Академия: Прощение и согласие (ЛП). Страница 72

Разве он не понимал? Разве не знал, что я не говорю такое, потому что я не хочу, чтобы он ненавидел меня? Я хотела доверять ему. Я хотела доверять им всем. Я старалась так усердно, но я не понимала своего места среди них. Это всё усложняло.

Годами я знала всё, чего от меня ожидали. Я знала, кем мне нужно было быть. Сэнг Соренсон, девочка с умирающей матерью, которая должна была оставаться дома в своей комнате. К этим ограничениям я привыкла. Я заботилась о себе. С ними я не знала, кем мне нужно было быть. Роль, от которой меня освободили, и впихнули во что-то совершенно новое.

Дело было не только в них. Был пустой дом, к которому я всё ещё привязана. Здесь всё, что было в моей старой жизни. Оказалось, что у меня − мачеха, и я узнала об этом, только когда она попала в больницу. Моя сестра в депрессии и потеряна как и я. Я расстраивала её тем, что не звоню нашему отцу, хотя я должна была.

Отец не перезвонил мне. Он бросил нас.

Я рыдала, открыв рот с молчаливыми криками, которые я выдыхала с болью. Я так привыкла проглатывать свою боль, когда плакала, расстроенная из-за родителей. Я всегда тихо плакала, так чтобы они не услышали, не пришли и не наказали меня. Теперь, когда я хотела кричать и могла, мой речевой аппарат отказывался работать. Он забыл, как громко кричать.

Я плакала тихо, болезненно, чувствуя давление в груди, было тяжелее ещё и из-за мокрой грязной рубашки и призрачного зуда кусочков опилок в горле.

Печаль была тем, в чем я нуждалась, и и в то же время не могла понять. Я скучала по ним. Я хотела быть с ними. Я хотела извиниться перед Нортом. Я не понимала своих чувств, и я не хотела, чтобы они видели меня такой. Я разваливалась на части.

В моей голове понеслись все ужасные события. Моя мать не была мне матерью. Мой отец оставил нас и ушёл в другую семью. Моя настоящая мать была мертва. Моя сестра, сводная сестра, не любила меня. Все, кто у меня остался − мои друзья, люди, которые едва знали меня, и я испортила с ними отношения. Я не знала, что я делаю. Я зависела от них очень сильно, честно говоря. Я боялась до смерти, что однажды они исчезнут и я по-настоящему останусь одна.

Когда они впервые появились, я думала, что они всё, что мне нужно. Теперь они − всё что у меня осталось и в ком я нуждалась. Их указания. Их внимание. Их твердая верность. Даже когда они не должны были, даже когда я противилась, они покоряли каждую часть моей жизни и давали то, что мне нужно было. Они всегда были рядом, как и обещали.

Я это заслужила? Кто я для них? Я игнорировала их команды время от времени. Я отказалась им доверять. Я не хотела, но так получалось, не думая, я заботилась обо всём, что мне нужно было. Это тяжело бросить.

Я пыталась или думала, что пытаюсь, но я только притворялась. Почему я так боялась поступать так, как они хотят? Как они могли это делать так легко?

Но и они мне тоже не доверяли. Норт нет. А другие?

Когда я почувствовала, что мои лёгкие на пределе и я упаду в обморок от слишком сильных криков, я повернулась на бок. Поджала колени к груди, свернувшись калачиком на полу. Прохладный воздух, шедший от вентилятора над головой, охлаждал мои щеки, слезы на глазах. Я шмыгнула носом и глубоко вздохнула. Дыхание замедлилось. Я уставилась на стену в забвении.

Я не знала, как долго была в отключке. Я думала, что меня кто-то прервет, поэтому использовала всё возможное время, что мне осталось чтобы накопить энергию. Я злилась как и раньше. Я отлично знала себя. Я наговорила того, что я не имела ввиду. Хороший плач и сладкое отчаяние — всё, что мне нужно было для восстановления. Я приму ванну, скользну в постель и погружусь в сон, если смогу. Если я так сделаю, мне будет лучше, когда я проснусь. Это работает. Плач, сон, хорошее самочувствие утром. Я снова столкнусь с Нортом. Я извинюсь. Только не прямо сейчас.

Я села на колени и снова уставилась в стену, как будто на ней было всё, что у меня внутри. Моя спальня с этого положения выглядела по-другому. Кровать была заправлена, скорее всего, Котой утром. В книжном шкафу, сделанном Сайласом и Нортом, лежали книги, купленные другими для меня, но сейчас у меня не было времени для них. Наверху был магнитофон и диск с моими любимыми композиторами, который Виктор поставил. Также были солнцезащитные очки, которые оставил Габриэль, нарукавник, который Сайлас дал мне, чтобы я носила его на футбольные игры. На полке стоял дезодорант Натана, а рядом голубая резинка для волос — Люка.

По привычке, я подумала о бюстгальтере, а точнее о телефоне, с желанием взглянуть на фото, которые я сделала до этого.

Я застонала, чувствуя себя глупо, ожидая что он там. Мой телефон ушёл навсегда в кучу опилок, розовый чехол тоже.

Я наступила ногой на ковер, медленно поднимаясь. Мое тело хотела хлопнуться обратно на пол. Мне нужно было время. Я сопротивлялась. Я разваливалась. Я это сделала.

Я вытянула чистый топ, нижнее белье и шорты из маленького гардероба на чердаке. Я осторожно несла их между пальцами, чтобы опилки не попали на них. Я пересекла спальню, открыв дверь.

Я почти споткнулась о Коту, сидящего на полу, прислоненного к стене прямо снаружи комнаты.

Я ахнула от удивления, ненадолго остановившись. Моя одежда упала на пол к его ногам.

Я должна была знать.

Кота встал и сгреб одежду с пола.

− Ты в порядке? − спросил он мягким голосом.

Я не могла смотреть ему в глаза. Вместо этого я сконцентрировалась на его груди, боясь, что он увидит слезы на моих глазах. Я кивнула, рот как будто заклеен.

− Тебе что-нибудь нужно?

Я покачала головой, заметив зелёную рубашку, такого цвета, как и его глаза.

Он протянул мне одежду.

Я сглотнула. Болело очень сильно. Я не должна быть так холодна к нему. Мне нужно остановиться, прежде чем будет слишком поздно и они уйдут.

Я разлепила губы.

− Я приму ванну, − сказала я, − и позлюсь ещё немного.

Я сделала шаг назад, дав ему больше пространства.

− Ты хочешь продолжать у меня в спальне?

Это было самое лучшее, что я могла ему предложить в качестве перемирия.

Он выдохнул, я и не заметила, что он его задержал.

− Да.

Я мельком взглянула на его спину, когда он проскользнул в комнату, заметив взъерошенные волосы на голове. Для всегда спокойного и собранного Коты это было так странно.

Я отвернулась от него, вдыхая запах пряностей. Я помчалась в ванну, боясь, что я поддамся желанию посидеть у него на коленях. Если бы я так сделала, то заплакала бы снова и выглядела бы глупо. Я чувствовала, что натворила достаточно для них для одного дня.

Я закрыла дверь ванной. Начала набирать чуть теплую воду. Когда скользнула в ванну, поняла, что вертолет, который я игнорировала, наконец-то исчез из нашей местности.

Или, может быть, это был мотоцикл.

34

.

СТРАХ КОТЫ

Коты в спальне не было, когда я вошла. Его ботинки были задвинуты в угол, носки лежали сверху. Я бы заподозрила, что он внизу, но увидела полуоткрытую дверь на чердак. Внутри горел свет.

Я подползла к двери чердака, открыла дверь и заглянула. Ноги Коты свисали с края кресла-мешка на другом конце.

Я заползла вперёд, закрыв дверь чердака за собой. Ковер под ногами был чистый и мягкий.

− Кота? − позвала я приближаясь.

Он склонился на кресле, упёршись локтями в колени.

− Ты знаешь, я не был здесь с тех пор, как они переделали это место. −В уголке рта заиграла улыбка. − Я думал, когда твои родители уйдут, ты не будешь использовать это место снова. У тебя нет причины прятаться.

− Мне здесь нравится, − ответила я тихо, не зная, как вести себя с ним. Я была так зла до этого, что чувствовала себя не на своем месте. Я была смущена тем, что он видел, как я вышла из себя с Нортом.

Он протянул руку мне, чтобы я пододвинулась к нему. Мне нужно было найти удобное положение, чтобы чувствовать себя полегче, но Кота ждал меня.

Я заползла. Он обнял меня за талию, затем посадил меня рядом с собой, положив ноги так, что они были на его ногах, так что я была на половину на его коленях. Он обхватил рукой мою спину. А ладонь положил на колено.