Телохранитель для дочери генерала драконов (СИ). Страница 34

— Я не могу этого не слышать! Вот как после такого спокойно мужа ждать, когда он задерживается? Вдруг он там своими "граблями" вымя непонятных особ измеряет? — я не могла успокоиться.

Так обидно стало за всех обманутых женщин.

— ... Да не. Жёнка кузнеца горяча, конечно, но я титьки и сочнее видал...

— Что, к жене мясника захаживал...

Руни покосился на меня и странно ухмыльнулся. Кажется, ему было весело.А мне нет. Это что получается? Не у жен уже рога, а у мужей?!

— Беспредел какой-то, — тихо взвыла. — У них там вообще понятия о верности есть?

— Конечно, — Руни положил перед котом кусочек мяса. — Уверен, ни один из них не говорит правду. Но потрепаться же нужно. Весу себе прибавить. А ты слушай, орина, и решай, так ли плохи узы истинных. Ведь мужчина уже изменить не сможет... Вернее, не захочет.

— Ещё как изменит, — возразила я тихонько, — и другую найдёт, и в дом приведёт...

— Нет, — Руни вытянул ноги и упёрся спиной в толстый ствол поваленного дерева. — Ни дракон, ни оборотень так не поступят... Хотя... — Он поморщился. — Ладно, твоя правда, есть и среди нашего племени такие уроды, что и голову свернуть набок не жалко. Мой отец, например.

— Он изменял твоей маме? — я придвинулась к нему ближе, чувствуя, что услышу сейчас что-то интересное.

— Нет, моя орина, хуже. Она была ведьмой. Одной из тех, с кем он изменял. Я бастард. Третий сын от не истинной.

Я приподняла бровь. Моргнула и поняла, что сказать-то и нечего.

— Мама роды не пережила, и воспитала меня бабушка. Выходит, что за тобой правда, Касси, не так уж ценны узы истинной любви, если соединяют тебя с негодяем. Или падшей женщиной. Никогда прежде об этом не задумывался.

Привалившись к его плечу, я лениво обняла его руку. Мужики продолжали трепаться, не обращая на нас никакого внимания.

В ручье за полянкой тихо журчала вода. Над головами ухала сова. Трещал огонь, отбрасывая тени на землю.

— Жаль, что нельзя выбирать того, кого хочется любить, — выдохнула я. — Всегда боялась поднять взгляд выше мужских плеч.

— Правильно! — он обнял меня и притянул к себе ближе. — Нечего там заглядываться непонятно на кого. На меня смотри! Не пожалеешь, орина.

— Да ну тебя, — фыркнув, я удобно устроилась на его груди.

С другой стороны, пригревшись, уже спал наш шерстяной комочек.Подняв голову, Руни осторожно провёл подушечками пальцев по моей щеке. При этом он молчал. Я же, ощущая трепет от лёгких прикосновений, гнала от себя мысль об этом мужчине.

— Лучше мы будем друзьями, — шепнула одними губами.

— Давай, пока мы просто будем, Касси. Ты есть у меня, а я - у тебя. Разве плохо?

— Нет, — я улыбнулась. — Это хорошо. Даже слишком.

Зевнув, уткнулась носом в его куртку. Сверху на меня легло тёплое одеяло.Прижимаясь к огромному и сильному оборотню, я медленно погружалась в сон. И уже не важно было, о чём там треплются нечистые на руку торговцы. Чем хвалятся друг перед другом. Мой мир сомкнулся на одном единственном мужчине, который так бережно меня обнимал.

Глава 39

Грохот и отборная брань. Да такая, что у меня уши покраснели. Открыв глаза, я резко села. Моргнула несколько раз. По поляне ходили хмурые мужики и зачем-то спускали с телег ящики.

Возле них стояли лошади, и с одной явно что-то было не так. Торговцы, громко переругиваясь, ходили около неё кругами. Я повернула голову и нашла взглядом бричку, в которую Руни спокойно впрягал нашу первую лошадку. Черная же паслась в шаге от него.

Кот крутился там же, обходя сумки, стоящие на земле. Чуял, что ещё мясо осталось.

Обтерев лицо рукой, я обернулась. Там, за бревном, за ближайшими деревьями весело журчал ручей, в котором можно было умыться. А ещё намочить отрезок ткани и обтереть шею и частично грудь. Стать хоть немного чище.

От грязи ужасно зудела кожа. Я чесала её, оставляя ровные красные полосы. Это казалось нестерпимым.

Поднявшись, откинула на бревно одеяло и пошла на звук воды. По пути зорко осматривала пространство, но никого не было. Все оставались за спиной и даже не посмотрели в мою сторону.

Ручеёк оказался больше, чем я думала. Кристально чистая вода бликовала, отражая лучи утреннего солнца. На дне хорошо была видна мелкая круглая галька. По берегам рос папоротник. Высокий, способный скрыть присевшего человека от чужих глаз. И это не могло меня не радовать. Поспешив к воде, я нашла укромное местечко у большого камня и, зайдя за него, быстро расстегнула куртку. Отбросив её на сухую траву, брезгливо осмотрела себя. Кусочки засохшей тёмной грязи, потёки непонятно чьей крови. Меня замутило. Упав на колени, торопливо вырвала пуговички мужской рубахи из петель и зачерпнула в ладони воды. Ледяная. Аж дух выбило. Но желание привести себя в порядок оказалось сильнее.

Резко выдохнув, я плеснула в лицо и тут же зашипела. Мороз пробил вдоль позвоночника. Я передёрнула плечами и восстановила сбившееся дыхание.

Распахнула глаза и приказала себе терпеть. Непонятно, когда ещё встретится нам такой вот ручеёк.

Трясущимися руками вытащила из кармана штанов платок и окунула в воду...

Капли быстро стекали по коже и падали на стылую землю. Спустив рубашку до талии, я стирала с себя грязь. Торопясь и постоянно прислушиваясь.

Но голоса слышались где-то там, на поляне...

Проведя платком по шее, поморщилась, обнаружив на ткани красные разводы. От мысли, что всё это время я была забрызгана чужой кровью, меня мутило от отвращения.

— Как интересно! — вдруг раздался грубый, хриплый голос за спиной.

Меня схватили за волосы и повалили на землю. Заверещав, я не могла сообразить, что происходит. Сражаясь с непрошенным гостем, голосила во всю глотку и хватала его за руки. Не придумав ничего лучше, впилась в запястье зубами и стиснула челюсть.

Мужик заорал и замахнулся. Удар по затылку оказался такой силы, что перед глазами разбежались красные круги.

— Ах ты, псина, — меня дёрнули и поставили на ноги.

— Касси!

Дезориентированная, я не могла понять откуда крик. А ответить не хватало сил.

Я же так внимательно прислушивалась. Оглядывалась постоянно. Спряталась за этот камень.

— Касси! — раздалось совсем близко.

Ощутив чужую ладонь на шее, вздрогнула.

— Что, волчок, теперь ты отдашь нам одну из лошадок взамен на свою кобылку? Надо же, я искал сопляка доходягу, а нашёл такую красоту.

Меня тряхнули. Я еле стояла на подгибающихся ногах. Взгляд метался. Видела приближающихся с одной стороны мужиков, а с другой — с перекошенным от гнева лицом к нам шёл Руни.

Я все еще с трудом понимала, что произошло. Так неожиданно и... Больно.

— Отпусти ее, и сдохнешь быстро, — процедил мой перевертыш.

— Такой несговорчивый и самоуверенный? А если так, — язвительно прокричали за спиной.

Меня окружило чье-то зловонное дыхание, и перед лицом появился огромный нож.

Вздрогнув, я попыталась отодвинуться от лезвия, но при этом упиралась в чью-то грудь.

— Красивая у тебя девка, волк. Молодая, сочная. А может, порешать тебя здесь, а после забрать и лошадей, и ее. Такая спелая молодка здорово скрасит нам дорогу.

От этих слов меня мелко трясло. По щеке скатилась слеза.

Как же так! Ведь не было никого. Не было! Никто не видел, как я ушла. Всем было не до меня. Даже Руни!

В отражении лезвия ножа я видела себя. Испуганная, волосы растрепанные. Клинок опустился чуть ниже, и я наконец сообразила, что рубашка так и осталась висеть на талии, а я стою перед ними обнаженная по пояс.

Снова подняв взгляд на Руни, шепнула одними губами:

— Помоги.

Он выдохнул. В его глазах разгоралось настоящее пламя.

— Не ту женщину ты тронул, мужик. Но мне жаль тебя не будет, — он решительно двинулся на нас.

Шаг за шагом. Его облик стремительно менялся. Лицо вытягивалось, приобретая звериный оскал. Ткань рубашки трещала на раздающейся груди. Полы разъезжались, демонстрируя мускулы.