Чужой наследник 6 (СИ). Страница 36

Сейчас они полностью утратили контроль над происходящим. Для сапфира же нет хуже утраты контроля.

Поэтому я и ушел, чтобы дать ему иллюзию восстановления этого самого контроля. Я попросту тянул время, давая Знаменскому действовать. Для меня лучше всего было, если бы они решили остаться. Хотя, после такого перформанса, я не удивлюсь, что они свалят отсюда к зергу. Будем посмотреть. Я сделал все, что мог. Хе-хе. Сломанный нос Лазарева, просто неожиданная, но очень приятная вишенка на торте. Он кажется, еще и очки разбил. Два раза хе-хе.

Лазарева ремонтировали минут пятнадцать. Все это время я наслаждался видеозаписью происходящего в переговорке, вместе с моим юристом — Николаем Всеславовичем, который был здесь с самого начала. Он откровенно наслаждался процессом.

К моему глубокому сожалению, никаких страшных секретных тайн или же саморазоблачений мы с ним не увидели. Ну не всё скоту маслице. Кажется, так наши предки говорили. Пока враги приходили в себя и зализывали раны, мы обсудили сценарий будущих действий.

Когда охранник постучался в кабинет, я уже знал, что они решили остаться, сменив лидера переговоров.

Зайдя в переговорку, я оценил перегруппировку. По центру теперь сидел Лазарев. По правую руку от него — Ковальский, напяливший золотой перстень с сапфиром. По левую — помощница юриста, эффектная блондинка в строгом женском костюме. Селиверстов с референтом скромно примостились с края стола, причем первый кидал на меня убийственные взгляды. Ну таким меня не смутить. Зайчики мои. Вы, друзья, как ни садитесь, а таких не берут в музыканты. Я всех своих целей от переговоров уже добился. Осталось время потянуть.

— Господа, — церемонно заявил я. — Давайте начнем.

Даже поклонился слегка. У Селиверстова аж глаз задергался от смены формата. Лазарев и Ковальский остались внешне невозмутимыми. Да уж. Директор по развитию — явно слабое звено. Ну они сюда не на битву шли, а чтобы раздавить наглого таракана в моем лице. И так неудобно вышло. Хе-хе.

— Итак, я готов выслушать ваши предложения.

— Наше предложение простое. — Сказал Лазарев. А Ковальский опять полез в мои эмоции. Начинает подбешивать. — Вернее их два. Первое — он выложил на стол папку с соглашением. — Вы уже видели. Это предложение действует до тех пор, пока мы не покинем кабинет.

Ой, что это? Смешная попытка доминировать и навязать свой ритм переговоров? Боюсь-боюсь.

— Второе. — Он выложил на стол еще одну папку. — Здесь находятся иски к компании «Вместе». Блокирование неправомерно используемых патентов и передача их законному владельцу. Компенсация за период неправомерно используемой интеллектуальной собственности. И прочее. Эти иски пойдут в ход, если нам с вами не удастся договориться более мирным путем.

— Шантаж. — Не удержался я. — Так мило. Но вы продолжайте, драгоценный эр.

— Это не шантаж. Это констатация фактов. Мы просто блокируем работу вашей компании, до окончания судебных разбирательств. Это не быстрый процесс, но мы добьемся и компенсации, и передачи патентов. Акции можете при таком исходе оставить у себя, Олег Витальевич. К концу судебного процесса они будут стоить ноль алтын. И вам придется заплатить солидную компенсацию, а также судебные издержки. Ориентировочно ваши финансовые потери составят не менее десяти миллионов. Но, чтобы сократить время, Олег Витальевич, мы готовы подписать первый вариант соглашения. Это для вас наиболее выгодное предложение за сегодня. А то как бы особняк, купленный по заниженным ценам, не пришлось продавать, чтобы издержки покрыть.

Это он так показал ещё одну, мою якобы уязвимую точку. Мол, сделку по приобретению особняка можно и пересмотреть. Молодцы ребята у Лазарева. Профи.

Как я выгляжу со стороны? Пацан, которому везет. Но все мои финансовые потоки прозрачны и просвечены ими, скорее всего, под лупой. С этой точки зрения я уже несу существенные убытки. Влезать в судебное разбирательство, нанимать дорогих юристов, мне просто не по карману. Это если не знать о моих драгоценностях и алмазах. А они не знают.

Быстро просмотрел вторую папку. Проекты исковых заявлений. На красивых фирменных бланках. С подписями уже. Ай, как славно. Ну да. Давят на то, что отец спер материалы, которые должны были принадлежать «Связующим нитям», во время своего расследования. Даже номера архивного хранения где-то раздобыли. Я положил папку с исками на стол, возле себя.

— Действуйте!

— Что, простите? — Лазарев, сморгнул.

— Знаете, эр Лазарев. Мой юрист говорит: «Неважно, что вы знаете. Важно, что вы можете доказать». Подайте эти иски в суд. Я с удовольствием посмотрю, как вы докажете всю эту — я пошевелил пальцами, — галиматью.

— И кто же ваш юрист, Олег Витальевич? — С легким презрением в голосе спросил Лазарев. — Не тот ли вчерашний выпускник, которого не взяли ни в одну приличную юридическую контору, что работает у вас в договорном отделе? Простите, не запомнил фамилию юного дарования.

— Его юрист, я. — Заявил Корабчевский, входя в комнату. Эффектное появление, ничего не скажешь, умеет мужик момент выбрать. — Прошу прощения за опоздание. Привет, Паша, мою фамилию ты помнишь? Ведешь переговоры с моим клиентом, без моего участия. Как низко. Думаю, коллегия заинтересуется подобной манерой ведения дел. Что здесь происходит, Олег Витальевич?

Пока Лазарев не пришел в себя, а появление и слова Корабчевского произвели эффект разорвавшейся светошумовой гранаты, я поспешил наябедничать моему защитнику:

— Меня здесь шантажируют судебными исками, пользуясь моей правовой безграмотностью, Николай Всеславович! Дело мое отжать за копеечку пытаются. Я их предупредил, что мол, юрист мой не здесь еще и я не понимаю, зачем он мне нужен. А они сперва подрались, а потом стали мне грозить судебными издержками.

— От Паши ничего иного я не ожидал. — Он ловко подхватил папку, лежащую передо мной, и раскрыл ее. Лазарев дернулся было перехватить бумаги, но не успел. Юриста, уровня Корабчевского они здесь увидеть точно не ожидали. — Так-так-так. — Пробормотал Николай Всеславович, перебирая документы. — Грозные заявления. Судебные издержки. Блокировка патентного права, как обеспечение иска. Серьезно? Ты, Павел Николаевич, не боишься, что твою лицензию приостановят, на время разбирательства в комиссии по этике, за такие фокусы? Жалобу я своему клиенту точно советую подать.

— Сильно сомневаюсь, что коллегия приостановит лицензию, по ложному заявлению. — Мрачно ответил Лазарев. Он растерял часть своей уверенности и напора, но, кажется, уже почти оправился. — Кроме того, у меня и другие партнеры есть.

— И если мы не придем к соглашению, уже завтра эти иски будут в суде. — Добавил Ковальский. Он еще не понял, что пора менять тактику. — Суммы могут быть пересмотрены, это предмет договоренностей.

— Прямо завтра? Ничего себе. — Корабчевский поднял бровь, а Лазарев неожиданно покраснел. — Иски, основанием для которых служит спор о праве на интеллектуальную собственность?

— Это обычный имущественный иск. — Поспешно заявил Лазарев, но было видно, что он просто хватается за соломинку. — Месячный претенциозный срок здесь не применим.

Я перестал понимать происходящее, только уловил, что ребята поспешили и еще где-то накосячили.

— А! Ну тогда подавайте завтра. — Великодушно сказал Корабчевский. — Встретимся на предварительном заседании, Павел Николаевич.

— Что происходит, господин Лазарев. — Жестко спросил Ковальский, показывая, наконец, кто среди них главный.

— Николай Всеславович полагает, что мы обязаны были подать претензию, и у его клиента имеется после этого месячный срок на досудебное урегулирование спора.

— И он сможет это доказать?

— Все зависит от судьи. — Буркнул Лазарев, а Корабчевский широко и плотоядно ухмыльнулся, но никак это заявление не прокомментировал. — Полагаю, сегодняшние переговоры, можно считать предъявлением претензии, в случае если суд сочтет это необходимым.