Когда она влюбляется (ЛП). Страница 44

Интересно, будет ли его сделка с Мессеро охватывать и остальных парней?

Оррин также говорит мне, что до него доходили слухи о связи Мессеро с прокурором, но я прошу его узнать что-нибудь более конкретное, чтобы убедить Дема, что мне нужно остаться здесь еще на некоторое время.

Я практически отсчитываю часы до возвращения Джеммы.

Это жалко.

Я – человек мафии.

Подчиненный босса в самом могущественном клане Каморры.

А эта девушка - одна, но помолвленная с другим мужчиной - обвела меня вокруг пальца.

В пятницу днем я обедал в столовой, когда услышал ее голос.

Я остаюсь на своем месте, не желая показаться слишком нетерпеливым. Но когда она входит, и ее глаза загораются при виде меня, я понимаю, что влип по полной программе.

Сердце громче бьется в груди. Мои пальцы сжимаются, словно в поисках чего-то ее, за что можно ухватиться.

— Привет, — дышит она. — Тебе было скучно здесь одному?

Скучно.

Скучать было бы гораздо лучше, чем участвовать в этом танце с безумием.

Ты не можешь получить ее. Неважно, что произойдет между вами двумя за те дни, что вам осталось здесь жить, ты не можешь получить ее, ты, чертов идиот.

— Тае и было, — выдавливаю я.

Позади нее появляется ее мать.

— Рас, как дела? — спрашивает она нехарактерно дружелюбным тоном. — Ты ведь придешь сегодня на вечеринку Мессеро, верно?

Она в лучшем настроении, чем я когда-либо видел ее. Должно быть, время, проведенное в Хэмптоне, пошло ей на пользу, а может быть, это просто эффект от того, что она несколько дней не была рядом с мужем.

— Ни за что бы не пропустил.

— Хорошо. Не думаю, что мы со Стефано доберемся до клуба, но девочки пойдут. Джемма должна быть там, чтобы поддержать Рафаэле. Ты сможешь их сопровождать?

Поддержать его? Это чертов день рождения его тети, а не похороны. Я наклеиваю улыбку. — Без проблем.

— Отлично. — Пьетра поворачивается к Джемме. — Ты должна пойти в душ и начать готовиться. Рафаэле ожидает, что ты будешь выглядеть идеально. Там будет почти вся его семья.

Мое зрение темнеет по краям, а Джемма напрягается, как будто угадывает направление моих мыслей.

— Хорошо, — говорит она, возвращаясь ко мне. — Я пойду, сделаю это.

Она спешит прочь, чтобы навести красоту для своего жениха-засранца, а я могу только притворяться, что это меня не убивает.

Через несколько часов я одет и готов идти. Мы с Гарцоло ждем внизу, когда на лестнице появляются Джемма и Клео.

Мой взгляд задерживается на ней и не отпускает.

На ней то самое платье, которое она примеряла в универмаге, только теперь оно сидит на ней как перчатка, подчеркивая все ее мягкие изгибы. Воспоминания о том дне мучают меня, распространяя жар по коже. Когда она проходит мимо меня, тыльные стороны наших рук соприкасаются, и ее щеки краснеют.

Мы выезжаем на дорогу, я в одной машине, остальные - в другой. После клуба я отвезу Клео и Джемму домой.

День рождения Джулии Мессеро отмечается в центре Манхэттена в клубе "Мелодия". К моменту нашего приезда зал уже заполнен до отказа Мессеро. С одной стороны - длинная барная стойка, с другой - шведский стол с блюдами. Дресс-код формальный, но некоторые женщины вольно трактуют его. Одна из них в облегающем красном мини-платье с практически выпирающим декольте проходит мимо меня и кокетливо улыбается.

Джемма появляется рядом со мной, ее взгляд сужается.

— Как прошла поездка? — спрашиваю я, пользуясь тем, что ее мать не крутится вокруг нее.

— Это было два дня, но мне показалось, что прошла неделя.

— Расскажи мне об этом, — говорю я хрипловато.

На ее губах появляется небольшая улыбка. — Я тоже по тебе скучала.

Моя грудь расширяется, но мне удается сохранить прямое выражение лица. — Ты говорила с Винсом?

Ее лицо опускается. — Нет. Я так раздражена. Я звонила ему десятки раз и оставила кучу сообщений. Он ответил только на одно и сказал, что мы скоро поговорим. Я не знаю, что с этим делать.

Я тоже не знаю. Вэл тоже не может связаться с Винсом. Похоже, он игнорирует всех, кто мог бы ему помочь.

Подозрения закрадываются в мою душу, но я не высказываю их Джемме, потому что не хочу расстраивать ее своими домыслами.

И все же мне интересно, говорит ли Гарцоло правду... А вдруг Винс рад, что с него сняли эту ответственность?

Джемма приподнимается на носочках, пытаясь разглядеть толпу. — В любом случае, я должна пойти поздороваться с Ноной. Думаю, она где-то там.

— Пойдем.

Когда мы пробираемся сквозь толпу, я замечаю, что Рафаэле в другом конце зала разговаривает с группой мужчин. Один из них, высокий и темноволосый, поворачивается.

Мои шаги замирают.

Этого не может быть.

Но тут он ухмыляется и машет кому-то рукой, и шрам на моем запястье начинает болеть.

Моя кровь холодеет от узнавания. Это он. Я бы узнал эту ухмылку где угодно. Я смотрел на него, будучи уверенным, что вот-вот истеку кровью.

Нунцио.

Я слышал, что он уехал из Италии в Америку вскоре после свадьбы с Сарой, но никогда бы не подумал, что здесь он свяжется с мафией. Я всегда думал, что отчасти он так ненавидел меня потому, что презирал мою семью и ту власть, которую она имела над его собственной.

Но это был не первый случай, когда человек притворялся, что ненавидит то, что ему в глубине души было нужно.

Джемма останавливается у столика, но я продолжаю двигаться, словно в трансе.

Я сказал себе, что если еще раз встречусь с ним, то убью его. Моя рука тянется к пистолету, но я вспоминаю, что его конфисковали на входе. Единственные, кому разрешено иметь оружие, - это охранники на входе. Ну и ладно. Мне не нужен пистолет, чтобы убить человека, но это может оказаться неприятным.

Какого хрена здесь делает Нунцио? Он что, работает на Мессеро?

Как будто мне нужна еще одна причина, чтобы презирать этого ублюдка.

Нунцио начинает двигаться вдоль края комнаты, и я ускоряю шаг, чтобы перехватить его. Мне нужно выяснить, какое место он здесь занимает, прежде чем решать, что именно с ним делать.

Через несколько мгновений наши пути пересекаются. Я останавливаюсь перед ним, преграждая ему путь. Он переводит взгляд на меня, его губы кривятся в раздраженной усмешке, которую я слишком хорошо знаю. Когда он понимает, на кого смотрит, ухмылка исчезает, и кровь покидает его лицо. Его рука дергается к поясу, нащупывая воздух.

Нунцио сглатывает. Интересно, занимается ли он теми же вычислениями, что и я? Мы всегда были примерно одного роста, и десять лет назад он был намного сильнее меня, но время не было к нему благосклонно. Его плечи ссутулились, брюхо нависает над поясом, а губы сухие и тонкие от, как я подозреваю, пожизненной привычки курить. В семнадцать лет он уже выкуривал по пачке в день.

Он, видимо, понимает, что с большой долей вероятности через минуту будет мертв, потому что делает шаг назад.

— Соррентино, — говорит он, в кои-то веки не используя мое прозвище. — Что ты здесь делаешь?

— Я мог бы спросить то же самое. Мне всегда было интересно, что с тобой случилось после того, как ты покинул Неаполи.

Его сузившиеся глаза изучают мое лицо. — Я слышал, что ты теперь подчиненный босса Казалези. Это правда?

Если он входит в ближний круг Мессеро, он должен знать это с уверенностью. Должно быть, он не так уж высоко поднялся.

— Да.

Он выпрямляется, заметно напрягаясь. — Поздравляю.

— Ты с Мессеро?

Он кивает.

— Когда ты приземлился в его команде?

— Несколько лет назад.

— Да? Они хорошо с тобой обращаются?

— Прекрасно. — Он фыркнул. — Так что привело тебя сюда?

— Я гость Гарцоло. Мы теперь одна семья, разве вы не слышали? Дамиано, новый дон, женился на одной из дочерей Гарцоло.

С плеч Нунцио спало напряжение. Может быть, он радуется, что я не проделал ради него весь этот путь в Нью-Йорк? Может быть, он думает, что я вряд ли сделаю что-то, что может поставить под угрозу отношения между Гарцоло и Мессеро?