Когда она влюбляется (ЛП). Страница 60

Она начинает уходить, но я останавливаю ее. — На что ты смотрела?

— Ничего, — говорит она, отмахиваясь от меня. Когда она понимает, что я не сдвинусь с места, пока она мне не скажет, она вздыхает и указывает на кулон.

— Пойдем. — Я затаскиваю ее внутрь магазина.

Ювелирный магазин маленький и причудливый, и, когда мы заходим внутрь, над нами раздается звон колокольчиков. Вдоль стен стоят стеклянные витрины, и миниатюрный седовласый хозяин магазина подходит к нам, чтобы спросить, не хотим ли мы посмотреть что-нибудь конкретное.

— Черную подвеску на витрине, — говорю я ей.

— Кулон из оникса. — Она понимающе улыбается. — Это один из моих любимых.

Джемма идет за ней, чтобы посмотреть поближе, но не раньше, чем слегка шлепает меня по попе.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. Мне чертовски нравится, как ей комфортно с моим телом.

Она разговаривает с продавцом, совершенно не обращая внимания на то, что моя одержимость ею растет с каждым часом, проведенным вместе. Не думаю, что я осознавал, насколько сильно я сдерживал себя рядом с ней, пока мы были в Нью-Йорке. Все было под запретом. Каждый неверный шаг мог привести к неприятностям. Но теперь оковы сняты, и я не уверен, что она готова к тому, что будет дальше.

Продавщица отходит от Джеммы, и я быстро занимаю ее место, глядя на отражение Джеммы в зеркале. — Что скажешь?

Кулон представляет собой гладкий черный камень, помещенный в затейливую золотую оправу на тонкой цепочке. Он так и ловит свет, и в глазах Джеммы появляется удивление, когда она смотрит на него.

— Это очень красиво. Но у меня нет денег, — смущенно добавляет она.

— У меня есть. — Я протягиваю ей свою карточку. Один из моих счетов находится в надежном оффшорном банке, который не сможет отследить даже Наполетано.

— Ты уверен? Ты уже купил мне много вещей. — Она проводит пальцем по кулону.

Я обхватываю ее за талию.

— Если бы ты знала, какое удовольствие я получаю от того, что трачу на тебя деньги, ты бы поняла, что делаешь мне одолжение, покупая это ожерелье.

Ее щеки становятся розовыми. — От этой фразы у меня внутри что-то оборвалось.

Я тихонько хихикаю и прижимаюсь губами к ее уху. — Подожди до вечера, Персик. Есть много других вещей, которые я могу сделать с твоими внутренностями.

Ее дыхание сбивается, и она бросает на меня горячий взгляд, пока продавец аккуратно упаковывает кулон в маленькую коробочку.

Мы выходим из магазина, и я не могу побороть желание прижать ее к стене и поцеловать. Ее губы мягкие и податливые, и она стонет мне в рот, когда я углубляю поцелуй. Мимо нас проходят люди, наверняка пялятся, но мне плевать.

Пусть они видят нас.

Пусть знают, что она моя.

Я высаживаю Джемму у дома и заказываю такси до ближайшего продуктового магазина. Оррин должен попросить кого-нибудь подбросить машину, которую мы сможем использовать сегодня дома, и это значительно облегчит задачу. Это также даст нам возможность быстро выбраться отсюда, если понадобится.

Я высаживаю Джемму у дома и вызываю такси, чтобы оно отвезло меня в ближайший продуктовый магазин. Оррин должен был попросить кого-то пригнать машину, которой мы сможем воспользоваться сегодня, что значительно упростит дело. А еще это даст нам возможность быстро убраться отсюда, если понадобится.

Я торопливо хватаю вещи с полок, не желая оставлять ее одну более чем на пятнадцать минут.

Она в безопасности, я знаю это, но мне все равно чертовски хочется быть подальше от нее. Когда я возвращаюсь, то оставляю пакеты на прилавке и рыщу по дому в ее поисках.

— Персик?

Ответа нет. Меня охватывает паника, но через мгновение я нахожу ее в нашей спальне.

Она дремлет.

Улыбка тянется к моим губам. Я останавливаюсь, опираясь руками на дверной косяк над собой, и просто беру ее в руки.

Несмотря на открытое окно, здесь тепло, и она откинула тонкую простыню, которую мы использовали в качестве одеяла. Она лежит на животе, на ней только нижнее белье, и мой взгляд падает на ее задницу.

Черт.

Обрывок черной ткани оставляет мало места для воображения. Это не стринги, но и не больше того.

Я прикусываю язык. Черт, на этой заднице хорошо бы смотрелся отпечаток моей руки. Мои руки подрагивают от желания наброситься на нее и поласкать ее гладкую, извилистую плоть. Я бы стянул с нее трусики, раздвинул ее и ел бы ее задницу и пизду, пока она не превратится в желе подо мной. Затем я погружал бы свой член в ее теплую, набухшую киску снова и снова, пока она не стала бы корчиться и умолять о новой разрядке.

Я вздрагиваю, остро осознавая, что в джинсах у меня уже твердый член.

Она возбуждает меня так, как никто и никогда.

Должно быть, она чувствует мое присутствие, потому что через минуту она приходит в себя, переворачивается и несколько раз сонно моргает. Мой взгляд падает на ее пышные сиськи. Она вытягивает руки над головой с таким растерянным выражением лица, словно совершенно не замечает, какое воздействие она оказывает на меня.

— Эй. Что ты там делаешь?

— Представляю, как буду трахать тебя, когда тебе станет лучше.

Как бы сильно я ни хотел оказаться внутри нее, я не собираюсь рисковать, причиняя ей боль, пока она ранена. На ее ребрах красуется фиолетовый синяк размером с мой кулак.

Ее взгляд скользит по моему телу. Заметив выпуклость на моих джинсах, она краснеет и прикусывает губу.

Мой голодный взгляд впивается в нее. Она так чертовски красива.

— Иди сюда, — мягко говорит она.

Я двигаюсь через комнату, не в силах сопротивляться ей. Когда я сажусь на кровать рядом с ней, она обхватывает меня за плечи и прижимается поцелуем к моей шее.

— Это не так уж и больно, — пробормотала она. Ее твердые соски касаются моей спины, и кровь еще сильнее приливает к моему паху. — Я хочу тебя.

В моей груди раздается стон. — Я тоже хочу тебя. Так сильно, что ты даже не представляешь. Но я не хочу причинять тебе боль.

Она берет мочку моего уха между зубами и легонько поглаживает ее.

Черт, это так приятно.

— Ты не сделаешь. Мы можем не спешить. — Ее рука проскальзывает внутрь моих брюк, и она вдыхает воздух. — Ты такой твердый.

Ощущение ее пальцев, обхватывающих мой член, заставляет мои мысли путаться. Я поворачиваю голову, чтобы прижаться губами к ее горлу, отчаянно желая ощутить вкус любой ее части. — Если ты будешь продолжать так прикасаться ко мне, я не смогу остановиться.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Она забирается ко мне на колени, открывая доступ ко всей этой гладкой, упругой плоти. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

— Трахни меня, детка. — Я обхватываю ладонями ее попку и притягиваю ее ближе, чтобы ее киска прижалась к моему члену. — Ты же знаешь, я не собираюсь отказываться.

Я переворачиваю нас, аккуратно укладывая ее на спину, и зацепляю пальцами бретельки ее нижнего белья. Ткань скользит по ее кремовым бедрам, оставляя за собой мурашки.

Она вдыхает, когда я развожу ее колени в стороны, чтобы взглянуть на мой любимый вид.

Ее влажная розовая киска так же совершенна, как и все остальное.

Я провожу руками по внутренней стороне ее бедер, что вызывает у нее приятную дрожь, а затем провожу большими пальцами по внешним краям ее пизды.

Она издает беспомощный стон.

Я прижимаюсь лицом к ее киске и провожу языком по тому месту, где она самая мокрая. Она вцепляется мне в волосы. — О Боже.

Она такая чертовски сладкая. Я мог бы жить этим. Чувствовать, как она вздрагивает и стонет от того, как я ее ем, - это привилегия. Глубокое удовольствие. Но я хочу попробовать ее всю, поэтому я хватаю ее за задницу, поднимаю с кровати и опускаюсь ниже.

Она вздрагивает. — Рас.

Когда она пытается отстраниться, я крепче сжимаю ее бедра и поднимаю взгляд. Она тяжело дышит, ее щеки краснее обычного. — Что ты...