Это любовь (СИ). Страница 37

– Я люблю тебя. Это то, о чем я могу судить с уверенностью. А Савва… Это что-то другое. У меня нет этому определения. Наверное, это просто чувство собственничества. Да? – спросила Альбина у мужа. И Мудрый соврал:

– Конечно.

– Как думаешь, что теперь будет?

– Думаю, он начнет с ней встречаться. И нам нужно быть к этому готовыми.

Аля моргнула. Наверное, она все же ждала, что правда не будет такой жестокой.

– Знаешь что? – прошептала она.

– Что? – сощурился Аркаша.

– Хорошо, что ты никогда не гулял… Боюсь, если бы на месте Саввы очутился ты, я бы никогда этого не пережила. Никогда, – она метнулась от окна к кровати и нависла над мужем. – Никогда, никогда, никогда… – повторяла между жаркими страстными поцелуями.

– Так чего вы все-таки поругались, скажешь?

– Мы не ругались. Он сам себе что-то придумал, а я просто развеяла его заблуждения.

– Насчет чего?

– Насчет того, что мы без него не трахаемся.

Аля поцеловала мужа в колючий подбородок, спустилась по шее к груди. Провела языком вниз, огладила бедра. Мудрый машинально зарылся ладонями в волосы жены, притягивая Альбину еще сильнее.

– А мы трахаемся?

– Практически нет. Но Савве об этом знать необязательно. Не то он решит, что мы старые… М-м-м… И скучные.

– Значит, ты хотела, чтобы он ревновал? – оскалился Мудрый, наматывая ее волосы на кулак и заставляя тем самым поднять глаза.

– Нет, – задрожала Альбина. – Я не хотела, чтобы он подумал, будто это что-то значит, понимаешь? Потому что ты всегда будешь на первом месте. Для меня… Всегда ты.

Мудрый не без облегчения выдохнул, притягивая Альбину к себе за шею. Вгрызся в ее кожу, прикусил, будто жеребец кобылу, попутно ныряя рукой между ног. До той стрельбы он не мог нарадоваться, что у них с годами ничего не погасло. А сейчас вот думал, что будь у них по-другому, это все бы давалось легче.

– Мокрая какая…

– Для тебя.

Пытаться, когда каждый раз мог закончиться обломом – просто иезуитская пытка, на которую он, впрочем, добровольно себя обрек. На удивление лишь присутствие в их постели третьего притупляло страх перед неудачей. Мудрый мог сосредоточиться на собственных ощущениях, уверенный, что Альбине будет один хрен хорошо. Если не с ним, то с молодым Гросом. Парадокс, но Аркаша гораздо чаще доходил до финала, когда Алю приходилось делить. Просто потому что страх неудачи и ее неудовольствия не висел над ним дамокловым мечом. Когда Савва трахал его жену, ревность была далеко не главным чувством, которое испытывал Аркаша. Это было просто красиво. И порочно. И… больно. И сладко. Но в любой случае это было освобождением. Единственным вариантом для него разрядиться без стимуляции простаты, на которую, да, он согласился под давлением Альбины.

Их губы слились в жарком поцелуе. Ревность гнала Альку вперед, делала ее всегда плавные движения резкими. Под таким напором жены Аркаша чувствовал себя хуже некуда. Ему хотелось поставить ту раком и оттрахать до звезд перед глазами, но все отравлял страх, что ни черта у него не получится. Альбина сама на него взобралась. Опустилась рывком. Он провалился в тесный жар. Дернулся…

– М-м-м…

Рывок, рывок… Шлепок. Визг.

– Да-а-а…

Но нет. Пот катился по Алькиным вискам, грудь и живот покрылись хрустальными каплями влаги. Ляжки тряслись от усилия, а она никак не могла кончить. Аркаша чувствовал, что начинает слабеть.

– Вверх давай…

Аля с хныканьем перебралась выше, зависая истерзанной промежностью над его ртом. Мудрый обхватил губами камушек клитора и вставил в нее сразу четыре пальца.

– Надо было тебя в два ствола все же попробовать…

– Мр-р-р, – зарычала Альбина.

– Хотела бы? Конечно, хотела. И чего мы упустили такой шанс, м-м-м?

Наконец, накатил оргазм. Альбина захныкала, сползая вправо. Ее трясло, словно в момент эпилептического припадка. Тело будто свинцом налилось. А голова, наоборот, стала легкой-легкой.

– Потому… что… вы предпочитали… не участвовать, а смотреть. И ты… И он.

Аркаша не сразу понял, о чем Аля говорит. Потому усмехнулся:

– Что поделать – это реально заводит. Но если мальчик поведет себя правильно, можно попробовать что-то новенькое, как думаешь?

Она думала, что от одной мысли об этом голова идет кругом. А еще…

– Не думаю, что я смогу так открыться после всего, что он сделал.

– Относись к этому проще. Мы преследуем свои цели. Савва может делать то же самое.

– Он просил, чтобы я от тебя ушла, – прошептала Альбина, боясь, что это заявление все испортит.

– Это и стало причиной ссоры? – напряженно сощурился Аркаша.

– Да. Савва обиделся, что я выбрала не его. Хотя я изначально дала понять, что никакого выбора тут нет, и никогда не было.

– Ну, что ж. Теперь он в этом убедится.

– Аркаш…

– Он будет просить прощения и пытаться вернуться…

Мудрый притянул жену к себе. Провел ладонями по вновь напрягшимся плечам. Альбина слишком хорошо его знала, чтобы не понять, что за этим наверняка последует то, что ей не понравится.

– И? – выдохнула она.

– И мы, конечно, обязательно с ним помиримся. Но для этого ему придется постараться.

– Ну зачем, Аркаш? Опять им играть…

– Чтобы он проникся на будущее. Чтобы до конца осознал, кто здесь главный. И принял уже, наконец, ситуацию такой, как она есть.

– А если он не примет?

– И переметнется на сторону убийцы матери? Я тебя умоляю. Он же не дурак.

– Почему сразу на сторону убийцы? Он может выбрать свою собственную сторону. Найти нормальную девочку, завести семью…

– В бизнесе у нас нет разногласий. Савве нравится, что я делаю. А по поводу девочек, Альбин, мы уже говорили. Тебе нужно постараться, чтобы этого не случилось. Уж что ты умеешь, так это запасть мужику в душу.

– А если он не попросит прощения? – вскинула брови Альбина, гася очередную волну дрожи. Если Аркашу послушать, так это очень легко – принять измену, как будто ты не видел ее своими глазами. Но она видела. И не была к этому готова. Совершенно ведь не была.

– Значит, я просчитался. И он затеял какую-то свою игру. В любом случае мы узнаем об этом очень и очень скоро.

Альбина кивнула. Потянулась к ночнику и выключила освещение. Утро вечера мудренее – гласила народная мудрость. И прямо сейчас, когда ее мысли гудящими роями носились туда-сюда в голове, спорить с этим совсем не хотелось. Альбина прикрыла веки, размышляя о том, какой крутой разворот сделала ее жизнь этим летом! Почему вместо того, чтобы насладиться объятьями мужа, она вспоминает Савву с той сопливой девчонкой? Она же не верила Мудрому… Какой бы ни была заманчивой эта мысль, она реально не верила, что их тройственный союз продержится хоть сколь-нибудь долго.

Глава 25

Савва пригладил манжеты рубашки, в последний раз заглянул в зеркало и криво улыбнулся.

– Готов? – Ника наклонила голову, с восторгом изучая его отражение.

– Всегда, – бросил он, застегивая запонку.

Ложь. Он ненавидел это. Каждая встреча с Зарубиным стоила ему невероятных усилий. Улыбаться этому мудаку, поддерживать с ним беззаботную беседу, разыгрывая из себя по уши влюбленного в его дочь идиота, было не так-то просто. В такие моменты Савва особенно восхищался Мудрым, который, кажется, играл всегда. Как он умудрялся вертеть людьми, как ему вздумается, никогда не давая понять, что творится в его голове на самом деле?

Савва этому только учился. И сейчас, шаг за шагом приближаясь к Зарубину, он как никогда понимал цену ошибки. Потому что если он сорвется, если хоть на секунду покажет себя настоящего, его просто выбросят из игры. И это в лучшем случае. И Зарубин выбросит. И Абрамов. Почему-то Савва был уверен, что со стороны Аркаши это тоже какая-то проверка. Очередная, ага. Окей.

– Сразу предупреждаю, что застрелюсь, если вы опять начнете обсуждать дела.

– Что еще обсуждать?

– На благотворительном мероприятии? Шутишь? – округлила глаза Ника.