Блудные братья. Страница 45

– Я здесь, – негромко сказали у него за спиной.

Носов стоял возле гравитра, с непокрытой головой, жалкий и нахохленный, похожий на выброшенную с теплого насеста в ночь домашнюю курицу.

– А это кто? – глупо спросил Кратов, отчетливо сознавая всю неуместность вопроса.

– А… – Носов неопределенно махнул рукой.

– Вы их засекли?

– Нет, – злобно сказал Носов. – Они оказались по меньшей мере не глупее нас… Нужно было следить не за ними, а за Озмой. Нужно было ее всю, с головы до ног, увешать маяками. Нужно было…

– …не считать их умными идиотами, – прервал его Кратов. – Что вы намерены делать с Конрадом?

– Отрезать ему яйца, – огрызнулся Носов. – Не все сразу, а по одному, да не просто отрезать, а нашинковать! Коли он с Лихлэбром на связи, то наверняка знает, где у них посадочная площадка.

– Если они намерены без промедления улететь…

– А что им еще тут делать?! Вящего ущерба нанести они уже не в состоянии. Ну разве что взорвать Магистрат – хотя половина Тритои скажет им за это искреннее «спасибо»…

– Погодите, Эрик… У Озмы есть личный браслет?

– Конечно, есть, и мы с этим работаем. – Носов помолчал, тоскливо глядя на светящиеся окна офиса Конрада. – Пока без большого успеха.

– Я не слишком-то верю в то, что эхайны посвящали Конрада в самые тонкости операции, – сказал Кратов. – К чему им это?

– Я тоже не верю. Но, как вы сами же говорили, нужно сделать честную попытку. У нас пока больше не за что зацепиться.

– Хорошо, – сказал Кратов. – Раз уж вы меня выдернули из дома… Дайте мне десять минут.

– Опять?! – застонал Носов. – Вовсе я не за этим вас выдернул!

– Так зачем же?

– Из-за вашего статуса в комиссии! Не Блукхоопа же мне тащить сюда, в его подстаканнике! Не Грозоездника, который ни черта не смыслит в делах человеческих! Не старика Агбайаби!..

– А где Бруно?

– Сидит в Магистрате, где ж ему быть. Координирует поиски…

– Противно все это, – сморщился Кратов. – Я даже не очень представляю, что ему сказать.

– Вы снова все испортите! – зашипел Носов.

– Вряд ли дела пойдут хуже, чем есть.

– Это верно… Вот что: ничего вы ему не говорите. Он сам поведет разговор. Вы же знаете Конрада, он любитель поговорить…

– Я-то знаю, – сумрачно сказал Кратов. – Я только не знал, что и вы это знаете.

– Запомните: десять минут, и ни секундой больше! – шепотом рявкнул Носов и легонько пихнул его к массивной двери из тускло-золотистого металла, усеянной мелкой дождевой пылью.

Краешком глаза Кратов успел заметить, что черные тени возле стены – их было не меньше пяти! – все же имеют некоторый объем, что заставляло усомниться в их трансцендентальности. Мысленно сосчитав до десяти, чтобы унять дыхание и привести в порядок лицо, он распахнул дверь – наверху зазвенели колокольцы, крутая лестница в ковровом покрытии озарилась теплым, успокаивающим светом. Пространство перед Кратовым ощутимо загустело, словно бы не желая пропускать – да так оно и было, потому что негромкий женский голос задушевно сообщил: «Этим вечером магистр Конрад, к его глубочайшему сожалению, не принимает…» – «Передайте магистру, что это Кратов». После недолгой заминки тот же голос, понизившись до полного интима, проронил: «Магистр Конрад вас примет», и незримая вязкая преграда рассеялась.

3

– Что у нас болит на этот раз? – спросил Конрад.

– Как обычно, – сказал Кратов, привычно откидываясь в кресле. – Все, что имею. А более всего – душа.

– Могу порекомендовать отличный массаж и для этого органа, – ухмыльнулся Конрад. – Сам-то я, увы, не специалист. А вот есть такой Бус Ван Страатен, он держит лавочку на Буканерах, с двенадцатиногим спрутом, да вы и видали, должно быть. И еще лучше, на вашей Земле, на Окинаве, есть такой Текики Такарада…

– Вы все друг дружку знаете?

– Мы – один цех. Как и во всех профессиях. Что вас удивляет? Галактика большая, но если кто-то добился потрясающих результатов в вашем бизнесе, неужели вы об этом не узнаете? И не попытаетесь что-то у него позаимствовать, чему-то научиться? Ну-ка, перевернитесь на живот…

Кресло поползло книзу, превращаясь в кушетку.

– Вид у вас и впрямь нездоровый, – мурлыкал Конрад, оглаживая его спину. – Но такое ощущение, что намедни никто вас мягким о твердое не колотил…

– Твердым о твердое – было, – сказал Кратов. – Сначала один здоровенный тип приложил меня в голову. Хочется надеяться, что кулаком. А уж после я, самостоятельно, все той же головой – об каменный пол.

– Голова у нас крепкая, – приговаривал Конрад. – Керамитовая…

– Чугунная, – поправил Кратов. – Лолита утверждает, что чугунная.

– Что еще за траханная Лолита… – привычно возмутился было Конрад.

И умолк.

В этот момент Кратову более всего хотелось бы видеть выражение глаз Конрада. Впрочем, застывшие и моментально увлажнившиеся ладони тоже говорили о многом.

– Там ничего нет, Конни, – сказал Кратов. – «Жучок» с меня давно сняли.

– Какой «жучок»? – безразличным голосом спросил Конрад.

– Маленькую такую штучку, что вы своими волшебными руками скрытно вогнали мне под кожу. Чтобы быть в курсе наших заповедных бесед. Медиатранслятор, как назвал его Эрик Носов.

– Эрик Носов, – задумчиво произнес Конрад. – Эрик… шипоносный наш ящер…

Эмоциональный фон Конрада стремительно менял свою окраску и спектральную насыщенность. Сейчас его мысли можно было читать, как если бы они были начертаны «на извести стены чертога царского». [14]

Кратов просто перекатился по лежбищу и, ссыпавшись на пол, мягко приземлился на четвереньки, а уж затем вскочил и на всякий случай принял самую непринужденную боевую стойку. Большой нужды в этом не было. Промахнувшись с первой попытки своими золотыми пальчиками, что могли убить так же легко, как и исцелить, Конрад обмяк. Он застыл в нелепой позе, уперев ладони в пустую кушетку, понурив голову и тяжко дыша. В эмо-фоне у него царил полный разброд.

– Кто же вы, Кратов? – спросил он невнятно. – Плейбой, искатель острых ощущений? Цирковой гладиатор? Если да – черт ли вас занес в такую ученую компанию? Или, может быть, вы – Джеймс Бонд? Все это время я не мог понять… Вы знаете, кто такой Джеймс Бонд?

– Знаю, – сказал Кратов. – А вы знаете, что они взяли Озму в заложницы?

– Нет, – выдохнул Конрад, хотя мысленно возопил: «Да! Да! Да-а!»

– Зачем они сделали это?…

– Не знаю…

– Конни, – сказал Кратов. – Там, внизу, рыщет бешеный Эрик Носов, и поэтому ваши дела очень плохи. У меня было ровно десять минут, чтобы уговорить вас сотрудничать с нами. Уже прошло пять, а то и больше. Потом уговоры закончатся, и на какое-то время для вас перестанут существовать права личности. Носов просто достанет из вас все нужные сведения, как из бабушкиного сундука. Я не хочу этого. Мне отвратительны все эти игры. Я все время пытаюсь их остановить, и у меня ни черта не выходит… Я не хочу, чтобы мы воевали с эхайнами. Но если они повредят Озме, никого уже не удержать. Вы что, всерьез думаете, что если стрясется эта беда, эхайны уплатят вам обещанную мзду? Платить будет просто некому! Какие бы они ни были воины, у них нет ни единого шанса против нас.

– Я знаю, – сказал Конрад. – Я знаю ответы на все ваши вопросы. Но не могу отвечать…

– Конни, вы в безвыходном положении. И я не играю в хорошего дознавателя перед приходом плохого. Я вообще ни во что не играю. Мне просто нужно освободить Озму, и это все. Пускай сами эхайны катятся подальше. Мы даже выделим им корабль, если у них не окажется своего. Хотя я в это не верю… В любом случае вы не получите ничего, что было вам обещано. Ни так, ни эдак… Поймите это наконец! – Кратов с досадой ударил кулаком в ладонь. – Дьявол, я хочу вас перекупить! Что они вам обещали? На что вы, великий мастер своего дела, состоятельный даже по земным меркам человек, купились и клюнули? Быть может, и мы сможем дать вам это?