на поле боя. Что готовят противники, чего они хотят добиться, какие у них есть слабости. В общем, всё-всё-всё. Скорее всего, мы попробуем накинуть на тебя какой-нибудь отвлекающий флёр и заслать поближе к стану врага.

— Я, кстати, о чём-то таком думал, — ответил Тагай. — Уверен, что это будет выигрышная тактика. Тем более, — он мне кивнул. И уже мысленно добавил: «Они наверняка будут слишком громко думать о своей тактике».

Вот это я с ним был полностью согласен. Считать тактику и ударить в самое слабое место.

— В то же время, — сказал я, — полагаю, наша основная тактика будет строиться от обороны. То есть нам нужно, в отсутствие активных боевых единиц, выматывать противника настолько, чтобы он не мог ничего предпринять. Уставал, и после этого уже его, собственно говоря, добивать тем, чем мы можем.

— Костя! — он посмотрел на меня и слабо улыбнулся. — Ну, ты, брат, силён. У тебя этого не отнять. Ты будешь щитом. На какое-то время тебя должно хватить. Ты и так отлично держишь удар, практически не чувствуешь боли. А при рунном усилении, полагаю, что в теории из тебя вообще можно сделать какого-нибудь несокрушимого героя, как в богатырских легендах.