Поцелуй с подвохом для дракона (СИ). Страница 39

Вчера ему приснилась мать и демонов камень. Странное совпадение, ведь он и сам вспоминал о нем несколько дней назад. Его теория была куда прозаичнее: если камень что-то и делал, то, вероятно, считывал ауру. То, что мать сочла за обозначение друзей и врагов, — всего лишь разная реакция на врожденный дар и стихии.

Эйдан быстро выбросил всю эту чушь из головы, но сама идея достать камень показалась ему не такой плохой. Отец точно узнает цепочку. Это не разговор, не скандал, не выяснение отношений. Цепочка на шее Амелии — это позиция Эйдана. Его ультиматум.

Пусть все они знают, что он приведет невесту в дом своей матери, настоящей хозяйки.

В последние дни Амелия казалась ему такой замученной. У нее почти не оставалось сил, а трудилась она порой за двоих. Магистр Рейси не вел занятий у второго курса лично, но его свободное время не всегда совпадало с расписанием у Амелии. Иногда ей приходилось слоняться без дела днем и работать с ним вечером.

Эйдан следил за ними и все пытался понять, что Рейси в ней нашел. Раньше он никогда не брал себе учениц.

Так или иначе, Эйдан решил взять ее с собой, раз уж направлялся в город. Может, свежего воздуха там меньше, зато впечатлений Амелия получит гораздо больше.

В последнем он убедился в хрустальной лавке. Да, впечатления не заставляли себя ждать.

Эйдан мысленно выругался. Не стоило подвергать девчонку опасности, но кто же знал? Он-то считал, что все происходящее в академии было возней ревнивых адепток. Неужели ошибся так сильно?

Покидая академию, они не скрывались. Кто угодно мог выяснить, куда направлялись экипажи и кто в них сел. Прогулки не были секретом — скорее, очередным поводом для зависти у тех, кого не отпустили.

Чем ближе Осенний бал, тем больше странностей. Сначала та сгоревшая усадьба и ловушка, теперь… снова ловушка, хоть и другого вида.

Эйдан покачал головой. Бред. Это несравнимые вещи. Там были демоны. А здесь смердело проделками его семейки. Мачеха не побрезговала бы и наемниками. Но чего она добивалась? Позора? Или это было лишь предупреждение, поэтому сбежать удалось так легко?

Эйдан не верил, что кто-то попытался бы его убить. Если отец просто лишит его наследства, все пройдет куда тише и приличнее. Убийство, пусть и не раскрытое, бросит слишком серьезную тень на мачеху и ее сыночка, ведь мотив будет очевиден для всех.

Нужно быть осторожнее. Еще полтора месяца, потом все решится. Так или иначе.

Эйдан отвел Амелию в гостиницу, приказав запереться, подпереть чем-нибудь дверь и не открывать никому до его возвращения. Он не хотел пугать ее, но по-другому не вышло. Даже собственный тон звучал слишком сурово. Командно. Как и всегда в подобных ситуациях. Эйдан хорошо умел отстраняться от всего лишнего и заниматься делом. Поэтому его и выбрали, поставив во главе группы.

Но Амелия в ней не была. В ее широко распахнутых желтых глазах стояли слезы, и Эйдан легко заметил, как старательно она пыталась не допустить, чтобы они потекли по щекам. Страх и истерики ей не по статусу. Их нельзя показывать открыто.

Такой же была его мать.

Он протянул руку и провел двумя пальцами по цепочке у Амелии на шее. Конечно, камень не показывал ему ничего. Ерунда, Эйдан всегда это знал.

До вечера он просидел в полицейском департаменте. Попытка нападения не слишком его заботила — основную часть времени Эйдан пытался добиться разрешения на магическую охрану старой лавки. Куда более сильные заклинания, способные причинить вред взломщикам, запрещалось использовать по желанию. Исключения делали для банков. Для складов с самыми ценными материалами. Но что ценного в семь лет как заброшенной хрустальной лавке?

С трудом сошлись на разрешении в полгода. За деньги, разумеется. На больший срок у Эйдана просто не хватило средств. Он не имел доступа к отцовским счетам, но не говорить же этого вслух. Пришлось сделать вид, что он намерен за полгода решить, сносить ли домик.

Еще час ушел на то, чтобы найти экипаж. Эйдан не хотел рисковать и возвращаться завтра со всеми, ведь от них ожидали именно этого. Даже если он был уверен, что никто не побеспокоит его и Амелию в ближайшие дни еще раз.

К его возвращению Амелия была собрана в дорогу. Он забыл предупредить ее перед уходом, но девчонка обо всем догадалась сама. Ни жалоб, ни возражений, ни громкого сожаления об испорченных выходных. Всего того, что он готов был услышать от любой избалованной девицы.

Но Амелия не была любой.

 До самой академии ехали молча. Амелия ничего не говорила, а Эйдану что-то мешало нарушить тишину. Девчонка то и дело хмурилась. Смотрела в окно, но взгляд будто не цеплялся за виды. Просто скользил по деревьям, которые она не замечала.

Потом вдруг взглянула на него, и Эйдан заметил ее виноватое выражение.

Заметил — и осознал свою ошибку. Резко, словно ударили по голове. Неужели он и в самом деле повел себя неверно, чем-то дал ей повод винить себя в неудавшихся выходных?

Вот это новость. Но, размышляя, он понимал, что так и было. Что видела Амелия? Они поехали, чтобы подготовить ее к балу, достать украшение для нее, а на них напали. Если бы не она и ее нужда в защите, не было бы ни соглашения, ни бала, ни поездки…

Подготовить ее.

Эйдан только сейчас осознал, как часто она повторяла эти слова, а он пропускал мимо ушей. Она ведь в самом деле считала, что смысл только в этом.

Что считал Эйдан? Он не знал, что и думать.

Он собирался выполнить условия отца, получить наследство, защитить сестру… Но все это оставалось где-то на краю сознания, когда все остальное пространство занимала Амелия. И тогда Эйдан боялся будущего. Он слишком не любил неизвестность.

С трудом дождавшись, когда экипаж остановится у ворот академии, он спрыгнул на землю, а потом подхватил Амелию, едва та успела выбраться, и закружил.

Миг удивления — и она весело засмеялась. Этого он и добивался. Чтобы она прямо сейчас перестала думать. Забыла обо всем. Эйдан пообещал бы держать ее на руках вечно, но был ли он вправе приносить ей такую клятву? Она противоречила бы другой, которую он дал много лет назад.

Академия мирно спала.

Лестница вела все выше, но на каждой площадке Эйдан ловил Амелию в объятия, чтобы снова поцеловать.

— Нас сейчас кто-нибудь увидит, — будто смущалась она.

— Ну и что? Мне наплевать.

— А мне нет. Я не хочу переигрывать, через два месяца будет сложно объяснить…

— Я не играю с тобой, — шепнул он ей в губы и снова припал к ним своими.

Амелия уперлась руками в его грудь, и Эйдан позволил ей оттолкнуть его. Немного. Всего на один шаг.

Ее рассерженное удивление только распаляло его.

— Я дойду дальше без тебя, — заявила она. — На расстоянии. А ты подожди минутку! Даже попыталась.

— Постой, — засмеялся Эйдан. — Все, я больше не буду!

— Почему я не верю? — забавно прищурилась она.

— Честное слово! Я только проверю, хорошо ли застегнул цепочку.

И не дожидаясь ответа Амелии, Эйдан дернул ее за руку, снова притягивая к себе. Обхватил за спину, не давая сбежать, и склонился, проходясь поцелуями по ее шее. Затем ниже, в воротник блузки, к ключице.

Ничуть не солгал. Он двигался по коже вдоль цепочки, будто и впрямь проверял каждый ее сантиметр. Амелия вцепилась в его плечи, тонкие пальчики сжали их с удивительной для такого хрупкого тела силой.