Нити судьбы. По ту сторону барьера 3. Страница 16

– Как это вообще можно сравнивать?..

***

Лайя сидела у кромки озера и меланхолично оттирала руки и лицо от крови. Потом принялась за сапоги. Азуры что-то там делили. Опять. Что именно, не хватало душевных сил узнать. Понимание, что это надолго, отозвалось у неё внутри раздражением, смешенным с усталостью. Она подобрала свои сапоги и, босая, прошла до спорящих. При виде неё они замолкли. Чонсок отвернулся, часто дыша от гнева, а Тэруми зло сощурила глаза, явно планируя убийство.

– Покажи, что с ногой, – отрешенно произнесла Лайя и уселась на камни.

Она подтянула к себе свои сумки и стала перебирать уцелевшее. Странно, но зелья не все разбились. Мази были в металлических ёмкостях, поэтому и вовсе оказались невредимы. Чонсок помог сердито сопящей Тэруми сесть и снять сапоги, а потом ушел к озеру, прихватив с собой обувь.

Тэруми молча наблюдала за Лайей. На её ведьмочке опять не было живого места, но она не лечит себя, а сидит и перевязывает ей ногу. Стало стыдно за свою ревность. И всё же то, как Чон обнимал… Она подавила новый ядовитый приступ злости.

– Я заметила, что ты отстала от остальных, и вернулась, – тихо сказала Тэруми, – но увидела лишь лошадь. Где ты была всё это время?

– Я упала прямо в логово проклятых людей. – Тэруми широко распахнула глаза от ужаса. Лайя безэмоционально продолжила: – Они спали. Мне нужно было просто быть тихой. Но я не хочу об этом говорить. – Она закончила перевязь. – Ты сможешь идти? – Тэруми сразу же кивнула. Лайя в сомнении покачала головой, но спорить не стала, зачитала заклинание.

– Давай тебя подлечим.

– У меня лишь ссадины. К тому же нет времени на это. Нужно уходить.

Лайя собрала обратно всё в сумку и поднялась, собираясь позвать Чона, как Тэруми, стыдливо отводя глаза, попросила:

– Мне нужно какая-нибудь палка, чтобы опираться первое время на неё. – Лайя не ответила, поэтому Тэруми подняла на неё взгляд. Сомнения сестры и её предложение прочитала по глазам. – Я не останусь и пойду с вами. И клянусь, что не замедлю. Просто найдите мне чертову палку! Постепенно твоя магия меня вылечит.

– Я скоро вернусь, – предупредил Чонсок, слыша их. – Соберите пока всё в дорогу. Ненужное – выбросите.

Воин коротко сообщил эльфам о цели выхода на поверхность, и Исалиэль увязалась за ним. Лайя и Тэруми разложили содержимое сумок. Почти всё, что было у Тэруми, пришло в негодность. Запасные вещи, которые она взяла в дорогу, тоже не подлежали восстановлению. Они не только изменили цвет, они плотно смешались с осколками стекла. Перебирать и очищать было некогда. Её часть провизии также была потеряна. Состояние припасов у Лайи оставляло желать лучшего, хотя многое тоже пришлось выбросить: оно было залито кровью растерзанного животного. Вещи для Фенриса каким-то чудом остались в первозданном виде. Лайя любовно их огладила и снова сложила в сумки.

Чонсок вернулся быстро. У него в руках была две довольно крепкие палки. Тэруми выбрала наиболее подходящую, а потом иронично усмехнулась и сказала:

– Угрюмый, как увидит меня с костылем, век не забудет. – Лайя хихикнула, впервые за день вырываясь из своего странного состояния оцепенения. Тэруми от этого просияла и решила закрепить результат. – Теперь я в нашей четверке могу побороться за звание самого немощного. Осталось только сединой обзавестись, но учитывая наш образ жизни, за этим дело не станет.

– Дурочка, – толкнула её Лайя, засмеявшись по-настоящему.

Чонсок с улыбкой посмотрел на них и сообщил:

– Нам в дорогу выделят часть провизии и два одеяла.

– Я надеюсь, взамен ты не обещал на ней жениться? – недовольно буркнула Тэруми, косясь на говорившую что-то Натаниэлю эльфийку.

– А должен был? – не сдержался и съязвил Чонсок.

– Просто если ты пообещал ей жениться в обмен на кусок хлеба и подстилку, то это высшая глупость! – серьезным тоном сказала Тэруми, а глаза горели ехидцей. – Надо было просить в сопровождение весь отряд или их оружие. – Чонсок возмущенно фыркнул, не понимая такого юмора, а Тэруми ласково коснулась его рукой и очаровательно улыбнулась, добавляя: – Не волнуйся, амэнэ, вдовцом ты бы стал очень быстро. – И в уточнение она прикоснулась к рукояти кинжала.

У Чонсока было такое выражение лица, что Лайя захохотала и похлопала его по плечу.

– Кстати, идея с оружием отличная, – произнесла Лайя, отсмеявшись. – Пойду попрошу что-нибудь, вдруг дадут. Не откажут же они жене Магистра.

– Я бы на твоем месте не была бы так уверена, – с ехидцей сказала Тэруми.

– Ну… всегда есть запасной план, с вдовцом, – подмигнула ей Лайя и под громкий смех Тэруми ушла в сторону эльфов.

Оружие ей выделили. Один клинок. Впрочем, Лайя на большее и не рассчитывала, понимала, что путь эльфов обратно будет не менее опасным. Чтобы не затягивать с прощаниями и подготовками, она сразу же попросила и открыть врата.

Дверь, ведущая в лабиринты, была основательной, каменной. Такую вряд ли можно было пробить физической, да и магической силой. Мысль, что сейчас эта дверь за ними закроется навсегда, вызывала панику. В попытке отвлечься Лайя стала детально изучать фреску на стене возле входа в лабиринты. На ней было изображено большое раскидистое дерево, под которым, задрав голову, выл волк. Сверху парил дракон, согретый лучами солнца. И всё это было взято в круг волны.

Исалиэль заметила внимание и с любовью в голосе пояснила:

– Это символы нашего народа. Это, – она указала на дерево, – друг леса – Таурендил. Волк – воины леса, Таурохтар. Солнце – Анорортад. Дракон – Таэритрон. А это, – она очертила круг волны.

– Эарендил, – тихо ответила за неё Лайя.

Исалиэль кивнула и коснулась фрески ладонью. Сначала ничего не происходило, а потом невидимый глазу механизм пришел в движение. С громким треском скрежещущего камня о камень дверь в лабиринты стала отъезжать в сторону. Первыми внутрь зашли эльфы из отряда Натаниэля, вернулись спустя минуту, держа в руках факелы, пламя которых явно имело отношение к эльфийской магии. Подобные люди видели и в заброшенном храме.

– Эти факелы загораются от прикосновения эльфов, – пояснил Натаниэль, – и погаснут тоже по нашей воле. Но если вы уроните факел или начнете им размахивать, пламя погаснет. Зажечь обратно не выйдет. И вы останетесь в полной тьме. Иных факелов в лабиринтах вы не встретите.

Эльфы раздали факелы людям. На лице Тэруми был ярко отражен мыслительный процесс, который занимал сейчас и Лайю, и Чонсока. Если в подземельях нечисть, то как сражаться и случайно не погасить факел? Лайя поежилась, а Тэруми воскликнула:

– А можно ещё один?!

Натаниэль едва заметно усмехнулся, забавляясь легко угадываемому страху, и сам сходил за ещё одним факелом. Вот только Тэруми нести ещё один было нечем: одна рука опиралась на палку, вторая была уже занята факелом. Чонсок держал карту. Поэтому азурианка кивнула в сторону Лайи.

– Спасибо, – сказала Лайя, забирая ещё один факел.

Чонсок уже собрался зайти внутрь, как Исалиэль позвала:

– Чонсок Лим! – Он обернулся. Огонь, отраженный в серьезных карих глазах человека, показался ей особенным и необыкновенно красивым. Скрыть своего восхищения Исалиэль не смогла бы, даже помоги ей сама Миталар. – Берегите себя и возвращайтесь. Я буду вас ждать.

Лайя испуганно посмотрела на сестру, опасаясь её реакции, но та уже шагнула во мрак подземелья. Обернулась танэри только там. На секунду глаза Тэруми стали почти черными. От её тела отделилось несколько нематериальных фигур и сразу же скрылось обратно. Лайе вдруг показалось, будто из недр подземелья глазами танэри смотрит сама смерть. Лайя моргнула – страшное видение пропало. Перед ней стояла привычная Тэруми с ироничной ухмылкой.

Прощаться с эльфами Лайя не хотела. Будь её воля, она вообще больше бы никогда не видела их. Ей достаточно одного Фенриса. Она крепче перехватила факелы и вступила в узкий каменный проход лабиринта. Когда внутрь зашел Чонсок, дверь с таким же натужным скрипом закрылась. Пламя факелов опасно качнулось, но не погасло.