Когда она влюбляется (ЛП). Страница 41

На глаза наворачиваются слезы. Все так запуталось.

Рас кидает купюру на стол и встает. — Пойдем.

Мы выходим из закусочной и садимся в машину. Я так устала. Я перестаю сдерживать слезы и позволяю им течь по щекам.

— Отвези меня домой, — бормочу я, позволяя своему телу погрузиться в кожаное сиденье.

— Нет.

Я бросаю затуманенный взгляд на Раса. Все его внимание приковано ко мне. — Что значит "нет"?

— Тебе не нужно сейчас оставаться одной. — Он достает из кармана носовой платок и наклоняется, чтобы аккуратно промокнуть им мои глаза. — Я могу остаться с тобой.

Что-то нежное и грубое сжимается в моей груди. За последние несколько недель Рас сделал для меня очень много. Больше, чем кто-либо другой, включая мою семью. И вдруг я с абсолютной уверенностью понимаю, что если бы я попросила его провести со мной всю ночь в этой машине, он бы это сделал.

Всхлип вырывается из моих легких. Я всегда боялась оставаться одна, и я не осознавала, насколько одинокой я была с тех пор, как Вэл уехала. Если бы Клео была сейчас здесь, она бы постаралась поддержать меня, но сказала бы, чтобы я перестала плакать, потому что видеть мои слезы всегда ее расстраивает. И я бы так и сделала. Я бы заперла свои чувства в бутылке ради нее.

Рас - другой. Он наблюдает за мной, его присутствие внимательно и уверенно. Он дает мне возможность плакать, психовать и бояться.

И мне страшно.

Но под этим страхом кроется что-то еще, что-то, подогреваемое его взглядом.

Я фыркаю и вытираю щеки тыльной стороной ладони.

— Ты был прав тогда, на Ибице. Я была зла. Злилась на то, что единственная возможность обезопасить мою семью - это выйти замуж за Рафаэле. Но в то же время я смирилась с этим. Может быть, я никогда не буду такой красивой, как Вэл, или такой смелой, как Клео, но, по крайней мере, я бескорыстна. То, что я делаю на благо своей семьи, придает мне ценность. Это приносит мне похвалу. Давным-давно у меня появилась привычка делать именно то, чего ждет от меня Папа.

Вывеска закусочной мерцает. Через тонированное окно машины я наблюдаю, как одинокая официантка проходит мимо пустых столиков и исчезает в подсобке.

Когда я поворачиваюсь к Расу, наши глаза встречаются.

Медленный жар пробегает по моим венам.

Мои чувства к Рассу противоречат всему, чему меня учили. Они эгоистичны до мозга костей.

Но они настоящие. Я хочу его. Я пыталась бороться с этим, но настойчивая потребность не покидает меня. Она гудит у меня под кожей, когда он рядом.

Почему бы не прислушаться? Почему бы хоть раз не прислушаться к себе? Могу ли я хотя бы разобрать, что говорит этот маленький голосок в моей голове? Он находится сзади, в углу, заглушенный и отодвинутый в сторону.

Я хватаюсь за него, вытаскивая на передний план.

— Может быть, мне пора перестать делать то, что хочет Папа, и заняться тем, что хочу я, — шепчу я.

Его лицо окутано тенью, и я не могу его прочитать, но мне кажется, что он чувствует мое намерение. Его тело становится неподвижным.

Время движется в замедленном темпе, когда я поднимаю ладонь и прижимаю ее к бородатой щеке Раса.

Он такой чертовски теплый.

Мой большой палец опускается к его нижней губе, и я слегка оттягиваю ее.

Он отпускает меня, его глаза становятся угольно-черными.

— Чего ты хочешь, Персик? — пробормотал он.

— Я хочу притвориться. Я хочу быть кем-то другим, — шепчу я.

— Кем?

— Кем-то, кто не помолвлен.

Рас берет мою левую руку и медленно снимает кольцо с изумрудом.

Он с лязгом опускает его на среднюю консоль. — Готово.

Я сглатываю. — Я хочу быть нормальной двадцатилетней.

— А что делают нормальные двадцатилетние?

— В полночь, в машинах с красивыми, опасными мужчинами? Я не уверена.

Его губы подергиваются, и он проводит большим пальцем по моему запястью. — У меня есть несколько идей.

Мое сердце колотится о грудную клетку. — Покажи мне.

Его глаза вспыхивают, и он отпускает мое запястье и отодвигает свое кресло назад.

— Иди сюда.

Его голос низкий и соблазнительный, затягивающийся между моих ног.

Я тянусь к нему. Он обхватывает ладонями мою талию и без труда пересаживает меня к себе на колени.

Мое бедро прижимается к чему-то твердому.

Я тянусь к его затылку, распускаю волосы и смотрю, как они падают вниз, обрамляя его лицо. Когда я запускаю пальцы в его локоны, он просовывает ладони под подол футболки и останавливается чуть ниже моей груди.

От его прикосновения мне становится нестерпимо жарко.

— Выше, — призываю я, дергая его за волосы.

Он ухмыляется и не торопится поднимать свои руки к моим грудям.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу. Когда он загибает пальцы поверх лифчика и пощипывает сосок, я не могу не застонать.

Я возбуждена, мой разум затуманен, и слова теперь приходят легче. — После супермаркета... мне стали сниться сны.

Он наклоняется, прижимаясь губами к моему горлу. — Да? И что в них происходит?

— Ты целуешь меня в шею, вот так. Мне нравится, как твоя борода прикасается к моей коже. Во сне это сводит меня с ума. Ты трогаешь меня поверх одежды, но этого недостаточно. Я просыпаюсь вся разгоряченная и возбужденная.

Он опускает одну руку, его пальцы перебираются через пояс моих трусов и задевают край нижнего белья. — Должно быть, это неудобно.

— Да. Мне... больно. Но когда я пытаюсь избавиться от нее, я не могу.

— Почему?

— Когда это случилось в первый раз, я полчаса пыталась... заставить себя кончить.

Он издает придушенный звук. — О, черт.

— Но у меня ничего не получалось. Я никогда раньше не делала этого без вибратора. Наверное, я не умею.

Одна рука обхватывает мой затылок, и Рас садится прямо, приближая наши лица друг к другу на дюйм. Его неровное дыхание бьет меня по щекам.

— Все в порядке, детка. Я покажу тебе, как.

Он целует меня.

На этот раз я не застываю. Я не сопротивляюсь.

На этот раз все правильно. Чертовски правильно.

Его язык проникает в мой рот. Я обхватываю его широкие плечи и прижимаюсь к нему спереди. Его эрекция упирается в вершину моих бедер. Внезапное давление на мой клитор заставляет меня подпрыгнуть, но он снова прижимает меня к себе и стонет.

— Черт, ты даже на вкус как персик, — бормочет он между поцелуями, его большие руки бродят по моему телу.

Я начинаю тереться о его эрекцию, и боль между ног снова накатывает с новой силой. Он замечает это, и мы внезапно начинаем двигаться. Только через мгновение я понимаю, что он опускает спинку своего кресла.

Он обхватывает мой зад, разминая его в течение мгновения. Затем он сжимает в кулаке ткань моих штанов и разочарованно хмыкает, как будто они ему кажутся оскорбительными.

— Сними это. Ложись на меня.

Я так и делаю. Каким-то образом нам удается снять с меня штаны, продемонстрировав впечатляющую командную работу.

— А как же стринги...

Рас срывает их с меня.

— Сядь, — командует он и помогает мне принять вертикальное положение, когда я обхватываю его за талию.

Он поднимает мою рубашку над головой и отбрасывает ее в сторону, а затем расстегивает лифчик. Он тянет бретельки вниз по моим рукам, и его взгляд вспыхивает голодом, когда он видит мою обнаженную грудь.

Смущение охватывает меня. Я совершенно голая, а он полностью одет, но когда я поднимаю одну ладонь, чтобы прикрыться, он берет ее и прижимает к моему боку.

— Нет, — хрипит он. — Дай мне насытиться. Ты чертовски красива.

Он ласкает мою кожу, запоминая каждую впадинку и изгиб. Он скользит своими грубыми руками по моим голым бедрам, а затем раздвигает губы моей киски.

Я резко вдыхаю. Под моей плотью раздается ровный гул.

Его пальцы находят мой центр, и он стонет. — Персик, ты вся мокрая. Дай мне попробовать.

Жар, распространяющийся по моей коже, усиливается от этого.

— Что?