Повелитель Рун. Том 8 (СИ). Страница 9

Перед уходом мы обсудили с ней и свиток, который она мне передала. После беседы магия вероятности в моих глазах стала ещё более перспективной. Её можно было использовать в сочетании с практически любым заклинанием. Стоит только освоить эту школу в совершенстве, и даже самое простое стихийное заклинание станет смертельно опасным оружием. Жаль только, что даже на то, чтобы постичь основы, мне потребуется немало времени и сил.

Я решил не откладывать своё обещание выпустить её из камеры. Когда мы договорили, я первым делом отправился к Ромулу и поставил перед ним задачу собрать самые эффективные артефактные подавители. Так сказать, на испытательный срок. А когда он закончит свою работу, я буду думать над остальным.

Возвращение во внешний мир было омрачено тем, что я так и не достиг своей главной цели. Высокая чувствительность местной живности всё ещё не давала мне покоя, и я не знал, как лучше поступить и как с ней бороться.

Их чувствительность не имела ничего общего с магическим обнаружением поэтому большая часть заклинаний, которые мне были известны, не помогали. Не слишком эффективно было и кольцо, так что вести себя мне приходилось максимально тихо и аккуратно.

Если создание артефактного аналога или придумывание подходящего заклинания займёт слишком много времени, от него уже будет не так много пользы. А задерживаться в этих горах мне совсем не хотелось.

Тем более что собственную безопасность я гарантировать не мог. Даже той живности, которую я успел встретить, уже было достаточно, чтобы начать серьёзно беспокоиться. Когда каждая встречная тварь, летающая или ползающая, пытается тебя сожрать, и при этом даже самая маленькая из них больше тебя в два-три раза, то первое, о чём ты будешь думать, — это как бы поскорее выбраться из этого места куда подальше.

В итоге моя скорость несколько замедлилась. Я по-прежнему предпочитал не попадаться никому на глаза. Ведь дело было не в силе монстров, а в их количестве. Начну сражаться, и со всей округи сбежится такая толпа, что даже на копчике волосы дыбом встанут. Драконов, к слову, я по-прежнему не встречал. А вот одна не слишком крупная виверна успела мелькнуть где-то над головой в просвете между кронами деревьев. Это, кстати, было не очень хорошо.

Растительность продолжала меняться. Чем дальше в горы, тем выше и шире становились деревянные исполины. И они уже не стояли такими плотными рядами. Нет-нет, но над головой то и дело появлялось открытое небо. Если раньше от самых крупных воздушных хищников я был хорошо защищён, то теперь вероятность нападения заметно выросла.

Как назло, моё недавнее желание забраться на вершину ближайшего холма, чтобы разведать окрестности и определиться с местоположением, пришлось отложить. Мои подозрения подтвердились, чем выше я поднимался, тем опаснее становились хищники, там обитавшие. Но помимо силы росла и их чувствительность.

Когда треххвостый пятнистый леопард размером с небольшой дом тут же подскочил на ноги, стоило мне пересечь определённую черту, я понял, что дело плохо. Зверь ещё не разобрался в том, что почувствовал, но его инстинкты буквально вопили, что поблизости пряталась хорошая добыча. Прижав мощное тело к земле и опустив хвосты, леопард вертел головой, пытаясь понять, откуда взялось это странное ощущение. А я в то же время медленно пятился назад.

Попытка обойти владения чудовища и подняться чуть дальше тоже провалилась, ведь на этот раз меня почувствовала гигантская шипастая анаконда. И огромная змея оказалась настырнее леопарда. Она ползала по своей территории, выискивая нарушителя, и не собиралась успокаиваться. Даже когда я уже не мог чувствовать её своим духовным чутьём, я всё ещё слышал в отдалении её грозное шипение.

Я понимал, что пока Ромул или Анхель окончательно не разберутся как именно местная живность меня находит, подобные случаи будут продолжаться.

Обойдя по дуге первую гору, я очутился в широкой низине и обнаружил, что впереди расположилось обширное болото.

— Ну кто же знал? — недовольно пробормотав себе под нос, я уставился на неожиданное препятствие.

В болотной воде подавление снова усилилось, а дальность чутья и струн маны опять резко сократилась. Но даже то, что осталось, смогло определить, какой кошмар скрывался под мутной поверхностью. Метровые чешуйчатые пиявки, ядовитые жабы, рогатые шестилапые крокодилы и змеи, змеи, змеи. Причём самых разных размеров и степеней ядовитости.

Что омрачало ситуацию, я не знал, насколько крупным было это болото. Туман здесь был плотнее, ограничивая видимость, и что слева, что справа меня ожидала лишь неизвестность. Ещё и небо стало совсем открытым. Редкие ветвистые великаны возвышались над водой то тут, то там, их было уже недостаточно, чтобы называться сплошным лесом. Если бы не белесая мгла, я бы трижды подумал, прежде чем выбираться на столь открытое место.

Мне нужно было как-то оказаться на противоположной стороне. Но все приходившие в голову варианты казались какими-то ненадёжными. Добираться вплавь так вообще казалось сумасшествием. Всё же, как ни закрывайся и ни защищай себя магией, я не смогу настолько идеально контролировать воду, чтобы совсем не оставить следов. Плавательное средство — лодка, плот, да хоть трухлявое бревно — привлечёт не меньше внимания.

Полёт представлялся наиболее логичным выходом из ситуации, однако у него были свои очевидные недостатки. Во-первых, в условиях жёсткого подавления это было невероятно сложно. Во-вторых, опасность с неба могла прийти в любой момент.

Вероятно, риск обнаружения можно было бы снизить, если не подниматься высоко над поверхностью воды. Но я не имел ни малейшего представления, насколько это будет эффективно.

Наконец, я нашёл компромисс. Поскольку напрямую перелетать болото было слишком опасно, я решил делать перелеты от дерева к дереву. Такой способ показался мне наиболее безопасным.

Моё раздражение от всего происходящего постепенно нарастало. Вместо того чтобы жаться по углам и шарахаться от каждой тени, я бы предпочёл вскипятить это болото, выпустив на его поверхность огненный шторм. Но такое веселье в моих обстоятельствах продлится недолго. До тех пор, пока на огонёк не явятся игроки посерьёзнее.

Очевидно, что монстры уровня Отречения сильно отличались от мистиков. У чудовищ нет магии в привычном для людей понимании. Они не используют заклинания. Однако природа в ходе эволюции наградила их кое-чем другим. Словно в насмешку над людьми, чем могущественнее становился монстр, тем выше был его иммунитет к стихийной магии. А непробиваемая шкура и шокирующая физическая мощь дополняли неприятный образ.

Самые сильные хищники могли быть даже опаснее магов того же уровня. Это были не пустые слова, а реальные факты. Я и сам не раз наблюдал картину, когда группы мистиков, переоценив свои силы, атаковала грозное чудовище, не принимая в расчёт его хоть и звериный, но всё же интеллект, и погибали в полном составе.

Конечно, разделение чудовищ по уровням было весьма условно, ведь привычные способы оценки силы на тварей не работали. Их и монстрами Отречения называли только потому, что так было удобнее.

Но иногда это играло с магами злую шутку.

Например, можно почувствовать, что у чудовища энергетический фон намного ниже, чем у тебя, и по ошибке решить, что победить его не составит труда. Но хищник не обязательно слабее, он банально может хорошо маскироваться. Либо все свои навыки сконцентрировал на быстрой и максимально жестокой расправе. В итоге, прежде чем ты успеешь произнести первое заклинание, ты уже будешь с десяток раз убит.

…Или же нет.

Когда я осторожно забирался на первое дерево, я почти видел, как с ближайшей ветки на меня набрасываются местные обитатели. Но деревянные колонны оказались безопасными. За исключением мелкой по меркам горной гряды живности, в кронах больше никто не обитал. Это радовало.

А вот сами перелёты не вызывали ничего, кроме стыдливого уныния. Нацелившись на второе дерево, которое уже торчало из воды, я, напрягая все свои силы, преодолел сотню метров по воздуху чуть ли не в один миг. После чего тут же замер, определяя, заметил ли меня кто-нибудь или нет. Но мне повезло. Если это можно было назвать везением.