"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35 (СИ). Страница 164

— Не знаю, — честно призналась я. — В юности что-то романтичное мерещилось, а потом Митя родился, и как-то не до любви стало.

— Митиного отца ты любила?

— Я же, кажется, говорила? В тот момент — да, любила. И, наверное, хотела, чтобы он стал моим мужем.

— Почему? Вы были знакомы всего ночь. Но что такого ты в нем рассмотреть успела?

Вот как так вышло, что расспрашивают меня? Язык мой — враг мой!

— Добрый он был, — сказала я, подумав. — Ласковый. Как руки его вспомню, так мурашками и покрываюсь…

Словно в подтверждение своих слов, я обняла себя за плечи, потерла их ладонями, будто замерзла.

— Сильный, — добавила я. — А еще честный.

— Честность ты как проверила? — улыбнулся Владияр Николаевич.

— Он ничего не обещал. Не обманывал, что непременно женится.

— Аргумент, — согласился он. — А Афанасий?

— А что Афанасий? — не поняла я.

— Он тебе нравится?

— В каком смысле?

— Как мужчина, — подсказал Владияр Николаевич. — За него замуж пошла бы?

— Мужчина он хороший, — признала я. — Но замуж не пошла бы.

— Почему же?

— Так тут ничего не екает. — Я положила ладонь на область сердца. — Вот вы спросили, что такое любовь…

— И?

— И это не она, — заключила я. — Так вы и не ответили, любили или нет.

— Влюблялся, по молодости. Кружил барышням головы.

— Да вы повеса! — воскликнула я.

— Еще какой, — согласился он. — Но незадолго до несчастного случая я случайно встретил одну девушку… и, кажется, полюбил.

— Кажется? — переспросила я.

— Нет возможности проверить. — Владияр Николаевич развел руками, указывая на инвалидную коляску. — Я назвался не своим именем. И она, как мне показалось, тоже. Может, то не любовь вовсе, а страсть. Или так потому, что она стала… моей последней.

— Не говорите так, — запротестовала я. — Все еще может измениться.

— Ульяна, я не верю в чудеса, — сухо произнес он. — Ни одна вменяемая женщина не свяжет свою судьбу с инвалидом. Разве что из корысти.

— А, может, та… та девушка… — Я отчего-то с трудом подбирала слова. — Может, и она полюбила?

Хотя почему же «отчего-то». Я же почти уверена, что в Ярилин день я была с ним. Я такая фантазерка!

— Без меня ей определенно лучше, — сказал Владияр Николаевич. — Ульяна, позови Афанасия. Хочу лечь пораньше.

«Ульяна, иди в… задницу!» — перевела я. Что ж, он прав. Своими разговорами я лишь тревожу его раны.

— Доброй ночи, Владияр Николаевич, — произнесла я и отправилась за Афанасием.

Глава 22

К приезду Василисы Ульяна расстаралась, испекла торт из бисквита и взбитых сливок, пирожные-меренги, приготовила вкусный домашний лимонад. Афанасий сказал, что комнату барышни она украсила цветами, и даже Ночке был повязан бант на шею. Хорошо, хоть послушалась, взяла кого-то в помощницы.

Владияр лишь тихо посмеивался. Не стала бы обычная крестьянка так заботится о хозяйской племяннице. И с меренгами не всякая справится. Но это он отмечал уже между прочим, решив для себя, что не ошибся насчет Ульяны.

Большую часть дня накануне он, Афанасий и Митя провели на реке. Ульяна собрала им корзинку с провизией, Афанасий взял удочки, Митя — Ночку. И, в целом, отдых удался. Афанасий учил Митю, как ловить рыбу. Владияр показывал, как дрессировать Ночку, чтобы она приносила мячик или палку. Митя то носился, как угорелый, наперегонки с щенком, то помогал Афанасию чистить пойманную рыбу.

Из рыбы Афанасий сварил уху, соорудив костер прямо на берегу. Уха пахла тиной, но получилась удивительно вкусной, с дымком. Домой они вернулись сытые, довольные и уставшие.

Правда, Ульяна ворчала — Владияр слышал — что Митя провонял дымом и рыбой, и что отмывать его теперь та еще морока. Это заставило Владияра улыбнуться. Он вспомнил, как матушка когда-то говорила то же самое, когда он возвращался домой, проведя день с деревенскими ребятами.

— Помоги ей, — сказал он Афанасию. — Я подожду.

Владияр тоже пропах дымом и рыбой, и Афанасий готовил ему ванну.

— Помочь? — уточнил Афанасий.

— Ульяне. Она, верно, устала, весь день на кухне. Ты же можешь выкупать мальчика?

Если Афанасий и подумал, что хозяин ведет себя странно, то вслух ничего не сказал. Молча ушел наверх, а минуты через две в гостиную заглянула Ульяна. Владияр отчего-то решил, что опять будет ссора, но Ульяна молча постояла в дверях, потом вздохнула и сказала:

— Спасибо, Владияр Николаевич. Хотя, право, не стоило. Вам что-нибудь нужно? Может, чаю собрать?

— Ты закончила с приготовлениями? На кухне ничего не сгорит? — спросил Владияр.

— Кое-что надо доделать, но на плите ничего не стоит.

— Тогда присядь.

— Зачем?

Испуганной Ульяна не выглядела, скорее, заинтересованной.

— Тебе причина нужна? Изволь. Я так хочу, — усмехнулся Владияр.

Ульяна опустилась на ближайший стул. Спина прямая, руки чинно сложены на коленях. И, наверное, нужно сказать ей что-нибудь приятное…

Пока Митя бегал по лугу с Ночкой, Владияр успел поговорить с Афанасием… об Ульяне.

— Между вами что-то есть? — спросил он прямо. — Между тобой и Ульяной? Ты говорил, она тебе нравится. Я наблюдал за вами обоими, и как-то не заметил, чтобы ты за ней ухаживал.

Афанасий отчего-то смутился, взгляд отвел.

— Да как бы… — Он вздохнул. — Ульяна мне нравится. И Митя тоже. Но я не в ее вкусе. Насильно мил не будешь. Только не ваше это дело, Владияр Николаевич.

— А вот и мое, — возразил он. — Если между вами что-то есть, я мешать не стану. Если ты хочешь поухаживать, попробовать сблизиться…

— А если нет? — Афанасий взглянул на него лукаво.

И это само по себе было странно. К тому же обычно Афанасий никогда его не перебивал.

— Если нет, я буду ухаживать за ней сам, — отрезал Владияр.

— Вам так мальчонка понравился?

И возражать как-то стыдно, но и соглашаться — неправильно.

— Оно и верно, хороший мальчонка, — произнес Афанасий, пока Владияр думал, как ответить. — Сообразительный, добрый. Хорошее это дело, помочь ему.

— Я обоим помочь хочу, — тихо признался Владияр.

Одно дело себе врать, другое — боевому товарищу.

— Ульяна не из простого сословия, — продолжил он так же тихо. — Моя помощь ее тяготит. Я хотел предложить ей сделку. Замужество позволило бы ей жить так, как она привыкла. А я не дергался бы всякий раз, когда она чем-то недовольна. Мне все кажется, что она заберет Митю и сбежит.

— Прошу прощения, Владияр Николаевич, но мне кажется, Ульяна не из тех барышень, что пойдут на такую сделку, — возразил Афанасий.

— Я и сам это понимаю, — поморщился Владияр. — Потому хочу поухаживать, чтобы она поверила… в мои чувства.

— Это еще хуже. — В голосе его послышалась насмешка. — Это обман. Ульяна не глупая, поймет. И тогда точно сбежит.

— Да какой обман, Афанасий! — рассердился Владияр. — Ты на меня посмотри. Кого я могу обмануть? Вот именно, она не глупая. Она понимает, что я могу дать ей самую малость. Имя, защиту, безбедную жизнь. Это все равно сделка, но… она не будет чувствовать себя расчетливой.

— Неправда, Владияр Николаевич. Вы можете дать ей гораздо больше. И она вам — тоже.

— Мне достаточно Мити. — Теперь отвернулся Владияр. — Можешь считать меня сумасшедшим, но я чувствую в нем сына. Когда он появился, моя жизнь приобрела хоть какой-то смысл.

— Ульяна вам совсем не нравится? — все же спросил Афанасий. — Как женщина?

— Не знаю, — признался Владияр. — Еще не знаю, правда.

Порой ему казалось, что они ни за что не ужились бы вместе, владей он своим телом так же, как прежде. Иногда Ульяну хотелось прибить, исключительно фигурально, за упрямство. В действительности Владияр не представлял себя способным поднять руку на женщину. Но бывали короткие мгновения, когда он чувствовал родство душ. Будто Ульяна — подарок богини Лели. Только он, Владияр, вел себя очень плохо, и подарка не заслужил.