Ваше Сиятельство 14 (СИ). Страница 6



Вскоре мы вылетели из Москвы, и великолепный «Эверест» взял курс на юг.

Глава 3

Дым в крымском небе

Мои боги! Пожалуй, эти два стали лучшими в моей новой жизни! Их можно было бы сравнить с теми днями и ночами, которые делали меня особо счастливым в карибский отпуск, но эти два неполных дня почему-то тронули меня больше. Душа человека — самая волшебная и самая сложная субстанция. И хотя я маг, блуждающий по разным мирам, за тысячи лет я так и научился всецело понимать движения своей души. Ее восторженные взлеты и неожиданно приходящая грусть зачастую для меня остаются явлением неожиданным.

О богах я упомянул не случайно, хотя правильнее было сказать: богинях. Моих возлюбленных богинях. И Артемида, и Светлоокая любезно посещали меня. Две небесные подруги пришли вместе, ненадолго разлучая меня с Ольгой с баронессой Стрельцовой. С ними я удалялся в Цветочную долину, начинавшуюся сразу от ялтинского берега — это рядом с местом посадки нашей виманы. Там Артемида меня отругала как провинившегося мальчишку за последнюю лондонскую авантюру. Главным образом, ругала за то, что я не заручился ее поддержкой и даже не известил о планах встречи с Уэйном. Арета, слушая все это лишь посмеивалась и подмигивала мне. Уже на закате мы расстались — богини отпустили меня к заскучавшей Ковалевской.

Кстати, Ольга Борисовна долго не продержалась в своем строгом упрямстве. Я не знаю как, но Элизабет смогла ее очаровать, и вечеру второго дня в Крыму княгиня вынесла свой вердикт:

— Ладно, Елецкий, я согласна. По-хорошему, мне стоило бы еще повредничать и взять с тебя обещание насчет шри-ланкийской экспедиции, но я не хочу, чтобы из-за моих с тобой споров страдала Элизабет. Я ее уважаю и в самом деле не против видеть с тобой. Без сомнений, Стрельцова намного лучше Ленской и уже тем более этой менталистики, — княгиня даже не пожелала произносить имя Бондаревой. — Пусть Лиза займет место второй жены, и на этом, надеюсь, ты успокоишься насчет других женщин. Я допускаю, что они у тебя по-прежнему будут, но пусть твое внимание к ним станет намного меньше. И еще раз повторю: Стрельцова может занять место второй жены только при соблюдении двух моих прежних условий! Не ранее, чем через год после нашего с тобой брака и у тебя с ней появится ребенок не раньше, чем родится наш сын! — напомнила Ковалевская то, что для нее стало принципиально важным. — Я обговорила это с Элизабет — она полностью согласна и даже обещала влиять на тебя так, чтобы ты меньше думал о других. Так что, считай, Елизавета Борисовна теперь моя союзница.

— Оль, спасибо! — слова благодарности громко вырвались из меня. На эмоциях мне хотелось снова сказать, что я ее люблю, но я это говорил вчера и сегодня так часто, что боялся обесценить эти важные слова. — Как складываются твои отношения с Нурхамом? — полюбопытствовал я.

Со прошедшего вечера, после того как мы с Бабским вместе просканировав ментальное тело хоррага, пришли к выводу, что Нурхам Хоргем Райси безопасен для друзей, я позволил Ковалевской забавляться с древним духом. Для Ольги это стало не только интересным развлечением, но и продолжением давнего увлечения, превратившегося в ее профессию. Вы правильно меня поняли: в древнем духе Ольга Борисовна увидела то самое занимательное, что прежде находила в экспериментах со своими домашними роботами.

— Саш, дела великолепно! Как раз хотела тебе кое-что показать, — сказала она и достала флакон из розового хрусталя, отягощавший ее карман. — Даже подумать не могла, что такое возможно и это будет так интересно! Я бы его взяла в Пермь, но ты же будешь против. И я решила, что лучше пока не показывать хоррага нашим из института. Даже самому Белкину пока не стоит. Нурхам… Ты не представляешь, как с нашим джином интересно! Это тебе не шалости с логическими блоками на птичьих мозгах. Это!.. — она выдернула плотно притертую пробку и запахло египетскими духами, которые любила моя мама. — Невероятно широкая база для отработки логических схем! Потрясающие когнитивные особенности! — продолжила Ковалевская и распорядилась: — Нурхам, появись! Появись в том виде, который мне больше всего нравится!

Раздалось шипение, сопровождавшееся громким потрескиванием. Из горлышка сосуда вырвалась струя фиолетово-серого дыма. Она сформировалась в облако, затем в человеческую фигуру, покачивающуюся посреди рубки «Эвереста». Еще миг и эта человеческая фигура превратилась в существо, очень похожее на меня самого. Стой лишь разницей, что вместо ноги у моего двойника отсутствовали, переходя в туманную субстанцию. Одет наш джин был примерно так, как представляли их сказители древних мифов и художники в Семицарствии.

— Слушаю и повинуюсь, прекраснейшая из земных дев! — произнес хорраг и, сложив руки на груди, низко поклонился Ковалевской.

— И небесных тоже! — со смехом заметила княгиня. — Мне нравится, как он это говорит. Надеюсь, твои богини не рассердятся? — Ольга лукаво глянула на меня. — Ведь правда же, земная любовь отдельно, а небесная отдельно?

— Почему я, Оль⁈ — мне тоже было смешно, видеть Нурхама в столь знакомом облике.

— Потому, что мне нравится, когда кто-то очень похожий на тебя говорит «слушаю и повинуюсь!». Хотя, было бы лучше, если бы это говорит ты сам, — поглядывая на меня, Ковалевская улыбнулась так, что мне захотелось сделать с ней то же самое, что я делал этой ночью в постели. Как же она меня все-таки дразнит!

— Покажи, джин, как ты готов защищать меня! Вот, например, маг Астерий. Покажи, как ты готов защищать меня от него! — потребовала Ольга Борисовна, и меня такой приказ хоррагу напряг.

Нет, я не опасался атаки с его стороны — все-таки древних дух в первую очередь подчинялся мне. Хотя я вернул все его прежние силы и даже немного расширил один из энегоканалов, Нурхам по-прежнему оставался зависимым от меня: он видел во мне почти бога. Кроме того, эти потусторонние существа хоть и проще в ментальной организации, чем люди, но они точно не глупы. Быть может они рациональнее большинства из нас, так как гораздо меньше подвержены эмоциям. Меня напрягло то, что приказ Ковалевской вступал в противоречие со многими поведенческими установками. Их мы вдвоем с Бабским прописывали в сокровенных глубинах Нурхама Хоргема Райси.

И, представьте, Нурхам меня удивил. Он выкинул практически цирковой номер: вмиг стал перед Ковалевской, заслоняя ее от меня. При этом раздался в плечах так, что загородил собой не только Ольгу, но и часть иллюминатора бокового обзора. Фальшивые мышцы на его столь же фальшивых руках вздулись, на груди засверкала адамантовая броня, тоже, разумеется, фальшивая. При столь грозном облачении физиономия Нурхана излучала невероятное благодушие. Я кожей чувствовал, как он желает угодить Ольге и в то же время не задеть меня. Когда же его лицо, бывшее почти копией моего, оскалилось, а клыки вдруг выросли на пару сантиметров, я чуть не упал от хохота.

— Молодец, Нурхан! Пусть этот маг Астерий знает, что ты всегда готов заступиться за меня! — не скрывая удовольствия, сказала княгиня.

— Покрасовался, а теперь быстро в свою склянку! — я топнул ногой, напуская сердитый вид.

Джин сжался. Ему стало сложно принять решение, способное удовлетворить нас двоих. И Ольга, не хуже меня понимая происходящее в его сознании, тут же подыграла:

— Да, Нурхан, можешь вернуться в сосуд. Мы с графом Елецким шутим, и сейчас желаем побыть наедине, — пока хорраг собирался в субстанцию, похожую на густое темное облако, Ольга Борисовна поставила флакон из-под духов на стол и сказала: — Елецкий, уж поверь, я знаю о противоречивых командах, приоритетах выполнения и уровнях подчинения. Я позанимаюсь с ним позже еще. Теперь ты понял, что я могу на него влиять, не обладая навыками ментального воздействия как ты или Бабский? Мне достаточно просто поговорить с ним. Многие установки можно давать всего лишь правильно построив диалог. И ты вполне можешь доверить воспитание Нурхама мне.




Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: