Скрытая одержимость. Страница 3
Каждое его прикосновение подобно удару током, и я презираю себя за то, как на него реагирую. Его голос вьется над моим ухом, как дым, и я резко вдыхаю, когда его губы касаются моей кожи.
– Все выглядело так, словно этот парень был готов наброситься на тебя прямо на танцполе.
– А кто сказал, что я не хочу, чтобы на меня набрасывались на танцполе? – дерзко спрашиваю я, хотя от этой мысли меня тошнит.
Разумеется, этот парень прикасался ко мне без моего согласия, поэтому я и пыталась убежать от него. Однако я не желаю, чтобы Майлз или кто-либо другой с фамилией Уайтшоу вмешивался в мою жизнь.
Я отступаю на шаг, осознавая, что на самом деле не хочу с ним расставаться, однако мне нужно пространство, чтобы ясно мыслить и свободно дышать. Оглядываясь через плечо, я замечаю, что тот парень уже разговаривает с другой темноволосой девушкой в баре.
– Я схожу за добавкой, – говорю я Майлзу. – Если не хочешь, чтобы тот парень танцевал со мной, то присоединяйся. Хотя для тебя это, наверное, в новинку, ведь обычно ты стоишь у ворот один.
Когда он смотрит на меня, взгляд его ярко-голубых глаз становится более глубоким, а из-за тусклого освещения ночного клуба они кажутся почти черными.
Вздрагивая, я пробираюсь между танцующими парами, не испытывая ни капли стыда за то, что сбегаю от Майлза Уайтшоу.
Он же не станет настаивать на том, чтобы я покинула клуб?
Я удобно устраиваюсь на стуле у барной стойки и с легкой улыбкой обращаю свой взор на мужчину, стоящего рядом. Судя по его рабочей одежде и седым прядям на висках, он относится к числу простых рабочих. Его внимательный взгляд сначала задерживается на моем лице, а затем медленно скользит вниз, охватывая все мое тело.
– Могу я угостить вас выпивкой? – спрашивает он, и, улыбнувшись, я киваю.
Спустя два часа я ощущаю сильное опьянение. Еще перед тем, как пойти к бару, я думала, что нахожусь на грани, но теперь мое состояние перешло на новый уровень. Пол словно качается под моими ногами, но мне все равно. Количество людей на танцполе помогает сохранять равновесие, а рядом, кажется, выстроилась бесконечная очередь из парней, желающих потанцевать со мной.
«Ты – словно яд, я чувствую, как растворяюсь в тебе».
По моему замыслу, музыка должна была отвлечь меня, но слова этой песни, которая уже играла час назад, продолжают звучать в моих мыслях.
Внезапно кто-то прижимает меня к своей груди, и, поднимая взгляд, я с тревогой замечаю, что лицо парня словно расплывается перед моими глазами. Он кажется мне смутно знакомым, но я не придаю этому большого значения. Улыбаясь, я прижимаюсь к его телу, а он в ответ крепче сжимает мои бедра.
– Не хочешь уйти отсюда? – шепчет он мне на ухо, и я осознаю, что его голос тоже мне знаком.
Это тот самый парень, который поджидал меня у туалета и пытался облапать. Но теперь я не обращаю внимания на его неуклюжесть и неприятный запах. Я поворачиваюсь к нему спиной, поднимаю руки и начинаю двигаться в ритме музыки.
– Нет, я не хочу уходить отсюда, – говорю я через плечо, – я хочу еще выпить.
– Конечно, детка, – отвечает он, и я хмурюсь.
Мне не нравится, когда меня называют «деткой», «пупсиком», «малышкой» или «милой». Нокс целый год обращался ко мне именно так, завлекая лживыми обещаниями. Но все это уже не имеет значения, потому что алкоголь, который попал в организм, притупляет остроту моего возмущения.
Когда парень убирает свои руки, я танцую сама по себе, покачивая бедрами и проводя руками по волосам и шее. Я словно устраиваю целое шоу для всех, кто смотрит на меня, но, по правде говоря, кому я здесь нужна? Клуб полон танцующих людей, а музыка пульсирует в такт их движениям. В воздухе смешиваются ароматы духов и пота, и я с трудом удерживаю глаза открытыми.
Какое-то время ко мне больше никто не прикасается, но внезапно этот парень появляется снова.
– Напиток для леди, – говорит он, протягивая мне стакан. Однако это не столько напиток, сколько двойная порция неразбавленного алкоголя.
Он прозрачный или, возможно, золотистый. Из-за мелькающих разноцветных огоньков я не могу разглядеть как следует, однако замечаю, что в стакане нет льда.
Отличный выбор!
Я беру стакан и залпом выпиваю жидкость, сразу понимая, что это текила. Ее вкус раскрывается в мягком жжении, которое постепенно охватывает мое горло и желудок.
Поморщившись от горечи, я крепко сжимаю руку своего ухажера, и мы, пробираясь через толпу, подходим к бару. Он помогает мне взобраться на стул, а затем на барную стойку, но в этот момент меня неожиданно хватают за ногу, и я едва не теряю равновесие.
Прохладная рука на разгоряченной коже. Даже после большого количества алкоголя я могу безошибочно определить ее владельца.
– Какого хрена ты творишь? – рычит Майлз, и я замечаю, что его рука уже лежит на моей икре.
– Танцую, – отвечаю я, – это же очевидно.
– Ты так сильно выпила, что едва можешь стоять на ногах.
Внезапно его рука превращается в две, и меня отрывают от барной стойки. Я визжу и брыкаюсь, приземляясь на его широкие плечи и впиваясь пальцами в рубашку, но вырваться из его рук у меня не выходит. Поэтому я расслабляюсь и позволяю ему нести меня через ночной клуб.
«Я – словно яд. Ты растворяешься во мне…»
Я должна была бы сделать татуировку с этими словами на лбу. И пусть я не уверена, что именно так поется в песне, но разве это имеет значение? Я считаю себя ужасным человеком, который отравляет жизнь окружающим. А такой человек, безусловно, не достоин любви.
У меня скручивает живот, и я хлопаю Майлза по руке.
– Меня сейчас вырвет, – предупреждаю я его, и это последнее, что я помню.
Глава 2
Майлз
Каким-то чудом рвота Уиллоу не попадает на меня, и уже через две секунды, облегчив желудок, она теряет сознание.
Чувствуя себя уставшим и раздраженным, я вдыхаю аромат нового клуба «Прайм», который все еще витает вокруг нас, и смотрю на девушку. То, что Уиллоу выглядит как красивая спящая ведьмочка, только усугубляет ситуацию. Она будто проверяет меня на прочность. Я не осмеливаюсь отвезти ее к себе, так как в памяти еще свежи воспоминания о том, как она просыпалась в постели Нокса. Когда я буду трахать ее в своей постели, в своем доме, она не должна думать о моем брате. Именно поэтому я решаю отнести Уиллоу в ее квартиру. К тому же мне любопытно узнать, где теперь она живет.
В прошлом году они жили вместе с Вайолет, а летом Уиллоу снимала комнату у одной из девушек из танцевальной команды. Сейчас она живет одна в небольшой квартирке, всего в квартале от кампуса, недалеко от стадиона и «Хэйвена». Совсем рядом. На первый взгляд ее квартира кажется вполне уютной, если не учитывать, что в спальне едва хватает места для кровати, прикроватной тумбочки, комода и кресла, которое сейчас завалено одеждой.
Уложив Уиллоу на одеяло, я осматриваю остальную часть квартиры. Тумба в ванной комнате завалена косметикой. Взяв в руки тюбик с губной помадой, я провожу по ней большим пальцем и рассматриваю темно-красный цвет, который так напоминает мне тот, что я видел на ее губах сегодня вечером. Растерев помаду между пальцами, я откладываю тюбик в сторону и иду дальше. Кухня, столовая и гостиная представляют собой единое пространство, которое могло бы стать общей зоной, если бы не пронизывающий холод, не имеющий ничего общего с зимой. В целом, обстановка очень милая. Серый льняной диван с пушистым покрывалом на спинке и разнообразные растения создают атмосферу уюта, но интерьер обставлен так, будто его скопировали из журнала, в нем не ощущается индивидуальность хозяйки.
Осмотревшись и убедившись, что окна надежно закрыты, я направляюсь обратно в ее комнату. Скорее всего, выбор этой квартиры оказался единственным разумным решением Уиллоу за последнее время. Она расположена на втором этаже, что делает ее менее привлекательной для грабителей, стремящихся к легкой наживе. Ранее Уиллоу позволяла себе более необдуманные поступки и приняла решение о радикальных изменениях: подстриглась и похудела. Теперь ее длинные волосы едва достигают плеч, хотя короткая стрижка ей очень идет, и Уиллоу часто наносит макияж, который делает ее поистине соблазнительной. Тем не менее не лишним будет напомнить, что она покорила меня еще в тот момент, когда я только переступил порог КПУ, задолго до того, как увлеклась макияжем роковых женщин.