Большие Песцовые радости (СИ). Страница 17

Я: Народ, как насчет собраться у меня в выходные?

Даша: Неужели вспомнил о нас?

Я: Я о вас никогда и не забывал. Так что, ты за?

Даша: Подумать надо…

Федя: Чего тут думать? Собираться надо, пока зовут.

Я: Во-во, Федя плохого не посоветует.

Даша: Федя вообще в последнее время ничего не советует. Вы оба обо мне забыли.

Я: Даш, да никогда мы о тебе не забывали. Просто рядом со мной было опасно. Меня в последнее время чуть ли не через день убить пытались.

Федя: Даш, это чистая правда.

Даша: Тебе-то откуда знать?

Я: Даш, у меня видео есть, как меня убивали. Могу показать.

Даша: Видео, как тебя убивали, — это не то, ради чего ходят в гости.

Я: Обещаю вкусную еду и вкусный сидр. Сидр моего изготовления.

Федя: Звучит заманчиво.

Даша: Для вас все заманчиво, что можно выпить.

Федя: Какая-то ты злая сегодня.

Даша: Есть такое. У нас сегодня лаба была зверская, все нервы вымотали. Ладно, давайте в субботу вечером. Антона можно взять?

Этот вопрос я ожидал, и все равно стало неприятно — надеялся, что про того типа напрочь забудут.

Федя: Даш, сама подумай, зачем нам Антон? У нас встреча одноклассников. Я вон с собой никого тащить не собираюсь.

Даша: Тебе и некого. А Антон нужен для музыкального фона. Он гитару с собой везде таскает.

Я: На гитаре и я могу сыграть.

Даша: Так ты все равно не сыграешь.

Я: Ты слишком категорична. Ты никогда не слышала, как я играю.

Даша: Илюш, ты максимум пару месяцев играешь, а он больше десяти лет упражнялся. Как думаешь, есть ли у тебя шансы?

Я: Даш, ты неправильно ставишь вопрос. Нужно — есть ли шансы у Агеева. Если ты так уж не можешь без него обойтись, то приводи.

Даша: Мне кажется, ты обиделся.

Я: Чего мне обижаться? Просто предупреждаю, что он будет бледно выглядеть и злиться.

Даша: Или ты стесняешься своего дома? Кстати, а почему тебя Шелагины из этой развалюхи к себе не поселили? Что-то тут нечисто…

Развалюха — это Дашка о нашем с Олегом доме? Ну да, по официальной версии, мы его делали из того, что оставалось на участке. Представляю, как подруга удивится, когда увидит. Предложить ей захватить купальник? Бассейн так и не законсервировали на зиму — Олег решил, что даже его уровня магии пока хватает на поддержку. В принципе можно вообще в беседке посидеть, как вариант…

Я: Вот приедешь и все сама узнаешь. У меня еще собака есть. Точнее, щенок.

Даша: С этого и надо было начинать. А то надумал, чем привлечь девушку: видео с собственными убийствами. Что тебе привезти?

Я: Ничего не надо. Все будет с меня.

Разговор оставил некое чувство недосказанности. Агеева ни мне, ни Феде видеть не хотелось, но, если это Дашкин выбор, — придется принять. Терять близкого человека из-за такой ерунды, как Агеев? Это даже не смешно. Я прекрасно понимал, что в сложившихся обстоятельствах пытаться вернуть Дашку не только как подругу — чистый эгоизм с моей стороны. Это тот самый случай, про который говорят: у них нет будущего. И кстати, неизвестно, было бы оно, если бы моя судьба не сделала столь резкий поворот. Агеев-то у нее появился раньше.

Дома мне обрадовался только Глюк — Олег уже успел куда-то удрать, даже записки не оставил. А ведь я точно знаю, что он сегодня ничего в академии не ведет. Но нам с Глюком скучно не было. Сначала мы занимались алхимией — я на него тоже набросил заклинание алхимической невредимости, и он очень внимательно наблюдал за процессом. Первым делом я замочил шкуры камнеплюев в тут же приготовленном растворе, а потом сделал запас косметики, потому что кто знает, что там будет в ближайшее время, а Олег намекал на возможную нехватку.

Второе занятие — пополнение стазисного ларя на кухне — Глюку понравилось куда больше, потому что ему опять досталось немного мяса, перемолотого в кашицу. Что-то из приготовленного пойдет на встречу с друзьями, но основная часть — стратегический запас для нас с дядей. Лучше один раз наготовить много разного и поместить в стазис, чем заниматься этим ежедневно.

Олег вернулся, когда я уже доделывал последние блюда, остальные уже лежали в стазисном ларе.

— О, ты всё трудишься, — радостно потирая руки, сказал Олег. — Вовремя, однако. В ларе пустота почти образовалась. Как ты смотришь на то, что я приглашу Ольгу на ужин?

— Только не в субботу, ко мне друзья приедут.

— Вообще, я про сегодня.

— Не терпится побыстрее опустошить ларь?

— Не терпится показать преимущество нашей семьи.

— Вдруг ее это, напротив, отпугнет? Женщины постоянно худеют, — сказал я, вспомнив Беспалову, которая начала упоминать про похудение, только когда закончились приготовленные мной запасы.

— Это мага-то? Толстых магов не бывает, — уверенно ответил Олег.

— Я тебе навскидку могу набросать с десяток имен.

— Это если они перестают практиковать или практикуют мало, — возразил дядя. — А если практикуют активно, то восполняют энергию доступными способами, и лучше, если эти способы окажутся приятными.

— Лучше намекни, что если вы поженитесь, то я передам ей все рецепты по косметике. И не только те, что знаю сейчас.

— Точно передашь? — задумчиво спросил дядя.

— Точно. Мне это лишнее, буду потихоньку избавляться от непрофильного. Ольге Шалеевой это интересно, так почему не передать? Но усиливать чужой род, разумеется, не буду.

— Она говорит, что я несерьезный, — пожаловался дядя. — И профессия у меня несолидная. Представляешь? Археология — это несолидная профессия. — Он возмущенно фыркнул. — И что тогда солидное? Алхимия? Три раза ха.

— Ты ей так и говорил?

— Я — нет. А вот Анюта…

Продолжение было неожиданным.

— Как ты умудрился их свести?

— Да они сами свелись. Что я, идиот, их сводить? Анюта к нам сама подошла и начала намекать, что мы были очень близки и она не прочь близость возобновить.

— Анюта твоя — дама не промах.

— Конечно, не промах. Пронюхала откуда-то про картину и вообще про то, что ты мой племянник. — Дядя скривился. — И это после того, как она меня подставила? Нет уж, спасибо. Я вообще подозревать стал, что она и раньше в меня влюблена не была. Очень уж легко от меня тогда отказалась.

«Спроси его, что там с моим портретом», — нетерпеливо переступил лапами Песец, которому надоело слушать про дядины любовные страдания.

— Один пушистый товарищ интересуется, как продвигается работа над его портретом.

— Продвигается, — уверил Олег. — Покажу, как закончу, но не раньше. Потому что плохая примета показывать работу раньше, чем она завершена.

Надо же, всего ничего рисованием занимается, а уже суеверий нацеплял.

— Передохну пару часов, созвонюсь с Ольгой, а уж потом… — продолжил Олег.

— Если ты берешь отдых на пару часов, то можешь пообщаться Глюком, — предложил я. — А я пока на час-полтора в Верейск съезжу.

— И это ты называешь отдыхом?

— Конечно. Милейшее воспитанное создание.

Милейшее воспитанное создание обнажило верхнюю десну, на которой уже проклевывались зубы. Идея остаться с моим родственником ему понравилась не больше, чем Олегу.

— Он маленький. Он требует специфического ухода.

— У него будет артефакт для кормления и лежанка. Тебе нужно просто с ним иногда разговаривать. А мне необходимо по делам.

— Ты все равно сейчас никуда не выберешься, — не без злорадства сообщил Олег. — У проходной толпа репортеров. Они даже твоей машине не дадут выехать.

— Странно, — удивился я. — Утром их не было.

— Утром они у шелагинского особняка караулили. Княжич от комментариев отказался. И правильно — очень уж там неудобные вопросы задавали. Теперь будут тебя грызть.

— Я пройду незаметно, — отмахнулся я. — Пусть караулят.

— Дело твое, я предупредил — сказал Олег, с тоской глядя на Глюка. — Но тогда от ужина с Ольгой не отвертишься. Я скажу, что он деловой.

— Договорились.