Альфа Грей (ЛП). Страница 36

Брок объявляет о начале матча, и толпа сходит с ума, когда они вдвоем сталкиваются в центре арены. То, чего Шэе не хватает в габаритах против Дэвиса, она с лихвой восполняет мастерством, вцепляясь ему в горло и сбивая его с ног. Однако он силен — он сбрасывает ее с себя, снова вскакивает на лапы и прыгает на нее, пока она все еще пытается подняться на ноги. Дэвис врезается в нее, отбрасывая ее в полет через всю арену.

Её тело падает с глухим ударом, и толпа замолкает, затаив дыхание, ожидая, поднимется ли она. И она поднимается — и мы снова начинаем гудеть и ликовать, когда она резко разворачивается, оскалив зубы. Они с Дэвисом кружат друг вокруг друга, и я задерживаю дыхание, ожидая, кто нападёт первым. Это Дэвис, но Шэй поворачивается и пинает его задними лапами как раз в тот момент, когда он собирается прыгнуть на нее, отчего он кувыркается в грязь. Он приземляется с грохотом, скользя по грязи, но тут же вскакивает, отряхиваясь.

Наблюдая за поединком Дэвиса и Шэй, я начинаю задаваться вопросом, за кого я на самом деле болею. Конечно, я хочу, чтобы мой друг победил, но я не хочу встречаться с Дэвисом в полуфинале. С другой стороны, учитывая, насколько опытна Шэй, я бы тоже немного опасалась встречаться с ней лицом к лицу.

Когда ты на арене, восемь минут пролетают незаметно. Однако, когда ты на трибунах, кажется, что это тянется целую вечность. Я вздрагиваю каждый раз, когда Шэй наносит удар Дэвису, дергаюсь каждый раз, когда один из них падает в грязь. Когда звучит сигнал об окончании раунда, я честно не знаю, кто победил — оба были свирепы, явного лидера нет. Скорее всего, дополнительный шанс в следующем раунде достанется кому-то из них.

Альфы собираются на другом конце арены, чтобы обсудить, пока Шэй и Дэвис обращаются и одеваются. Через несколько минут Грей выходит в центр арены, чтобы объявить победителя. Мое сердце трепещет, когда я смотрю на него, на его подтянутые мышцы, перекатывающиеся под футболкой при ходьбе. Я практически пускаю слюни, представляя его полностью обнаженным…

Грей жестом приглашает Дэвиса и Шэй подойти к нему, и они подходят, становясь по обе стороны. Оба они щеголяют видимыми порезами и царапинами от своего боя и выглядят возбужденными в ожидании объявления победителя.

Грей поднимает свои великолепные мускулистые руки, затем указывает на Дэвиса. Толпа снова взрывается, а Дэвис просто улыбается, наслаждаясь своей победой.

Однако у меня не так много времени, чтобы отпраздновать победу Дэвиса, потому что я следующая. Я спускаюсь с трибун, направляясь к восточной стороне арены. Я бросаю взгляд на Грея, проходя мимо него, и, дойдя до конца арены, не тороплюсь раздеваться, зная, что пока все остальные вежливо отводят глаза, он, скорее всего, наблюдает.

Помечтай, Грей.

Я призываю свою волчицу вперед, чувствуя знакомое покалывание на коже, когда воздух мерцает вокруг меня, и мое тело перестраивается, смещаясь. Затем я встаю на четыре лапы, потягиваюсь и делаю круг, чтобы встретиться с волком Картера на другой стороне арены. Он серебристый, как и тот изгой, и я позволяю этой мысли подпитывать меня, думая о том, как тот изгой напал на меня и как я хочу возмездия.

На самом деле, я никогда лично не отомщу этому изгою — когда команда выследила его и попыталась доставить на допрос, он сопротивлялся и им пришлось устранить угрозу. Его давно нет, но мои воспоминания о той ночи все еще со мной, подпитывая мой сегодняшний бой.

Брок призывает к началу боя, и я опускаюсь на корточки, ожидая, когда Картер сделает первый ход. Я знаю, что мое самое большое преимущество — это моя скорость, и если я смогу держать дистанцию, вымотать его, я смогу легко уложить его.

Он клюет на приманку, бросаясь ко мне. Я выжидаю до последней секунды, чтобы отскочить в сторону, заставляя его скользить по грязи. Однако он не теряет равновесия, и я обхожу его, увеличивая дистанцию между нами, ожидая его следующего выпада. Он снова бросается на меня на полной скорости, и мне удается увернуться от его атаки, пригибаясь и откатываясь в сторону прямо перед тем, как он успевает приземлиться.

Мой план работает как по маслу. С каждой неудачной попыткой одолеть меня Картер злится все больше, набрасываясь на меня сильнее, быстрее. Когда он раздражен, ему и в голову не приходит беречь свою энергию или пробовать другую тактику. Когда я замечаю, что он измотал себя, начиная тяжело дышать и становиться вялым, и я пользуюсь своим шансом. Когда он снова бросается на меня, я не уклоняюсь, а вместо этого готовлюсь к атаке, держа зубы наготове. Я вонзаю их ему в загривок, удерживая, но осторожно, чтобы не пустить кровь.

Мой манёвр застаёт его врасплох. Волк Картерa скулит, но вместо того чтобы попытаться сбросить меня, он падает, перекатываясь. Этого маневра я не ожидала и не планировала, и когда я отпускаю шею Картера, то ощущаю вкус грязи, падая на землю. Он лежит на спине надо мной, извиваясь и пытаясь встать.

Я слышу хруст, и внезапно меня ослепляет боль. Мне требуется секунда, чтобы понять, откуда она исходит — из моей задней лапы. Пытаясь подняться, Картер своей большой неуклюжей задницей навалился мне на лапу. Должно быть, она была в странном положении, и он, должно быть, перенес на нее весь свой вес, потому что, когда я переворачиваюсь и пытаюсь встать, становится очевидно, что она сломана.

Дерьмо.

Боль раскалена добела, она распространяется от задней части правой лапы до бока. Я чуть не заскулила, когда поднимаюсь на лапы, позволяя остальным трем лапам поддерживать мой вес, пока я отрываю поврежденную лапу от земли. Это было не в моих планах. Картер отступает, обходя меня кругом, глядя на меня, не сдаюсь ли я. Будь я проклята, если выйду из боя.

Я опускаю голову, обнажая зубы, чтобы показать Картеру, что я не сдаюсь; я с ним еще не закончила. Я не могу прыгнуть на него, чтобы атаковать, учитывая состояние моей задней лапы, но я буду отбиваться от него всем, что у меня есть.

Он несколько раз обходит меня кругом, и я вижу нерешительность в его глазах. Хотя он такой же конкурентоспособный, как и я, — он ни за что не проиграет. Картер бросается на меня, и с того момента, как он вступает в контакт, я сражаюсь. Я сражаюсь сквозь боль, сквозь ноющую неизбежность того, что я не буду участвовать дальше в турнире. Каждый раз, когда Картер ударяет меня по ноге, боль становится головокружительной. Тем не менее, я продолжаю. Я не сдаюсь; я выкладываюсь по полной.

К тому времени, как Брок объявляет об окончании матча, я нанесла несколько хороших ударов, но я знаю, что этого недостаточно. Даже если бы я каким-то образом смогла победить, моя травма слишком серьезна, чтобы продолжить бой в следующем раунде. Это безнадежно, но, по крайней мере, я пыталась.

Я ковыляю обратно к восточной стороне арены, с большим трудом обращаюсь и натягиваю шорты. Я надеваю майку через голову и только тогда опускаю взгляд на свою правую ногу, чтобы оценить повреждения. Моя голень в сине-фиолетовых пятнах, и передняя ее часть выступает вперед. Что-то там определенно сломано.

Я поднимаю взгляд и вижу Грея, Джакса и Брока, направляющихся в мою сторону. Все они выглядят обеспокоенными, и я морщусь, пытаясь перенести вес на другую ногу, чтобы повернуться к ним.

Грей заводит руку мне за спину, помогая подняться, пока Джакс присаживается на корточки рядом с моей ногой, чтобы осмотреть рану. Прикосновение Грея немедленно успокаивает меня, умиротворяет — но когда Джакс касается моей ноги, я почти вою от боли, слезы щиплют глаза. Я прикусываю губу, смаргивая их, когда закидываю руку Грею на плечо для поддержки и балансирую на одной ноге.

— Ты в порядке? — Грей шепчет мне на ухо.

Я сильнее закусываю губу и просто киваю. Мило, что он спросил, но мы оба знаем, что я не в порядке.

Джакс поднимается на ноги, переводя дыхание. — Она сломана, нам придется ее вправить.

Черт. Воспоминание о том, как мне вправляли запястье на прошлой неделе, нахлынуло на меня, и я съежилась, вспомнив, что вправлять кость было больнее, чем сам перелом.