Как злодейка кукурузу выращивала (СИ). Страница 16

Отсюда до моего поместья и находящегося рядом с ним города Тальмы — столицы герцогства — примерно двадцать минут, если пустить коня карьером, или, как его еще называют, полевым галопом, аллюром, который используют в скачках.

Подбираюсь обратно к принцу, проверяю пульс, опускаю ухо к груди, слушая дыхание.

Дышит. Живой. Выдыхаю с облегчением. Слава богам, только мертвого принца мне не хватало!

— Г-госпожа?

Что ж, секретарь не дурак, ждет объяснений.

— Подойди, — зову, понимая, что это неизбежно.

Одной мне не справиться.

Быстренько поднимаю шляпу над лицом принца и сразу же опускаю обратно, когда до секретаря доходит, кто именно является «трупом».

— Это…!!!

Глаза юноши едва ли не на лоб лезут. В них ничего, кроме страха. Понимаю и разделяю его чувства.

— П-п-при…

— Молчи! Ни слова! — шиплю на него, не дав закончить, озираюсь и выдыхаю, когда понимаю, что вокруг никого.

— Он…жив?

— Да. Пока что, — отвечаю, напряженно размышляя.

— Что…что нам делать?

Хороший вопрос.

11

— Осторожнее. Тяжело? Не думала, что ты такой упрямец.

Качаю головой, хотя взбирающийся по ступеням наверх, словно покоряющий гору альпинист, секретарь этого не видит.

— Угх, — Пейсли втягивает воздух сквозь зубы, таща на себе бездыханного принца, но не дает мне никак себе помочь.

На всякий случай вытягиваю руки вперед, готовая, если что, подстраховать.

К счастью, лестница на второй этаж трактира, пусть и крутая, но не длинная, а снятая комната за первой же дверью.

В будни здесь, кроме нас, других гостей не оказалось. Все столики на первом этаже также были пусты. Повезло. А может, тут так всегда: трактир не создает впечатление популярного места.

Вожусь с ключом, распахиваю дверь номера.

Небольшая комната с узким окошком на сторону улицы, из которого видна припаркованная у входа телега и запряженные в нее негодующие от голода лошади. Двуспальная кровать, продавленное дешевое кресло, на стене старинный рукомойник, под которым табуретка с чашей для воды и потертое когда-то, наверное, белое полотенце. Неудивительно, что это место пустует.

Секретарь осторожно кладет его высочество на постель и вытирает рукавом со лба пот.

Обмениваемся с ним тяжелыми взглядами и одинаково вздыхаем.

Подхожу к кровати, снимаю шляпку с головы принца. Сомневаюсь, что принца кто-нибудь узнал бы в такой глуши, и тем не менее, осторожность превыше всего.

Вторая половина лица, до этого укрытая от взгляда, залита кровью. Причина — рассеченная бровь. Маленький порез, а столько крови. Наверное, поврежден сосуд. Теперь понятно, почему воротник рубашки перепачкан алым.

Стоит посторонним узнать, быстро расползутся слухи, и тогда ситуация выйдет из-под контроля. Я не знаю, что случилось в столице и по какой причине Кайден оказался в герцогстве: опустить инцидент с вратами, бежал принц явно не от счастливой жизни.

Я ошибалась.

Принц не главный герой… Он — главный злодей этого романа. А у всех злодеев, тем более у тех, кто повернут на мести, как правило, есть травмирующее прошлое.

— Вам не следовало этого ей говорить.

— А что было делать? Эта женщина уж слишком любопытна, — вспоминаю произошедшее внизу несколько минут назад.

Управляющая этим заведением трактирщица весьма заинтересовалась тем, как выглядит его высочество, чуть шляпку с него мою не сорвала. Вот я и не выдержала, прикрикнула, чтобы руки при себе держала.

Кто бы знал, что сварливая женщина мало того, что не постыдится, так еще и возмущаться начнет, на каком таком основании я ей приказываю.

Будь проклят мой язык, в ответе не осталась. Парировала, на таком основании, что это мой муж. Как-то само вырвалось. Виновато то треклятое обещание из детства.

Для местного населения брак — это не только свидетельство о семейной жизни, но и некое доказательство порядочности человека. К обетам относятся серьезно, веря в божественную кару.

Понимаю, наша троица может вызывать какие-то подозрения. Одеты хорошо, но приехали на разваливающейся телеге. Денег прорва, но выбрали это захудалое местечко, когда есть варианты получше. У хозяйки трактира были основания подозревать нас в чем-то нехорошем.

Может, решила, что мы преступника скрываем или еще чего, вот и рвалась сорвать шляпу с лица принца и проверить. Но стоило сорваться с моих губ словам о муже, как трактирщица быстро угомонилась. Даже прощения у меня, законной жены, попросила. Правда, на дне ее хитрых глаз все равно плескалось любопытство.

Елки-палки, нам совсем не до того, чтобы с этой ерундой разбираться!

Если бы до поместья не нужно было два часа тащиться по полевой дороге, я бы здесь точно не оказалась.

Но…везти принца в тот дом, где полно прислуги и соглядатаев…Тоже не вариант. Пока не придумаю, что делать дальше, придется побыть здесь. Состояние принца также оставляет желать лучшего.

Расстегиваю камзол принца, пуговицы на рубашке, обнажая упругие грудные мышцы, кубики пресса и чистую кожу. Здесь травм нет.

Следом идут штаны, стягиваю ботинки и брюки, оставляя принца в одном лишь исподнем. Кхм, кажется, здесь тоже все в порядке. Крепкие длинные ноги, икры…Все пальцы на своих местах.

Пейсли выдыхает, когда я принимаюсь ощупывать голову Кайдена, оставив в покое его почти нагое тело.

Да не извращенка я!

Как будто мне это доставляет такое удовольствие!

— У него огромная шишка на макушке, — заключаю устало, накинув на остающегося без сознания Кайдена тонкое трактирное одеяло. — Видимо, ударился о пол, когда его выплюнули наружу портальные врата.

Марш-бросок от врат до городка по проселочной дороге выбил меня из сил.

Следующее, что нам следует сделать…

— Лекаря…

Перебиваю Пейсли, качая головой:

— Граф Клосс. Только его…И его младшего сына. Кажется, у него была своя лечебница…

— Да!

Секретарь кивает и быстро исчезает за дверью, поняв без лишних объяснений, что от него требуется разыскать и доставить сюда упомянутых выше, пока я остаюсь присматривать за недееспособным высочеством.

Оставшись в комнате одна, хмуро какое-то время рассматриваю лицо спящего Кайдена. Он хмурится, но не просыпается. Насколько с ним все в порядке? Физически цел, но…очнется ли он вообще?

Даже если секретарь будет скакать галопом, дорога туда и обратно займет около часа или даже больше.

Хлопаю себя по щекам. Взбодрись, Лиссандра! Ты не виновата!

В этот раз точно, принц сам возник из ниоткуда. Ты тут ни при чем. Просто мимо проходила. И вообще, когда он проснется, должен быть благодарен. Столько для него сделала!

Мысли о том, что его высочество может навсегда остаться в коме, гоню усердно прочь. Я не желаю ему зла, правда.

Набираю в допотопном умывальнике воду в чашу для мытья лица, обмакиваю вытянутый из собственного кармана чистый носовой платок — к полотенцам в этом месте я и близко не притронусь — и легонько, не тревожа рану, стираю тонкий слой запекшейся крови с лица Кайдена. Иначе смотреть на него не было никаких сил. Выглядел ужасно, настоящий злодей, вылезший из самой бездны.

Пододвигаю продавленное и поеденное молью кресло к постели и устало приземляю скованное от напряжения тело. За окном теряет алые краски закат.

Это ночь будет очень долгой.

— Вы поступили правильно, — кивает прибывший спустя семьдесят шесть долгих минут граф Клосс. — Об этом не должны узнать посторонние.

Его младший сын-лекарь возится с Кайденом, который так и не пришел в себя. Пейсли послан решить дела с хозяйкой, если та снова начнет возмущаться — визит графа и его сына ее не обрадовал — и стоять на стреме.

— Наследный принц — неприкосновенная персона. В столице Азарина, если прибыл он оттуда, ничто не могло ему угрожать. У него нет соперников за власть, вокруг полно стражи и куда бы он ни пошел, за ним следуют внимательные глаза дворян, что порой получше охраны.