Лорд Системы 24 (СИ). Страница 27

Ответный огненный смерч не заставляет себя долго ждать. На парящих пожирателей обрушиваются мощные струи огнесмеси из огнемётов, картечницы трещат с таким надрывом, что того и гляди разорвутся на куски от натуги.

Не смолкают и главные наши орудия. Дрожь от каждого выстрела проносится по всему корпусу дирижабля, от носа до кормы, а эхо от взрыва пороха не смолкает ещё несколько долгих секунд.

Но я вижу, что этого всё ещё недостаточно, чтобы сбить неприятеля. Пожиратели как летели, так и летят в нашу сторону. Сейчас им плевать и на то, что от них отлетают целые куски в воду, и на то, что от их самой формы «шара» остаётся одно лишь название.

Как же быть? Куда эту погань бить? Если так всё и продолжится, то мы и одного не собьем!

Должно же быть уязвимое место. Хоть какое-то…

Мой взгляд прикипает к тем самым спорам. Воздушным шарам, но в исполнении грибницы. Выглядят они, как неоднородные сетчатые мешки. Где-то плоть толще, а где-то наоборот тоньше. Именно в них по идее и должен находиться воздух. Или газ. Или на чем там вообще эти гады летают?

Точно. Воздушные шары! И как я сразу не догадался⁈

— Бейте по воздушным пузырям! Не стреляйте по пожирателям, а сбивайте эти чёртовы споры! Лопнут они — упадет и основное тело! — передаю я приказ по Короне подчинения. И не проходит и минуты, как моя команда разносится по всему войску.

Вслед за мной в воздух поднимаются десятки всадников на пернатых змеях. Они подобно саранче налетают на пожирателей. Разница в размерах колоссальная. Что они вообще могут сделать? А вот очень даже много!

Так, всадники, вооружившись особо крупными кавалерийскими пиками, бьют по упомянутым мною пузырям.

Тут и там на моих глазах в пузырях появляются мелкие отверстия, через которые, что примечательно, тут же рвется газ наружу. Работает! Это работает! Пузыри не так защищены, как сами тела пожирателей!

Помимо прочего всадники не забывают и об уничтожении био-пушек. Несколько раз на обратном пути им удается атаковать прямо перед самым выстрелом. Подобные заминки и осечки со стороны пожирателей приводят к тому, что больше дирижаблей получают возможность укрыться за боевыми баржами или набрать высоту и уйти из зоны поражения неприятеля.

Пернатые змеи тоже не сидят без дела, позволяя своим наездникам нанести первый самый страшный удар, они тут же вгрызаются своими клыками в обшивку пузырей, чтобы уже через секунду оторвать кусок посочнее. Тем самым они расширяют уже созданные отверстия.

Их хвосты также оставляют тонкие порезы, ещё больше усугубляя положение для пожирателей. Противник определённо скопировал принцип работы дирижабля. Но вместе с тем он повторил и его недостатки. Оторви воздушный шар от основного корпуса, и дирижабль перестанет существовать. Так и с пожирателями — достаточно лишить их этих странных пузырей, и всё будет кончено!

Потянув за поводья, мы с Крохой буквально застываем высоко в небосводе, а затем, стоит только змею сложить крылья, мы со свистом идём на снижение. Я направляю змея точно на один из пожирателей. Он двигается первым в импровизированное колонне противника, а потому он же первым и должен пересечь канал. Этого я позволить не могу.

— Гаси! — перекрикиваю я ветер в ушах, и Кроха широко раскрывает свою пасть. А уже через секунду всё вокруг накрывают толстые синие молнии, от которых волосы встают дымом.

БАБАХ!

Пролетев под низом пожирателя, Кроха широко распахивает крылья, тем самым в мгновение ока гася весь набранный нами импульс. Я получаю возможность обернуться, и что же я вижу?

Невероятные разрушения!

Из пожирателя словно вырвали внушительный кусок плоти. По всей его поверхности тянутся обугленные ломанные линии, как следы на древесине, в которую ударила молния. Белесые некогда жгутики, теперь пожелтели и мелкой крошкой рассыпаются над водами канала.

Но что самое главное, так это то, что от пузырей остается одно лишь название! Был ли внутри газ или нет доподлинно неизвестно, но бабахнуло так, что мама не горюй!

Треск.

Гулкий надрывный щелчок практически не слышен на фоне рявкающих орудий, строчащих картечниц и шипящих огнемётов, но именно он становится спусковым крючком во всем сражении. Лопается последний пузырь и пожиратель резко падает в канал, поднимая внушительный по своим габаритам столб брызг.

Столь же быстро он идёт на дно. На всякий случай я не отвожу от него взгляда.

Ещё ни разу мы не видели, как такая огромная туша падала в воду. Нужно удостовериться, что шар плоти не выкинет ещё какой-нибудь трюк. Не нет, проходит десять секунду, двадцать, тридцать, а кромка воды остаётся всё такой же безмятежной. И всё же грибная армия не может ничего противопоставить водной стихии! Это хорошо!

Мой неожиданный и столь же разрушительный маневр придаёт нашим силам второе дыхание. На боевых баржах деактивируются энергетические купола, и на верхнюю палубу выходят десятки учеников магов.

Именно они становятся главной скрипкой в начавшейся симфонии войны. Я вижу Руну и её учеников, магов воздуха. Широкими и размашистыми движениями они отправляют один воздушные резак за другим, буквально испещряя пожирателей кровоточащими ранами. Они щёлкают воздушные пузыри, как орешки! Не спасают противника и щиты из белоснежных жгутиков. Прочности этих самых корешков оказывается просто недостаточно!

Туда же, где броня пожирателей оказывается особенно уязвимой, сразу следом прилетают ослепительные фаерболы. Это не только Мышь, но и маги огня формируют один залп за другим. Там, где броня ещё, нет-нет, но держится, прилетают огненные стрелы. Уже их хватает с избытком, чтобы добраться до уязвимого нутра пожирателей.

Бах! Бах! Бах!

Воздух разрывают белоснежные молнии, которые запускает Алана и редкие отряды магов молнии. Опасная и трудно контролируемая стихия создаёт у пожирателей волны болезненных судорог, а также череду мелких взрывов. Воздушные пузыри сдуваются прямо на глазах, накреняя основное тело пожирателей.

Из-за подобной смены положения в воздухе, орудия противника уже не могут стрелять точно в цель, только и делая, что отправляя один кислотный сгусток за другим в «молоко».

Некогда ясное небо заволакивают чёрные тучи. Резкий порывистый ветер бушует над полем брани.

В воду падают второй, а затем практически сразу за ним и третий пожиратель. Их число стремительно идёт на убыль, но видно, что противник не сдается — он уже оказывается почти у самого берега!

Неожиданно, шары плоти выпускают из своих недр десантные капсулы! Мутанты-воины, мутанты-стрелки и мутанты-солдаты разбиваются о кромку энергетических куполов на земле. Только-только они покидают комки слизи, как тут же вгрызаются всем, что у них есть в защитный покров. Не проходит и нескольких минут, как купола гаснут, и вся эта орава существ падает прямо на головы спартанцам.

Враг явно хочет нас отвлечь от своего уничтожения, вынудить нас сделать выбор между помощью своим или же добиванием самих шаров. Очень жаль, что выбор мы уже сделали! Потому что я более чем уверен, что мои товарищи справятся с неожиданной напастью!

На земле позиционная война плавно перетекает в настоящую мясорубку. Опорные пункты отбрасывают от себя одну волну мутантов за другой. Базальт раздаёт команды офицерам и берёт на себя командование основными силами. Малой же выступает в роли ударного клинка. Элитные бойцы под его началом ударяют мутантам во фланг не один раз, спасая тем самым жизни простых солдат.

Давно Спарта не знала столь ожесточённой битвы. Когда уже невозможно что-то сделать, и всё решается лишь за счёт личного героизма, храбрости и дисциплины.

Редуты вдоль канала переходят из одних рук в другие. Волна за волной мутанты с безумной яростью налетают на моих солдат, а те отвечают с не меньшей злобой.

Поднимаются столбы дыма от сдетонировавших запасов пороха, трещат стволы орудий от натуги, щёлкают аркебузы, верещат облитые огнесмесью мутанты.

Их перекрикивает боевой клич спартанцев. Они отчаянно идут в контратаку, вспыхивают лазурные вспышки рун всплеска, эхом разносятся хлопки от взорвавшихся гранат. На землю льются слизь, чёрная и алая кровь. Тела падают лицом в слякоть, на фоне стонут раненные, матерятся на чём свет стоит командиры. Шипят полуживые мутанты, потерявшие половину конечностей. Их голоса заглушают рёв раненного зверя со стороны защитников.