Чужой наследник 6 (СИ). Страница 31

Знаменский переглянулся с Кибрид. Он подобрался, от расслабленного состояния даже следа не осталось. Теперь передо мной сидел тот самый императорский аудитор, которого я видел две недели назад у себя в конторе. Он медленно взял из моих рук прошитый отчет, взвесил его на руке и молча открыл, углубившись во введение. Спустя пять минут он передал отчет Кибрид и пристально уставился на меня. Глаза полыхнули зеленым. Жутковато. Даже мне.

— Если половина из этих обвинений подтвердится. — Он стряхнул пепел с сигары. — «Нитям» придется несладко. Что у тебя есть помимо утверждений о фактах?

— Банковские выписки, переписка ЛПР компании, выписки из реестров налоговой, имущественные. Плюс я знаю, где они держат архив, который послужит основным доказательством. Собственно в докладе есть ссылки на все документы, я их с собой не принес, это несколько ящиков. Основная документация у меня в конторе.

— Ты держишь такие документы в конторе? — он покачал головой. — Смело. Основания? — задал он вопрос.

Я его понял, только благодаря консультации Оксаны, которая подробно расписала мне процесс возбуждения дел аудиторами.

— Мое ходатайство. Я собираюсь подать жалобу на попытку рейдерского захвата моей компании, покушении на мое убийство, принуждение к продаже акций и передаче патентов.

Глава 16

Добрым словом и доказательной базой

— А остальные обвинения?

— По ходу следствия обнаружатся новые факты. А если в ходе аудиторской проверки выявляются факты нарушения уголовного законодательства и возникает вопрос о необходимости уголовного преследования, аудитор выносит мотивированное постановление о возбуждении дела по данным фактам самостоятельно. Исходя из принципа общественного блага. Постановление утверждает все тот же министр юстиции. — Оттарабанил я заученный текст. — Так что император и здесь будет в стороне. — он кивал, пока я произносил эту речь. — А они будут, эти доказательства. Скорее всего, если привлечь к делу нормальную следственную бригаду, нарушений будет вскрыто значительно больше.

— Хорошо подготовился. Давай твое ходатайство. Почитаю. Ты же его тоже принес?

Я молча передал ему ходатайство. Он скользнул взглядом по листу, проглотив страницу. Перевернул, проглотил, перевернул.

— Что за «Надежный защитник»? — Спросил он, передавая заявление Кибрид.

— Помойка «Нитей» для грязных поручений, биржа наемников. Покушения, шпионаж и инсайдерская торговля тоже на них. А еще именно там находится архив «теневой бухгалтерии». С них надо начинать. Схема владения расписана в приложении. Сто процентов «Защитника» принадлежит «Нитям» через подставные компании.

— Едва к ним придут с обыском, они уничтожат архив и информацию на кристаллах. — Знаменский поморщился. — Такие конторы с наскока не взять.

— Не уничтожат. Это я могу гарантировать. Вся доказательная база сохранится. И будет изъята законным путем.

— Допустим. — Знаменский затушил сигару в хрустальной пепельнице. — Твое ходатайство не упоминает двенадцать миллиардов. — Аудитор не спорил. Просто проверял все слабые места моего плана. Ему с этим к министру идти. У него репутация.

— Аудитор, при получении жалобы, обязан предпринять предварительную проверку. Я знаю, что после проверки такие жалобы спускаются в прокуратуру или даже дознавателям МВД в девяносто девяти процентах случаев. А иногда и вместо проверки. Но здесь, даже при поверхностном просмотре документов, немедленно всплывут те самые двенадцать миллиардов. И прочие неблаговидные дела. Обычно проверка — это всякие письменные запросы. Но запрета на проведение обыска или наложения обеспечительных мер, во время проверки нет. А я требую и то, и другое, настаивая, что они укрывают или могут уничтожить доказательства.

— Хорошо. Ходатайство надо переписать. Формально оно написано правильно, но не опытным юристом. Без учета некоторых нюансов и прецедентов. Смоктуновский к таким вещам очень чувствителен. Что скажете, эра Кибрид?

— Скажу так, — мы размажем говнюков, если хотя бы четверть из того, что накопал сей славный юноша, подтвердится. — Ответила бабуля, достав обгрызенный чубук трубки изо рта. — Не знаю, как Олежа, а я подозреваю, что опала Виталия — дело рук этих мразей. И с удовольствием поучаствую в разорении их сраной конторы.

А бабуля-то, сквернослов.

— Ты уже встречался с ними? — спросил Арнольд Николаевич.

— Встреча послезавтра. Я запишу разговор. Чтобы мое ходатайство выглядело солиднее.

Знаменский покопался в деревянной шкатулке, стоящей на столе, и левой рукой передал мне карточку с кодом комма. Правой же он набрал кого-то на своем комме.

— Коля, извини, что так поздно беспокою. — Сказал он. — У меня сидит молодой человек, сын Виталия Строгова. Да. Ему нужна помощь корпоративного юриста. На него наехали «Нити». Это срочно, Николай. Нет, ты займешься этим лично. Такова моя просьба. Встреться с ним завтра с утра. И по поводу денег…

Я поднял руку. Знаменский поднял бровь.

— Я заплачу по тарифу. — Торопливо выпалил я. — Вы правы, мне нужен адвокат.

— Ты знаешь, сколько стоят его услуги? — Тихо спросил меня Знаменский, прикрыв трубку рукой.

— Не дороже денег. Я найду средства на адвоката. Не надо одолжений от посторонних людей, Арнольд Николаевич.

Он равнодушно кивнул, мол, дело твое.

— Николай. Прошу прощения. Оплату Олег Витальевич внесет в полном объеме. Да. Да. «Связующие нити». Я знал, что ты заинтересуешься. Олег Витальевич Строгов. Хорошо. Доброй ночи.

Он положил комм на стол. Крутанул его вокруг оси. Остро взглянул на меня.

— Запись тебе сделать не дадут.

— За свою работу я не переживаю. Я сказал, что будет запись, она будет. Посоветуюсь с Николаем?

— Николай Всеславович Корабчевский. Ждет тебя завтра в восемь у себя в конторе. На карточке его прямой код комма. Контора называется «Корабчевский, Баннер, Плевако и партнеры». Завтра пришлю Сашу Томина к тебе. Он посмотрит предварительные документы.

— Может пораньше прийти, я попрошу своего финансиста все ему показать.

— Хорошо. Тогда тоже к восьми. Я сейчас не веду никаких дел, все материалы по предыдущему передал в прокуратуру. Так что твое ходатайство рассмотрим в кратчайшие сроки. Несколько миллиардов уклонения от налогов, это уже даже не особо крупный размер. Серьезный ущерб государству. Да еще и систематический, в течение нескольких лет. — Он покачал головой.

— Должен предупредить. Доказательства могут найтись в самых неожиданных местах…

После обсуждения деталей предстоящего дела я, наконец, перешел ко второму вопросу:

— У меня есть к вам еще одна просьба, скорее личного характера, Арнольд Николаевич. Вернее, информация.

— Готов выслушать, Олег. Даже интересно, что у тебя еще.

— Недавно семья Смирновых-Юрьевых в полном составе погибла. Несчастный случай. Насколько я понимаю, они были вашими родственниками, так что вы наверняка в курсе.

— Да я в курсе. Мутная история. Да еще и…

— Пророк. Еще и потенциальный пророк погиб, я прав?

— Олег. — Его тон самую малость изменился, но я, по прошлому опыту, прекрасно улавливал такие нюансы. Он был взбешен. Здесь еще и что-то личное примешивалось, кажется. — Ты отличный парень. Но дела клана Турмалин тебя не касаются. Как, кстати, уже и меня.

— Я не о делах клана, Арнольд Николаевич. Прошу прощения, если задел. Я о девушке, по имени Марфа Огородникова.

— Не знаю такой.

— Знаете. Раньше ее звали Елизавета Смирнова-Юрьева.

— Что? — Впервые за время встречи он повысил голос. — Она выжила? Как это возможно!

— Кто-то спас ее. Озаботился сменой личности. Она учится со мной на одном курсе Политехнического. И, по моему глубочайшему убеждению, ей там не место. Если ее настоящая личность станет известна, а она станет, девчонка ведет себя крайне беззаботно, ее приемная семья ее не спасет. Кроме того, Политех, при всем уважении, никак не способствует огранке турмалина. Пока она там «прячется», она теряет возможность стать сильнее.