Разрушенные клятвы (ЛП). Страница 30

— Это плохая идея, — говорю я Сиерре, которая теперь и сама уже не выглядит столь уверенной в своих планах.

Рейвен обнимает меня за плечи, ее тело напряжено не меньше моего.

— Все будет хорошо, — говорит она, но в ее голосе нет ни капли уверенности.

— Я обещаю, моя бабушка очень добрая, — пытается успокоить меня Сиерра, пока мы идем внутрь, следуя указателям в сторону благотворительной столовой Windsor — инициативы, которую Анна Виндзор запустила много лет назад.

— Добрая с тобой, — бормочу я, чувствуя себя еще более подавленной.

— Нет, правда, — встревает Рейвен. — Она действительно милая, ей просто нужно узнать тебя в более неформальной обстановке. Это будет идеально.

Я киваю, пытаясь сдержать тревогу. План прост: просто сопровождать Рейвен и Сиерру, когда они волонтерствуют в одном из благотворительных проектов Анны Виндзор, пока та постепенно ко мне не привыкнет. Кроме вежливого приветствия, я не собираюсь много говорить. Надеемся, что, увидев меня несколько раз, она сможет избавиться от предубеждений, которые у нее могут быть из-за моей фамилии. Тогда, возможно, когда мы с Зейном решим рассказать ей о нас, она будет готова это принять.

— Держи, — говорит Рейвен, передавая мне сетку для волос, фартук и перчатки.

Сиерра помогает мне завязать фартук и берет меня за руку, мягко сжимая.

— Все будет хорошо. В крайнем случае, у нас будет просто насыщенный, полезный день, ладно?

Я глубоко вздыхаю и киваю ей, благодарная за поддержку. Когда мы впервые заговорили, я не знала, чего ожидать, но за последние несколько недель я привязалась к ней. Как и Зейн, она искренне заботится обо всех вокруг, и мне повезло, что теперь ее забота распространяется и на меня.

— Сиерра! Рейвен!

Я вздрагиваю от властного голоса Анны Виндзор, и Рейвен сразу же сжимает мою ладонь, потянув за собой.

— Бабуля Анна! — кричит она.

Бабуля. Мне странно это признавать, но я завидую Рейвен. Да, она и Арес должны пожениться через пару лет, но пока они даже официально не помолвлены. Сиерра объясняла, что семья относится к Рейвен так не потому, что она будущая невестка, а потому, что они с Сиеррой лучшие подруги, но я не могу не тосковать по такому же принятию и теплу.

Я смотрю, как они обнимаются втроем, и на мгновение Анна Виндзор выглядит как любая другая любящая бабушка — только в дорогом элегантном костюме.

— А это кто? — поднимает она бровь. — Ты что, действительно нашла себе подругу? Или заплатила ей, чтобы создать видимость, что у тебя есть кто-то кроме Рейвен?

Я едва сдерживаю смех, но возмущенное выражение лица Сиерры делает это почти невозможным. Рейвен же, напротив, просто заливается хохотом и прижимается к бабушке.

— Бабуль, — смеется она, — а с чего ты решила, что она не платит мне?

Сиерра хватает меня за руку, сцепляя наши пальцы.

— Селеста! — жалобно говорит она. — Меня травят.

Я ухмыляюсь и раскрываю объятия. Она тут же прижимается ко мне, опуская голову мне на плечо.

— Просто чтобы ты знала, этот объятие стоит дополнительно, — шепчу я так, чтобы все слышали.

Все, кроме Сиерры, тут же взрываются смехом. Она же отстраняется с преувеличенно шокированным видом.

— Вау, — шепчет она, ее глаза искрятся весельем. — Предательство.

— Селеста, да? — голос Анны Виндзор возвращает меня с небес на землю. — Ты мне кого-то напоминаешь. И твое имя тоже кажется знакомым.

Я поднимаю на нее взгляд, ощущая, как сердце бешено колотится в груди.

— Приятно познакомиться, — вежливо говорю я, неловко протягивая ей руку.

Технически мы уже встречались, но тогда я была ребенком, и сомневаюсь, что она меня помнит. Каждый раз, когда мы оказывались в одном помещении, она целенаправленно избегала моего дедушку и меня. Всегда вежливая, никогда не забывающая пригласить всех значимых людей в индустрии, но неизменно подчеркивающая, что для нашей семьи это лишь формальность.

Она улыбается мне, и я выдыхаю, чувствуя себя чуть спокойнее. Но затем ее выражение лица резко меняется, взгляд становится холодным, а пальцы чуть напрягаются, прежде чем она отдергивает руку.

— Селеста, — повторяет она, скрещивая руки на груди. — Селеста Харрисон, не так ли?

Я моргаю, застигнутая врасплох, и, не в силах соврать, просто киваю. Я надеялась, что она поймет это позже — когда я успею произвести хорошее впечатление.

Ее глаза вспыхивают гневом, и она чуть подается вперед.

— Какова твоя цель? — холодно спрашивает она. — Зачем ты приближаешься к моей внучке?

Я отступаю назад, сердце сжимается от боли.

— Я… я… я не…

Сиерра обнимает меня за плечи, а Рейвен становится по другую сторону, явно демонстрируя поддержку.

— Пожалуйста, прекрати, бабушка, — говорит Сиерра, в ее голосе звучит боль. — Она моя подруга. Какой бы ни была твоя вражда с ее дедом, она не должна передаваться нашему поколению. Селеста — замечательный человек, и если бы ты просто дала себе шанс ее узнать, ты бы это увидела.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — холодно заявляет Анна Виндзор. — И больше никогда не появлялась на территории Виндзоров без официального приглашения. Держись подальше от моей внучки. Мне все равно, какая ты, Селеста. Я не хочу, чтобы кто-то с фамилией Харрисон находился рядом со мной и моей семьей. Я не допущу, чтобы ты обманула и причинила боль моим близким, как это сделал твой дед.

Я начинаю дрожать, не зная, что сказать.

— Я не такая, как он, — мой голос полон отчаяния. — Я просто…

— Убирайся, — резко перебивает она, вытирая руки о фартук, словно моя кожа могла ее заразить. — Ты можешь уйти сама, или я велю тебя вывести.

Я отступаю, отчаянно пытаясь сдержать слезы. Как все могло пойти так плохо?

— Пойдем, — говорит Сиерра, ее голос дрожит. — Я… я провожу тебя.

Она дрожит так же, как и я, пока мы пробираемся через отель.

— Прости, — шепчет она, с трудом сдерживая рыдания.

Я поворачиваюсь к ней и берусь за ее плечи, изо всех сил стараясь улыбнуться.

— Это не твоя вина, Сиерра. Мы знали, что будет трудно.

Она всхлипывает, по ее щеке скатывается слеза.

— Я просто… я не думала, что…

— Я знаю, — мягко отвечаю я, сдерживая собственные слезы.

Это больно. Быть отвергнутой так сразу, не получив ни единого шанса. Я всегда знала, что быть с Зейном — это битва, но я обманывала себя, думая, что смогу ее выдержать.

— Что происходит?

Я поднимаю взгляд и вижу, как Зейн подбегает к нам, его глаза полны тревоги.

— Ты быстро, — выдыхает Сиерра с облегчением.

Зейн смотрит то на нее, то на меня, в его взгляде мелькает непонимание.

— Ты отправила мне паническое сообщение с просьбой забрать Селесту. Конечно, я сразу примчался. Что случилось?

Он обнимает нас обеих, и я прикусываю губу, чтобы не выдать боль. Когда я поворачиваюсь к нему и прижимаюсь лицом к его шее, его рука скользит в мои волосы.

— Это моя вина, — Сиерра рассказывает ему, что произошло.

Слушать, как она заново пересказывает, как ее бабушка выгнала меня, будто я что-то мерзкое, — это как сыпать соль на открытую рану. Я судорожно вдыхаю. Глупо ли плакать из-за этого? Возможно. Но я так отчаянно хотела сделать что-то, что сделало бы Зейна счастливым. В последнее время нас обоих беспокоит наше будущее, и я хотела доказать — ему и себе — что эти страхи напрасны. Он так старается наладить отношения с моим дедом, и я хочу сделать то же самое для него.

Зейн тяжело вздыхает и заключает меня в крепкие объятия прямо в центре лобби своего отеля, где любой может нас увидеть. Но ему, кажется, плевать.

— Вернись к бабушке, — говорит он Сиерре. — Рейвен, наверное, сейчас несладко в попытках ее успокоить. Постарайся помочь, ладно?

Я слышу, как она уходит, а Зейн снова вздыхает.

— Моя сладкая Неземная, — шепчет он, прижимая меня крепче. — Ты не должна этого делать ради меня. Я не хочу, чтобы ты делала что-то, что причиняет тебе боль. Тебе не нужно ничье одобрение.