Выбор Томаса (ЛП). Страница 23

— Пей! — уговаривал он.

Слеза скатилась по щеке.

— Серджио. — ее голос надломился. — …заставили его наблюдать. — из ее горла вырвалось бульканье. — Заставили его выбирать.

Томас в ужасе закрыл глаза. Воспоминания из прошлого нахлынули на него: он видел подобную сцену ранее, где вампира заставили выбирать между его ребенком и его парой.

А потом он потерял обоих. Он знал только одну персону, достаточно жестокую и бессердечную, чтобы совершить подобное. Того, кто сейчас мертв. Но его подпись жива. И живы его последователи. И они пытались передать ему сообщение.

И Томас понял, что ничего не мог сделать, чтобы это предотвратить.

Они планировали это с самого начала: показать ему степень своей власти и то, как далеко они готовы зайти, чтобы заставить его понять, что предложение присоединиться к ним было не предложением, а приказом — присоединись к ним, иначе все, кого ты знаешь, умрут.

— Заставь ее выпить, — еще раз он приказал Оливеру, но, как его друг ни старался, женщина отказывалась.

— Сделай это ради своего ребенка, если не ради себя. Если ты умрешь прежде, чем мы вытащим малыша, он тоже умрет, — умолял ее Томас. — Пожалуйста!

Глаза женщины уставились на него. Услышала ли она его? Послушается ли она его?

Глава 18

Майя появилась одновременно с Эдди и Габриэлем, ворвавшимися в подсобное помещение книжного магазина. С ужасом в глазах она секунду смотрела на открывшуюся сцену в маленьком кабинете, а затем перешла к действиям, упав на колени перед женщиной.

— Ты чувствуешь сердцебиение ребенка?

Томас кивнул.

— Оно слабеет. — он указал на колотые раны на ее животе. — Есть вероятность, что нож повредил и плод, — прошептал он, наклонившись поближе к Майе, чтобы пара Серджио не услышала. Если бы она решила, что у ее ребенка нет шансов, то, вероятно, сдалась бы.

Майя склонилась над женщиной и приложила два пальца к основанию ее шеи, нащупывая пульс.

— Кто-то давал ей вампирскую кровь?

— Оливер. Но она почти ничего не выпила.

Майя серьезно на него посмотрела.

— Мы должны ее обратить, чтобы спасти. Ее раны слишком серьезные. Мы не сможем ее вылечить.

— Я боялся, что ты это скажешь. Хотя думал о том же. — Томас посмотрел на лицо женщины.

Он, наконец, вспомнил ее имя — Хелен. Теперь ее глаза были закрыты.

Майя продолжила:

— Но сначала я должна вытащить ребенка. Если мы обернем ее, пока ребенок будет внутри, это его убьет.

— Что я могу сделать?

Майя потянулась к своей сумке и порылась в ней.

— У меня нет скальпеля и нет времени, чтобы возвращаться в офис за ним. Мне нужен нож.

— Ты собираешься делать кесарево? — Томас почувствовал дрожь в теле. Без анестезии Хелен пройдет через невыносимую боль.

— Мы не сможем извлечь ребенка через родовые пути. Это слишком долго. — Майя посмотрела в глаза Хелен. — У нее нет столько времени.

Томас достал серебряный нож из ботинка и передал его Майе, стараясь, чтобы она не прикоснулась к лезвию. Он заметил, как она тяжело сглотнула, а ее рука задрожала. Томас обхватил ладонью ее руку с ножом, заставив сжать его сильнее.

— Если кто и сможет это сделать, так это ты.

— Она в шоке, поэтому почти ничего не почувствует. Но, если все же такое случится, мне нужно, чтобы ты ее отвлек. Сможешь использовать контроль разума?

Томас кивнул. Краем глаза он заметил, что его коллеги смотрят на них, затаив дыхание.

— Освободите место, пожалуйста. И найдите что-нибудь чистое, во что завернуть ребенка.

Затем он сосредоточился на Хелен, положив ладонь ей на лоб. Погрузившись глубоко в себя, он потянулся к ней.

«Хелен, ты меня слышишь?»

Раздался тихий шепот.

«Ты чувствуешь, как нежные руки гладят тебя, массируют, снимая боль. Твое тело расслабляется, и ты вдыхаешь очищающий воздух. Чувствуешь, как напряжение покидает тебя, а тревоги уходят».

Снова и снова он повторял эти слова в ее голове и заметил, как дыхание Хелен успокоилось.

На мгновение он оглянулся назад, где Майя склонилась над животом женщины и разрезала его серебряным лезвием. Томас заметил, как осторожно Майя разрезала кожу и мышцы, не заходя слишком глубоко, чтобы не навредить ребенку внутри.

Когда Майя отложила нож в сторону и просунула руку в живот Хелен, Томас отвернулся. Ему не надо на это смотреть. Вместо этого, он удвоил свои усилия, чтобы успокоить Хелен, контролировал ее чувства, ощущения, и, вместе с ними, ее жизнь.

Прошли секунды, но они показались часами. Затем тишину в комнате прорезал громкий крик. Глаза Хелен распахнулись.

— Она прекрасна, — заявила Майя. — Прекрасна и здорова.

Томас посмотрел на окровавленный, шевелящийся сверток, который Майя держала на ладонях, от которого все еще отходила пуповина.

— Моя малышка, — прошептала Хелен, ее дыхание слабело.

Майя положила младенца на грудь матери, и Хален посмотрела на него.

— Ребенку повезло, нож его не задел, — тихо сказала Майя Томасу. И продолжила также тихо. — Обращай ее. Сделай это.

Томас покачал головой. Он не мог этого сделать. Его кровь отравлена, и он никогда не подвергнет Хелен таким же испытаниям, через которые проходит каждый день.

— Кейн, пожалуйста. Ты должен это сделать.

Кейн мгновенно присел и обнажил запястье, но Хелен отвернулась.

— Серджио ждет…

— Нет! — закричал Томас. — Нет! Хелен! Твой ребенок нуждается в тебе.

Кейн с сомнением на него посмотрел.

— Что мне делать?

— Серджио, — прошептала она, когда последний вдох вырвался из ее легких, а голова склонилась набок.

Томас почувствовал, как по щеке стекает слеза. Он прижал руку к ее шее, нащупывая пульс.

Затем поднял голову.

— Она ушла.

— Мы должны перерезать пуповину. Сейчас же, — сказала Майя и вновь потянулась за ножом.

Томас схватил ее запястье и остановил.

— Это серебро. Ребенок почувствует.

— Тогда чем? — ее взгляд осматривал комнату.

— Когтями, отрежь ее своими когтями, — предложил Томас.

Малышка снова заплакала, и Томас погладил ее по голове, успокаивая, пока Майя перерезала пуповину когтями. Подняв младенца с груди мертвой матери, Томас поднял голову.

— У вас есть во что ее завернуть? Полотенце? Что-нибудь чистое?

Оливер выбежал из магазина с двумя огромными листами бумаги в руках.

— Вот, только это удалось найти.

Томас уставился на него.

— Подарочная упаковка?

Оливер пожал плечами.

— Они чистые, и почти такие же мягкие как папиросная бумага.

Не имея выбора, Томас взял бумагу у Оливера и обернул в нее ребенка, затем прижал ее к груди, покачивая.

Услышав торопливые шаги в магазине, он повернул голову к двери. Через мгновение Самсон ворвался внутрь — его взгляд метнулся к телу на полу, затем к ребенку на руках Томаса.

— Серджио? — спросил он.

Габриэль указала на кучку пепла на полу.

— Мы предположили, что его закололи. Его пара сказала, что они заставили его смотреть.

Самсон закрыл глаза.

— О, Боже.

Было легко понять его мысли: будучи сам кровно связанным вампиром и отцом маленького ребенка, Самсон представил весь ужас, которые пережил Серджио. Когда он открыл глаза, то раздал приказы.

— Габриэль, позвони мэру. Это нельзя придавать огласке. «Служба Личной Охраны» займется уборкой и расследованием. Нам нужна собственная команда криминалистов. Попросите мэра развязать нам руки и задействовать свои связи, чтобы не впутывать сюда полицию. Нам нужно найти тех, кто это сделал.

— Мы уже знаем, — заявил Кейн.

Голова Самсона повернулась к Кейну.

— Кто?

— Четверо новичков. Оливер и я видели, как они вошли сюда ранее вечером.

— И вы их не остановили? — рявкнул Самсон.

Томас поднялся.

— Они не сделали ничего подозрительного. Это не вина Кейна и Оливера. А моя.

— Объясни!

— Я видел этих четверых прошлой ночью во время патрулирования. Я не очень хорошо их разглядел. Но знал, что с ними что-то не так. Внес их в базу только сегодня вечером. Кейн и Оливер не знали, что их уже занесли в список людей, за которыми нужно наблюдать.