Миротворец (СИ). Страница 21

— Все верно, по канонам Древней Греции, — подтвердил Уточкин.

— К 1900-му году мы вполне сможем подготовиться и все организовать на самом высоком уровне, верно ведь?

— Если будет выделено государственное финансирование, то, безусловно, государь, -сделал себе небольшую лазейку Уточкин.

— Хорошо, начинайте работу в качестве министра, — подвел итог разговору Александр, — а про Олимпиаду, я думаю, мы еще не раз побеседуем в различных форматах… да, первоочередной задачей для себя запишите организацию футбольного чемпионата… вы же, кажется, и в этом виде спорта профессионал?

— Не сказать, чтобы совсем профессионал, — заскромничал Уточкин, — денег-то мне все же никто не платит за это занятие… но любитель неплохой, скрывать не стану.

— Так вот — если не получится сразу организовать чемпионат России, страна у нас все же большая, сложностей много, то хотя бы первенство Петербурга я от вас жду в начале следующего летнего сезона… в апреле приблизительно.

— Можно будет Москву приплюсовать, — нашелся Уточкин, — и назвать это мероприятие, к примеру… ну «Чемпионат двух столиц». Думаю, интерес публики обоих городов будет обеспечен.

— Мне нравится, — одобрил его выбор царь, — называйте так… но надо обеспечить минимум по три команды из обоих городов. А еще лучше по четыре-пять.

На этом встреча закончилась и Уточкин пошел получать инструкции от министра двора Фредерикса, а Александр перекинул еще пару листочков в своем блокноте и попросил секретаря вызвать на следующий день военного министра Куропаткина.

Военный министр

Алексей Николаевич Куропаткин имел длинную и сложную биографию. Родившись в семье потомственного псковского дворянина, он последовательно закончил кадетский корпус и 1е Павловское военное училище, после чего почти весь его послужной список ограничивался пределами Туркестанского региона. Там был и поход против бухарцев, и взятие Самаркандских высот с последующим занятием Самарканда. А еще взятие Коканда и геройство при штурме Уч-Кургана, за которое он получил Святого Георгия. А в промежутке между восточными походами он еще успел постажироваться у французов во время экспедиции в Алжирскую Сахару.

Вместе с тем полководческие таланты Куропаткина в обществе расценивались не слишком высоко — во время русско-турецкого конфликта за Болгарию он несколько раз отдавал не совсем, скажем так, выверенные приказы, приведшие к большим осложнениям. Однако, как административно-хозяйственный работник, Куропаткин всегда был на высоте.

— Добрый день, Алексей Николаевич, — тепло поздоровался с ним Александр, — как поживаете, как семья, как здоровье?

Глава 17

— Все хорошо, ваше величество, — ответил генерал от инфантерии, — больных нет, по службе ничего экстраординарного за последнее время не случилось.

— Я вас, собственно, вот по какому поводу позвал побеседовать, — продолжил царь, одновременно открыв свой потертый блокнотик, — давно мы что-то ни с кем не воевали, согласны с этим?

— Наверно вы кругом правы, государь, — ответил слегка ошарашенный таким началом Куропаткин, — после русско-турецкой войны в Болгарии, а это 15 лет назад было, ничего серьезного в военном плане у нашей страны не случалось… не считая, конечно, отдельных стычек с англичанами на Памире.

— Расскажите поподробнее про эти стычки, — попросил Александр.

— В 85 году было сражение… даже и сражением это язык не повернется назвать, перестрелка на реке Кушка… это на стыке Туркестана, Афганистана и Персии. Воевали мы там с афганскими подразделениями, но за ними явно торчали уши англичан.

— И чем закончилась эта перестрелка?

— Афганцы через пару часов после начала перестрелки отступили в беспорядке… можно и проще сказать — сбежали. И еще в 88 мы брали в плен парочку англичан там же где-то. А вообще говоря, у нас до сих пор остается неурегулированной граница на Восточном Памире. Что касается западной части, там все в порядке, там действует договор 87 года с британцами. А восточнее озера Зоркуль начинается серая зона — на эти области кроме Англии претендуют еще и китайцы.

— Вот про Китай хотелось бы подробнее, — царь остановил перелистывание своего блокнота и черкнул там что-то непонятное.

— С Китаем у нас пока все спокойно, — продолжил Куропаткин, — центральная власть у них сейчас довольно слабая, императрица Цыси плохо контролирует ситуацию в стране. Но настораживает то, что у них там с самого высокого уровня сейчас началась пропаганда ненависти ко всем иностранцам… пока это только слова, но, боюсь, может дойти и до дела. А со стороны своего ведомства замечу, что никаких военных действий с Китаем у нас даже вооруженным взглядом не просматривается.

— Про Ляодунский полуостров что скажете, Алексей Николаевич? — продолжил углубляться в тему Александр.

— Это сложный вопрос, Александр Александрович, — видно было, что Куропаткин серьезно напрягся, — с одной стороны там прекрасная бухта, которая могла бы стать еще одной базой для российского военно-морского флота. Но с другой-то стороны, на нее давно имеют виды японцы… они в последнее время развиваются во всех направлениях, в том числе и в военном, закупают современные виды вооружения в той же Англии, и в случае возникновения военного конфликта с ними я бы не решился предсказать его исход…

— Вы повторяете мои мысли, Алексей Николаевич, — усмехнулся царь, — я тоже считаю, что война с Японией это не совсем то, что нужно Российской империи в ближайшие годы. Давайте так договоримся — я сейчас продиктую основные положения, которыми должна будет руководствоваться наша военная доктрина в предстоящее десятилетие, а вы их запишите… и по окончании можете задать вопросы, охотно на них отвечу.

— Я готов, Ваше величество, — Куропаткин достал из нагрудного кармана записную книжку и карандаш и весь обратился в слух.

— Относительно Памира и англо-афганских претензий на него… это направление нашей внешней политики лично я считаю неприоритетным, и упираться по памирским вопросами — это, по-моему, глупость. Переговоры не надо отказываться вести, но никакого толку я в этом куске горной территории не вижу… можно и уступить, если возникнет такая необходимость.

— Как же так, государь, — взволновался Куропаткин, — там у нас два десятка застав на этом направлении, что с ними будет?

— В крайнем случае эвакуируем вглубь Туркестана… англичан раздражать без надобности я не считаю необходимым. Пошли дальше, Китай… тут вопросов гораздо больше, а ответов гораздо меньше… Китай это огромная и древняя страна, государственность там возникла на тысячу лет раньше, чем у нас, если не на полторы тысячи лет. С Китаем нужна осторожность и еще раз осторожность… я, кстати, краем уха слышал, что на севере Китая начинаются какие-то волнения, это так?

— Совершенно верно, ваше величество, — закивал головой Куропаткин, — называется это движение ихэтуаней…

— Что такое ихэтуани? — не понял царь.

— В переводе это отряд справедливости и мира, — пояснил генерал, — насколько я знаю, это стихийное народное волнение, возникшее в основном из-за проникновения в Китай новейших способов передвижения и связи — железных дорог, автомобилей, телеграфа и так далее. Работу из-за этого теряют очень многие китайцы, издревле занимавшиеся аналогичными видами сообщений — перевозчики, лодочники, грузчики, носильщики, посыльные, у всех них сейчас трудности с профессиональной работой, понимаете?

— Понимаю, — кивнул царь, — это закономерный процесс, старые профессии замещаются новыми, с этим трудно что-то сделать… но как я понимаю, наш проект железной дороги на Владивосток через Маньчжурию также вызывает раздражение у китайцев?

— Верно, государь… причем это чуть ли не главный пункт их претензий… так вот, пока эти волнения локализованы в отдельных северных регионах и ничего серьезного собой не представляют. Но лично мое мнение — в ближайшие пару-тройку лет недовольные объединятся, вот тогда это уже станет головной болью не только для правительства Цыси, но и для нас тоже.