Академия: Прощение и согласие (ЛП). Страница 36

— Их нет сейчас с нами. Ваших отцов, я имею ввиду…

Он покачал головой.

— Нет. Ну мой отец показывается иногда.

— Где отец Коты? Что случилось с ним?

Натан нахмурился.

— Ему следовало, вероятно, рассказать тебе эту историю. Но его отца нет больше здесь. Это важная часть.

Он махнул рукой.

— В любом случае, что я хочу сказать, Кота и я прошли через многое. У всех такое было, но я думаю, что это было между нами, по-разному. Когда Академия взяла нас, мы и не думали, что времена, когда мы соперничали по несущественным причинам, как игрушки, одежды и другое, это было имитация наших отцов. Работа в Академии, которую мы выполняли, чтобы добиться успеха, включала и работу с завистью.

— Ты завидовал ему?

Он усмехнулся немного.

— Ты шутишь? Кота — умный. Всё, что ему только нужно сделать — это взглянуть в книгу, и он всё знает. Он действует во много раз умнее, чем я. Он привык говорить мне, что делать. Не так как раньше, сейчас он тактичнее. Я имею ввиду, что когда он отдавал приказы, то говорил так, будто я тупой, из-за того, что не мог читать его мысли и делать, как он хотел без того, чтобы он говорил мне. Потом появилась Эрика. Его мама была рядом чаще, чем моя. Когда моя мама ушла и мой отец…

Тяжёлый вздох вылетел из моего рта. Я не думала о матери Натана, потому что он никогда не говорил о ней. Внутри себя я думала, что, возможно, она умерла или что-то ещё.

— Она ещё жива? Где…

Натан вздохнул, закрыв глаза и покачал головой.

— Она ушла, Сэнг. Она не вернётся. Я говорил себе всё время, что однажды она вернётся, но это ложь.

Он снова открыл глаза и пристально посмотрел на моё лицо.

— Но я завидовал тому, что его мама осталась, а моя — нет. Это была не его вина, но какое-то время я винил себя. Я думал, что если бы я был умнее и идеальнее, как Кота, то, возможно, она бы осталась.

Я закусила нижнюю губу, придержав вопросы, готовые сорваться с моих губ. Я не могла спросить.

Когда мистер Блэкборн привез нас в Академию, они потребовали, чтобы мы поделились всем. Не только делами, но всем, что мы чувствовали друг к другу и скрывали. Я рассказал Коте о том, что завидовал ему из-за матери.

Я сжала консоль между нами, прислонившись к ней, глазами приклеевшись к его лицу.

— Что случилось?

Намек на улыбку появился в уголке его рта.

— Ты знаешь, что он сказал? Он рассказал, что у его мамы была привычка сравнивать его со мной. «Ты должен быть мягче с сестрой. Натан мил с ней. Ты должен делать как он.» Или она говорила: «Натан такой джентльмен. Ты должен учиться у него.» Кота тоже завидовал, потому что думал, что его матери я нравлюсь больше, чем он.

— Это заставило чувствовать тебя лучше? Знание, что он завидует тоже?

— Нет, — сказал он. — Только стало хуже.

— Как?

Он вздохнул, откинулся и посмотрел на лобовое стекло.

— Мы всё ещё были злы. Нам сказали, что нужно было сказать. Да, было хорошо выговориться, но мы всё ещё были злы на всё. Но у Академии был ответ и на это тоже. Когда нам было по двенадцать, мы должны были поехать в учебный лагерь. Там нам показали, что некоторые вещи не особо важны. В Академии не было места для людей, жаждущих денег больше всего другого. Деньги не значат для нас ничего. Например, у Виктора есть шикарная машина, а у меня нет. Что он имеет и чем он обладает, не беспокоит меня, потому что это не то, что мне нужно. И это не важно, в любом случае, если я захочу одолжить её, всё что мне нужно — это просто попросить.

— Виктор — хороший, — сказала я. — Он позволит взять тебе её.

— Да, но это больше. Это…

Он поджал губы. Он сдвинулся, выловил ключи и держал связку перед моим лицом.

— Это, — сказал он. — Вот. Всё что мы имеем, у нас есть ключ и доступ ко всему. У нас есть полное разрешение использовать всё, что нам нужно. Что твоё, то и моё. Мы придерживаемся этого принципа во всем. Как Габриэль повёл тебя за покупками, а Виктор заплатил. Да, они делают это, потому что они хорошие. Иначе они бы не позволили нам остаться в Академии. Но сейчас это больше, чем разделить всё. — Он вздохнул. — Блин. Теперь это звучит, будто ты — это связка ключей, которую мы делим. Я не знаю, как объяснить это лучше. Может быть, Коте следовало рассказать тебе это.

Я покачала головой.

— Я поняла, — сказала я, и полностью была уверена в этом. — Но что я имела ввиду до этого… о тебе и нём… со мной…

Его губы расплылись в улыбке.

— Смотри, я не лгу. Мне нравится, что ты со мной. У него и у меня были увлечения, девушки и дела, но я никогда не встречался с девушкой, с которой он встречался, а он никогда не встречался с моей. Мы держали это отдельно. Девушки никогда не оставались с нами. Жизнь Академии и личная жизнь были разделены долгое время и до сих пор. Дела Академии — это тайна. Так что, когда мы исчезали на несколько дней без объяснений, они никогда, в действительности, не понимали нас. Только сейчас это как… ты так приблизилась. Ты знаешь больше, чем другие люди. И ты с нами.

Я не уверена, что понимаю, что это значит.

— Я не всё до конца понимаю и не знаю, как лучше тебе объяснить, — сказал он, затем склонился к консоли, положив мне руку на шею, и начал массажировать.

— Послушай меня, это все семейная история, то, что у нас есть, это медленный процесс. Ответы не приходят в один день. Академия научила нас этому. В семьях сплочение установление доверия занимает время, и мы начали с этого друг с другом.

— Я просто не хочу вас видеть рассерженными друг на друга, — сказала я. Если он был честен, то и я также должна поступить.

— Я не могу сказать, как чувствуют себя другие, — сказал Натан, его пальцы маленькими круговыми движениями массажировали мою шею.

— Но я не сержусь, когда вижу тебя и Коту вместе. Это как если бы Эрика заботилась обо мне, а также и о Коте. Ты не можешь, в действительности, знать, любит ли она своего сына больше. Или как сестры и братья хотят узнать, кого мама любит больше. Чувства не должны так работать. Ты не должен выбирать себе фаворита, а иногда лучше этого не делать. Я не выделял бы Норта среди других в чем-либо, что бы мы ни делали вместе, потому что мне это не надо. Мы все вместе. Теперь ты тоже.

— Без участия в Академии?

Он слегка улыбнулся.

— Ты можешь быть с нами и без Академии. Это там, где ты сейчас. Разве ты нам не доверяешь? Если что-нибудь достанет меня, я скажу тебе. Как я сказал Коте, не кусать твои пальцы.

Он отпустил мою шею, взяв за руку и поднес к губам.

— Это, — сказал он. — Это нормально объявлять о маленьких вещах. Мы всем делимся, но мы можем попросить других перестать делать кое-что, если это не что-то важное.

— Не важное? — спросила я. Для меня это было очень важным. Это было как требование части меня.

Он лучезарно улыбнулся мне, вытянув мои пальцы изо рта и поднеся мою руку к своей груди.

— Я не это имел ввиду. Я имел ввиду, что это не граничит с жизнью или смертью. Не будь такой девушкой.

Я тяжело вздохнула, закатив глаза.

— Я — девушка.

— Я знаю, но ты не такая, как другие девушки.

— Но… Я имею ввиду это не тоже самое, что ревновать Эрику или пример с машиной, — сказала я. — Разве не так?

Натан был тихим долгое время, как размышляя над этим.

— Если мы не будем ладить, Сэнг, мы не сможем остаться вместе, — сказал он. — Семья — это выбор, и мы выбрали её, Мистер Блэкборн уже напомнил нам. И это правда. Если ты сидишь на коленях Коты или Виктора, это не достаёт меня по какой-либо причине. Может быть, это следовало…

Натан вздохнул.

— Я не знаю, как объяснить это, но я не ревную к парням. При условии, что ты останешься с нами. Это то, чего я хочу.

Мои губы приоткрылись, и я хотела ответить, но забыла слова, когда его голубые глаза посмотрели в мои.

Резкий стук раздался в окно. Натан отодвинулся от меня, повернулся и посмотрел в окно.

— Какого чёрта вы тут делаете? — сказал Норт, смотря на нас.