Путь Мон-Кей - Том 1: Комморра (СИ). Страница 75

Ризалия кровожадно усмехнулась, и холодок пробежал по спине каждого, кто увидел её улыбку.

— Отправь смельчаков обратно в паутину. Арадия проведёт с ними воспитательную беседу.

От слов мандрагоры солдаты её кабала вздрогнули, а их лица исказились от ужаса. Арадия вызывала страх даже у самых закалённых воинов.

Глава 25

Я шёл вместе с группой эльдар по поместью дворян.

Это был уже десятый дом знати, а крики и мольбы о помощи стали для меня привычным явлением.

Не все друкари были рады тому, что ими командует мон-кей. А использование мной высокого готика ещё больше их бесило.

Что же группа этих придурков делала? Может, правильно исполняли приказ Архонта? Ловили людей и отправляли в паутину?

Они это делали, но втайне от меня развлекались.

Избиения? Изнасилования? Попытки некоторых кабалитов скрытно сломать пальцы и вырвать ногти? Как мон-кей я могу терпеть подобное поведение от полезных инструментов, но чем больше ты им позволяешь, тем наглее остроухие себя ведут.

Теперь несколько ублюдков прекратили исполнять мой приказ и пытали несколько людей, которые работали в поместье как слуги. Их крики разносились по всему коридору, отражаясь от холодных каменных стен и заставляя меня стискивать зубы от раздражения.

На мои вопросы о том, почему они это делают, мне отвечали о приказе от архонта.

— Daras!

Друкари, который стоял у двери, полностью игнорировал моё недовольство, а за дверью помимо криков слышалась речь группы ублюдков. Их голоса звучали почти весело, контрастируя с болезненными стонами людей.

Другой друкари засмеялся и ответил.

— Annath-si, anhrathe ainulin brathu — saith mon-keigh. (успех, бунт, медлительность, ласка, восемь люди)

"Если ты замаскировал свои эмоции, а жесты используешь совсем другие, думаешь, я не понял того, что ты сказал?"

В голове возник весёлый голос богини.

"Ты говорил, что тебя не заботят люди, но теперь злишься из-за того, что восемь человек подверглись пыткам."

"Это ресурсы для фермы друкари, а их действия показывают мою слабость, а ещё..."

"Тебе не нравится их поведение."

Трудно это отрицать...

— Ainaarin anhrathe am-are mon-keigh? (ожидание, мы, мятежники, быть, люди)

Он идиот? Я ведь при всём кабале использовал язык эльдар для общения с архонтами.

"Это молодой друкари, ему нет и двух сотен лет."

Значит, идиот.

— Ardann sha'an annir Archon, b'fheidir athgaith sha. (предмет высокой собственности Архонта, лучше бы не злить.)

Спасибо тебе, но какого Кхейна ты не докладываешь мне, своему командиру, о словах этого идиота?

— Ethr-el Archon irithia brathu, anhrathe vel talraith shaida. Eithar khaelis — anhrathe i'loce.

Серьёзно? Значит, будем по-плохому.

Я успел заметить удивление в глазах друкари, когда мои усиленные магией мышцы сработали быстрее его эльдарских рефлексов. Годы тренировок и магических модификаций моего человеческого тела наконец принесли свои плоды.

Иссушающий клинок с тихим шелестом покинул ножны и одним плавным движением рассёк шею стража у двери. Тонкая алая линия обозначилась на его горле за мгновение до того, как тело лишилось всей жизни. Через мгновение он осыпался пеплом, оставив на земле лишь броню и оружие.

Не тратя время, я прочитал заклинание, а затем направил руку к двери. Слова древнего языка срывались с губ, пока энергия варпа концентрировалась в моих пальцах, окутывая их зловещим синеватым сиянием.

Шрапнель из деревянных обломков усеяла комнату. Дверь разлетелась с оглушительным треском, осколки разлетелись по всему помещению, вонзаясь в кожу и доспехи находившихся там.

Игнорируя раны людей, я проявил результат обучения Ризалии. Три шага вперёд, а затем укол мечом. Корсар, не успев даже выхватить оружие, замер с выражением ужаса, отразившимся на его точёных чертах. Он попытался крикнуть, но мой клинок уже поцарапал его руку, оружие высасывало жизненную силу. Корсар обратился в мумию, а я сделал шаг назад и, выхватив бластер, выстрелил в другого.

Кабалит превратился в выжженную плазмой фигуру, а другой в страхе упал и начал отползать. Его глаза, расширенные от ужаса, отражали пляшущие огни от моего оружия.

Я почувствовал прилив энергии — клинок делился со мной украденной жизнью. Каждая частица поглощённой силы струилась по моим венам, наполняя тело сверхъестественной мощью.

— Saareth kheladar! — выкрикнул один из них, выхватывая осколковый пистолет.

Я ушёл с траектории выстрела, который оставил след в воздухе над моей головой. Иссушающий клинок вспыхнул, поразив бедро ближайшего друкари. Он закричал на высокой ноте, падая и хватаясь за иссушённую ногу.

Два других бросились на меня одновременно — один с отравленным кинжалом, второй с силовым клинком. Моя броня отразила удар кинжала, скользнувший по наплечнику. Второй я парировал, высекая искры столкновением энергетических полей нашего оружия. Воздух вокруг нас потрескивал и искрился от противоборства энергетических полей.

— Это цена неповиновения, — произнёс я на высоком готике, обращаясь к оставшимся в живых. — Как ко мне, так и к вашему Архонту. Мне сказать вашему начальству о последней фразе? Eithar khaelis — anhrathe i'loce. Сколько раз вас воскресят, а потом убьют за такое?

Волна энергии отбросила их, а в моих руках появились молнии. Голубоватые разряды танцевали между пальцами, готовые вырваться и превратить ещё несколько эльдар в обугленные трупы.

Один из выживших скорчил лицо, встал на колени и произнёс:

— Просим милости.

Я не ответил, но указал на людей. Куски дерева заставили их тяжело пострадать; некоторые лежали без сознания, другие стонали, прижимая руки к кровоточащим ранам.

— Каждый мёртвый человек — это ваш саботаж планов архонта. Что вы должны сейчас делать?

Друкари переглянулись, а затем начали оказывать медицинскую помощь мон-кей. Несколько мёртвых эльдар заставили их подчиняться, хоть и ненадолго. Их движения были неуклюжими и неохотными — немыслимо для существ, привыкших причинять боль, а не лечить её.

— Как закончите, мне потребуется помощь.

Я медленно пошёл в сторону выхода, затем присмотрелся к огням ночного города. Особняки дворян горели ярко, освещая город и двигая его в сторону развития. Пламя поднималось к ночному небу, разбрасывая искры, словно падающие звёзды. Крики и плач сливались в единую симфонию хаоса.