Мечников. Луч надежды (СИ). Страница 33

— Ничего страшного, вопрос был задан аккуратно. Зато Углов чётко объяснил свою позицию, — ответил Синицын. — Как оказалось, он изначально не собирался ставить отстающей группе высокие оценки. У них вообще не было выбора. Либо отвечать безупречно и получать тройку, либо же в любом ином случае провалить экзамен.

Значит, мой план был единственным шансом на выживание группы «3В». Сами бы они никогда не ответили безупречно.

— Поздравляю, Илья, ты очень хорошо потрудился, — сказал ему я. — Мы только что спасли жизни девяти юных лекарей.

— А как иначе? Кто знает, может, в будущем нам ещё понадобится их помощь. Рано или поздно состаримся, и нам самим понадобятся лекари, — усмехнулся Синицын.

Нет уж. Я, конечно, много новых знаний вложил в группу «3В», но пока что я бы ни за что в жизни не пошёл бы ни к кому из них на приём. Сегодняшний экзамен — это лишь первое настоящее испытание на их пути. Скорее всего, в течение следующих трёх лет некоторые из них в любом случае отчислятся. Если, конечно, не возьмутся за ум. Чтобы стать хорошим врачом или лекарем, нужно вложить невероятное количество усилий.

На самом деле, чтобы закончить медицинский, прям уж слишком много ума не надо. Всегда найдутся изворотливые студенты, которые придумают кучу способов, как договориться и сдать основные экзамены хоть с пятой попытки. По крайней мере, так это работало в моём мире.

Но, как показывает практика, большинство из них всё равно в итоге в медицине не остаётся. А те, кто добросовестно учатся все шесть лет, выходят на работу и осознают, что обучение только началось, а университет или академия были лишь прологом в этом пути.

Именно поэтому студентам внушается с самого начала, что учиться придётся всю жизнь. И это — чистая правда. Медик, который хотя бы на год перестаёт совершенствовать свои знания, в итоге сильно отстаёт от своих коллег.

Так что группе «3В» ещё предстоит пройти очень долгий путь.

— Вы здорово нам помогли, мастер Захаров, — поблагодарил своего соратника я. — Понимаю, что мне пришлось выдернуть вас из постели. Возвращаться к работе с рентген-аппаратом не спешите. Вам лучше восстановиться…

— Нет! — перебил меня Захаров. — Я кое-что понял, Алексей Александрович.

Мастер даже не смотрел на меня. Его взгляд устремился на кристаллы связи. Захаров рассматривал их с таким удивлением в глазах, будто подобный механизм он обнаружил впервые в жизни. Похоже, в его голове сейчас происходил мощнейший переворот.

— Похоже, это — судьба… — прошептал он. — Судьба!

Синицын молча наблюдал за реакцией Захарова и явно с трудом сдерживал очередной поток шуток. И я его понимаю, ведь со стороны казалось, будто мастер сошёл с ума.

— Господин Мечников, я посмею заявить, что без этого экзамена мы бы никогда даже не приблизились к созданию придуманного вами аппарата, — произнёс Захаров. — Мы бы ходили вокруг да около, экспериментировали и терпели бесконечные неудачи. Но теперь я вижу, как нам исправить недоработку, которая меня чуть не убила.

— Вы хотите использовать кристаллы связи? — предположил я.

— Не совсем, — покачал головой он. — Просто до меня только сейчас дошло, как отфильтровать частицы, которые вызывают повреждающее излучение. Во-первых, нужно перенастроить частоты по тому же принципу, по которому я только что сделал это с кристаллами связи. А затем придётся создать тормозящий электрический кристалл, который будет регулировать интенсивность работы нашего аппарата.

А-а… Вот теперь и я понял его идею! Он хочет создать защиту по типу той, которой пользовался Углов. Кристалл связи «наоборот». Электрическая глушилка.

— Сколько вам потребуется времени, чтобы реализовать эту идею? И какой потребуется бюджет? — спросил я.

Кристаллы стоят дорого. Тут всё может упереться в деньги

Хотя… В теории можно временно остановить развитие завода в Хопёрске и направить поставляемые военными кристаллы на создание рентген-аппарата.

— Деньги мне до окончания процесса не нужны, — заявил он. — Пока что я готов работать за идею. И за стандартную плату, которая и так постоянно поступает мне из бюджета вашего завода. А касаемо кристаллов… Штук десять полностью заряженных электрических минералов должно хватить. Срок — три-четыре дня. Максимум неделя. При том условии, что я приступлю к работе уже сегодня. Прямо сейчас!

Отлично! Наш русский Никола Тесла настолько загорелся идеей, что уже позабыл о состоянии своего здоровья. Но это — не проблема. Если придётся, я готов лечить его прямо на рабочем месте.

— Тогда Илья проводит вас до мастерской Светланы Бронниковой. Она не будет против. Можете там даже на ночь остаться, если заработаетесь, — произнёс я.

— Проводить-то я его провожу, а потом мне что делать? — поинтересовался Синицын.

— Ключи от квартиры я тебе уже отдал. Возвращайся домой. Можешь ужин приготовить на себя. Я вернусь уже сытым. Мне сегодня вечером предстоит ещё одна встреча.

Синицын и Захаров покинули мой кабинет. На всякий случай я строго-настрого запретил мастеру тестировать сам аппарат без моего присутствия. Не хватало ещё кого-нибудь лечить от острой лучевой болезни.

Пусть пока просто собирает, а уже проверять работоспособность будем потом.

До встречи с Елиными у меня осталось ещё два часа. Но перед этим мне предстоит ещё один непростой разговор. Пора разговорить Артура Мансурова. А заодно объяснить ему, что он чуть не угробил всю свою группу.

Через полчаса вся группа «3В» закончила с промежуточными экзаменами. Некоторые даже смогли получить по основам лекарского дела и борьбе с некротикой хорошие оценки. Мансуров и вовсе сдал все предметы на пять, кроме юриспруденции. Но там ни у кого не было шансов.

Когда студенты разошлись отдыхать, и я убедился, что все условия их клятвы соблюдены, мы с Артуром заперлись в моём кабинете.

На этот раз я действовал максимально предусмотрительно. Проверил каждую парту и все уголки классной комнаты в поисках кристаллов связи. Раз я могу подслушивать других людей, значит, и недоброжелатели могут пойти на точно такие же меры.

Убедившись, что нас с младшим Мансуровым никто не подслушивает, я перешёл к делу:

— Во-первых, поздравляю с успешной сдачей экзаменов, — похвалил студента я. — Когда я только пришёл сюда преподавать, я в вас никакого потенциала не видел, скажу честно. Но теперь я вижу, что передо мной способный лекарь, который учится на своих ошибках.

— Это всё благодаря вам, господин Мечников, — кивнул Артур. — Спасибо. Без вашей помощи я никогда бы не осознал, что у меня есть шансы восстановиться.

— Это ещё не всё, — перебил его я. — Теперь, когда ситуация с экзаменами осталась позади, мне искренне хочется отвесить вам крепкий подзатыльник, господин Мансуров. Но я сделаю это словесно.

— Ч-что? — выпучил глаза он. — Что я сделал не так?

— Скажите честно, кто научил вас давать магическую клятву? Только не пытайтесь лгать. Это ради вашего же блага.

— Мой старший брат, — после недолгих сомнений ответил Артур. — Владимир. Вы с ним уже знакомы, насколько мне известно.

— Так я и думал… — вздохнул я. — И что же, Владимир не предупредил вас, что в случае нарушения клятвы человек, не сдержавший своё слово, погибает?

Артур побледнел. Его мимика колыхалась, как флаг на ветру. Злость, грусть, отчаяние — все эти эмоции и чувства разом пролетели через студента.

— Я не могу в это поверить… Вы не обманываете меня? — прошептал он.

— Нет. Если хотя бы один студент из вашей группы провалился, все вы были бы уже мертвы, — со сталью в голосе произнёс я.

— Тогда почему же вы не предупредили нас заранее⁈ — воскликнул Артур. Голос юноши задрожал.

— А как вы думаете, Артур Аркадьевич, смогли бы ваши одногруппники сдать экзамен, зная, что им угрожает смертельная опасность? — спросил я. — Да, не спорю, кого-то бы это даже замотивировало. Но большая часть студентов не смогла бы учиться из-за обрушившегося стресса. Плюс ко всему, на вас бы обрушились обвинения, а я не хотел, чтобы в столь ответственный момент в группе возник разлад.