Особенности преддипломной практики (СИ). Страница 18

— Стакан вполне подойдет. Так, теперь список заклинаний….

С чердака я возвращалась в смешанных чувствах. Вроде бы ничего страшного и правда нет, но руки заметно тряслись, а глаз нервно подергивался.

Заглянув еще раз к Страннику и не увидев каких-то изменений в его состоянии, я направилась на кухню. Устала или нет, пациент самостоятельно не вылечится, разве что действительно помрет. Но это уже слишком кардинальное решение.

Налила в большую суповую кастрюлю воды, с трудом дотащила тяжелую посудину до плиты и включила на полный огонь. Пока вода закипала, вытащила из кладовки пучки лечебных трав и начала их перебирать, чтобы найти наиболее свежие. Мелко порезала листья и стебли, отделила цветки, перемолола все в почти порошок и сбросила в кастрюлю...

Время — ровно два часа ночи. Спать хотелось неимоверно, но надо следить за лекарством и потом еще спаивать им моего пациента. Сняла посудину с огня, едва не обжегшись паром, процедила отвар. Метнулась снова в кладовку и принесла пузырек с хеллицей. Отсчитала двадцать пять капель… кажется, двадцать пять… хотя не уверена, можно ли первые две считать за полноценные капли… и еще одну большущую, когда пришлось постучать по пузырьку, чтобы настойка все-таки покапалась…

Ядреный запах резко ударил в нос, я закашлялась. Да, ароматец тот еще, мертвого поднимет на ноги. Может, на это и расчет?

Налила отвар в заранее подготовленную кружку и направилась в гостевую комнату, прикрыв верх полотенцем. Разумеется, чтобы не расплескать лекарство, а не из-за его убойного запашка.

Села рядом со Странником, поставила блюдце с чашкой на тумбочку у кровати.

Пациент был все еще без сознания. Хорошо же его приложили по голове. Знатная шишка выросла на затылке. Надеюсь, ею и обойдется, а то лечить сотрясение мозга я точно не нанималась.

Поправила одеяло, которое немного сползло, чуть взбила подушку.

А он был хорош, этот ильфариец. Его густой шевелюре позавидовала бы любая красавица. Аристократичные черты лица, тонкий длинный нос и четкий контур губ. Аж завидно. В нем не было ни единой некрасивой черты.

И, кстати, он оказался молод. Я, когда увидела его на кладбище, подумала, что эльфу за тридцать. Но сейчас не дала бы больше двадцати пяти.

Я осмелела и дотронулась до эльфийской щеки пальцем. А что, парень все равно без сознания. На прикосновение он никак не отреагировал и я осмелела еще больше. Поигралась с прядью его волос — они были такие мягкие и приятные на ощупь, как кошачья шерсть. Повертела в разные стороны голову пациента, потыкала в нос и губы. Только чтобы лишний раз убедиться, что никаких больше повреждений нет, честно-честно.

Вдруг меня что-то насторожило. Появилось ощущение, что мой красавец-пациент как-то изменился. Я прислушалась, присмотрелась и, не веря своим глазам, возмущенно ахнула.

Эльф очень усиленно делал вид, что спит, даже начал чуть похрапывать.

Так он уже не без сознания?! Очнулся?! Вот же… Ну ничего, сейчас я ему устрою утренний будильник! Только взялась за воротник и хотела потрясти посильней, как ильфариец сам открыл глаза. Яркие зеленые, словно весенняя сочная листва. Посмотрел на меня с недобрым прищуром и сморщил свой аристократичный нос:

— Если это аромат твоих духов, клисса, то со вкусом у тебя большие проблемы!

Я шумно втянула воздух, стараясь не реагировать на оскорбительное “клисса”. Так ильфарийцы называли тех, кто не соответствовал их представлению о цивилизованном существе. Был менее образован, менее силен магически, менее красив и вообще не был ильфарийцем. По факту — практически всех окружающих.

— Это не мои духи, местр, — я решила напомнить эльфу о вежливом обращении. Ну вдруг все-таки проснется совесть. — Это ваше лекарство.

И протянула ему кружку с отваром. Забавно, но на секунду ядреный аромат смеси навоза, рыбы и мускуса мне показался приятнее дорогих эссенций. Как представила, что ему придется ЭТО пить...

— Лекарство? Зачем мне лекарство? — он подтянулся руками на кровати и почти сел. Почти. Практически сразу же начал заваливаться обратно на подушку.

— Вот именно за этим, местр. Вы лишились магических сил, а они за собой потянули и силы физические.

— Что? — эльф удивленно посмотрел на меня. Поднял было руку вверх и попытался нарисовать рунный знак, но запястье не держало ладонь, а пальцы почти не слушались.

Ильфариец грубо выругался. Закрыл глаза, что-то зашептал на своем языке.

Нам пытались преподавать ильфарийский в Университете, правда, не особо успешно. Спросить «как пройти в библиотеку» на языке высокородных я могла, но не более. Впрочем, среди студентов был популярен немного другой ильфарийский. Нецензурный. На котором говорит эльфийское манхло и бриль, бездомные бродяжники и криминал. Поэтому пару фраз в мате своего пациента я с легкостью опознала.

Но ругань эльфу не особо помогла. Поняв это, он мрачно зыркнул на меня, затем обвел сумрачным взглядом комнату и поинтересовался:

— Хорошо, тогда расскажи мне, клисса, куда я попал и кто ты, юная селянка?

Я сложила руки на груди. Хорош Странник, если с незнакомцами общается словно из своей Ильфарии никуда не выезжал!

— Вы находитесь на Орите, в небольшом городке Шайнвилль. А юная селянка на данный момент ваш лечащий врач, поэтому позаботьтесь о правилах приличия.

— Уговорила, клисса, можешь снять с меня сапоги, — бросил он мне, повторно пытаясь встать с кровати.

Вспомнить о том, что он все-таки мой пациент и ударенный на всю голову, или благополучно об этом забыть? Сложный вопрос. Наравне поиска смысла жизни, проблем размножения мадагаскарских тараканов в условиях глобального потепления и стандартного спора о курице и яйцах.

Встать у эльфа не получилось. Он неуклюже упал поперек кровати, с огромным трудом повернулся и улегся обратно. На лбу выступила испарина от напряжения.

Я, скрестив руки на груди, злорадно любовалась на тщетные попытки эльфа обойтись без посторонней помощи.

— Ну что, — с довольной улыбкой я потянулась за кружкой, — Будем пить или подождем, пока само пройдет?

А ему не понравилось то, что я сказала. Какая прелесть, честное слово! Бровки сомкнулись на переносице, молнии из глаз так и летят. Ой-вей, боюсь, боюсь!

— Да как ты смеешь, паршивая клисса! Ты хоть знаешь, кто я?!

— И кто же? — я с фальшивым наслаждением вдохнула едкий ароматец отвара.

Эльф аж скрючился от запаха лекарства.

— Я… Я третий ..., — он странно запнулся, словно забыл свое звание… или начал говорить не то, что надо. Бросил взгляд на свою одежду и просиял. Вспомнил, что ли? Но тут же высокомерно вскинул подбородок, — Я Странник.

— Мои соболезнования! — и кивнула в сторону подушки. Он оглянулся недоуменно, а я повторила: — Помимо этого, вы мой пациент, местр.

И кружечкой махнула, показывая, что пора пить лекарство. Он шарахнулся в сторону, спасаясь от меня.

— Ты хоть знаешь, кто такие Странники?

— Да, местр, знаю. И искренне надеюсь, что подобные вам встречаются крайне редко.

— На что ты намекаешь? — он подозрительно сощурил глаза.

— Только на то, что я никогда не слышала про Странника-ильфарийца, — моему невинному взгляду мог позавидовать даже младенец.

Он смерил меня взглядом с ног до головы. Да, соглашусь, сегодня я не красотка. Ночные прогулки по кладбищу в поисках потерянной невесты вообще мало кого красят. Испачканное падениями платье переодеть не успела, волосы как были завязаны в узел — так и остались.

— Какая-то необразованная селянка будет мне рассказывать о том, кем должны быть высокородные ильфарийцы?! — возмутился мой пациент.

А вот теперь мне стало обидно. Не за себя, а за всех шайнвильцев, которых этот эльфийский клисс только что оскорбил. Да, быть может на Орите и не расцвет цивилизации и до пластбумаги и автомобилей им еще очень далеко, но образование здесь получали абсолютно все, причем бесплатно. Писать, читать, считать в школах учили в обязательном порядке, а также давали общие основы истории, культуры и научных знаний о мире.